Несовместимые (СИ) - Кострова Валентина - Страница 22

— Я думала, ты уже в офисе.

— У Евы ночью была температура, ждали врача.

— Какой заботливый папочка, — иронично замечаю, Адам окидывает меня холодным взглядом. Нажимает кнопку вызова лифта.

— Ты решила начать утро с разминки своей иронии или что?

— Я действительно по серьезному поводу. У меня вся надежда только на тебя.

— Действительно что-то серьезное случилось, раз ко мне прибежала. Не думал, что доживу до этого дня, — Адам пропускает меня первой в кабину лифта, нажимает нужный этаж.

Кроме нас, в лифте никого нет. Прислонившись к стенке, он скрещивает руки на груди. Я не хочу начинать разговор сейчас, когда нас могут прервать в любую минуту. Адам тоже не спешит узнать причину моего присутствие в его офисе.

В приемной нас встречает секретарь. Приятно, что вместо красивой блондинки это место занимает дама в возрасте со строгим выражением лица. Диана может спать спокойно, на ее драгоценного Адама никто не будет покушаться.

— Ольга Петровна, доброе утро. Кофе, — смотрит на меня вопросительно, я отрицательно качаю головой.

— Проходи. У меня свободен только час, — открывает передо мной дверь кабинета. Я неуверенно захожу, робею чего-то перед Адамом. Он направляется к столу, снимает пиджак, вешает его на кресло.

— Слушаю, — садится за стол, кладет руки на стол, сцепляя пальцы в замок. Я опускаюсь на стул, достаю из сумки копию завещания, протягиваю Адаму. Он хмурится, но берет бумагу, углубляется в чтение.

Очень надеюсь, что он подскажет мне, как действовать дальше. Против Соболя я букашка. Даже если убегу, найдет и вернет к себе, более того, уверена, что запрет меня в своем особняке среди леса.

В кабинет заходит Ольга Петровна, ставит перед Адамом чашку. Он благодарит ее кивком головы, откидывается в кресле, молчит, пока секретарь не закроет за собой дверь.

— Что ты скажешь? — сглатываю, наблюдая, как мужчина берет чашку и делает глоток. Главное, держать язык при себе, не дразнить Адама. Он думает, смотрит на дно чашки.

— Я так понимаю, из-за акций Соболь увивается вокруг тебя?

— Да. Еще есть Волхов. Соболь предложил фиктивную помолвку, он, видимо, до конца не знает все пункты папиного завещания, иначе бы уже насильно женил на себе.

— Он этого делать не будет.

— Почему ты так думаешь? — любопытствую, но получаю в ответ выразительный взгляд, заставляющий замолчать.

— Что Волхов?

— Его пока на горизонте нет.

— Значит, чего-то выжидает.

— Ты думаешь, он тоже подключится?

— Уверен. Эти двое хотят в политику. Им нужно каждому жителю нашей страны внушить мысль, что он лучший вариант. Это достигается через СМИ. «МедиаГлосс» их манит своими возможностями.

— Другие кандидаты будут?

— Боюсь, что нет. Никто не пойдет против этих двух людей.

- Что мне делать?

— Выйти замуж за Волхова, подождать, когда его убьют, и отдать акции Соболю за приличную сумму денег.

— Ты серьезно? — недоверчиво смотрю на Адама.

— Да. В завещании не сказано, как действовать, если супруг скоропостижно скончается.

— Это бред, — отворачиваю лицо к окну. Перспективы так себе. — Если я выйду замуж за кого-то другого, потом разведусь?

— Здесь, — Адам берет лист и встряхивает им, — сказано, что нужно прожить в браке пять лет. Ты разведешься, но акции не получишь. Может, ты поговоришь с отцом и попросишь его переписать завещание?

— Точно! — радостно хлопаю в ладоши. Боже, почему мне эта мысль не пришла в голову? — Адам, ты голова, — он усмехается, допивает кофе.

— Я могу теперь видеться с Дианой без твоего предварительного одобрения? — радость от простоты решения выплескивается из меня в каждом движении рук, в каждой улыбке, взгляде. Я едва сижу на стуле. Мне хочется сейчас же поехать к папе и сегодня же потребовать переписать завещание. И я смогу улететь в Америку через неделю.

— Ты понимаешь, что Диане сейчас лучше быть дома, — он протягивает мне завещание папы. Я забираю копию, прячу в сумочку.

— Адам! — складываю руки в молитвенном жесте перед грудью, он смотрит на меня недовольным взглядом. — Обещаю вести себя примерно.

— Сомневаюсь.

— Ты поверь мне!

— Только у нас дома, — сдается Тайсум, я вскакиваю на ноги, чуть ли не танцую, но беру себя в руки под строгим взглядом карих глаз.

— Я завтра заеду, — сообщаю свои планы, он закатывает глаза, ему кто-то звонит по стационарному телефону.

Жестом руки выгоняет меня из кабинета, поднимает трубку. Торопливо оставляю его в кабинете. Теперь, когда стало ясно, как действовать, я не отказываю себе в удовольствии пройтись по магазинам и зайти в любимый ресторан. Нужно отпраздновать сегодняшний день. С папой поговорю вечером, когда он вернется домой. Завтра перепишем это чертово завещание.

От души опустошила свои карточки. Понимала, что некоторые вещи мне не нужны, но это как обжорство после голодовки: глаза видят — рука тянется. Я уже пожалела, что поддалась одиночному шопингу, что не поехала к себе домой. Нужно было просто отлежаться в тишине и написать некоторые требования к новому завещанию папы.

Мне не нужны акции. Я никогда не интересовалась бизнесом. Последние годы полностью содержу себя сама, папины переводы так и лежат у меня на счету. На черный день.

Перекусить решаюсь в одном знакомом ресторане в центре столицы, потом вызову такси и поеду домой. Магазинные пакеты занимают обе руки, начинаю перекладывать в одну руку, как кто-то сзади подходит и берется за ручку двери. Я оглядываюсь. Передо мной стоит мужчина, лет этак тридцати пяти - сорока, с голубыми глазами, русыми волосами и обаятельной улыбкой. Он довольно мил. И не пугает. Последнее время остро реагирую на сильную энергетику человека, вроде Германа и Адама. Рядом с ними начинаешь задыхаться.

— Благодарю, — улыбаюсь.

— Всегда приятно помочь красивой девушке. Олег, — мужчина не теряет время даром.

— Марьяна.

— Вы одна или с подружкой?

— А если с мужчиной?

— Моя интуиция подсказывает мне, что вы сегодня гордая и одинокая. Готов вам составить компанию, — мы заходим в ресторан, администратор доброжелательно нам улыбается.

— Добрый день, Олег Русланович. Ваш столик готов.

— Может, вы мне составите гордому и одинокому компанию? — невозможно устоять от этой галантности с тонким юмором. Я соглашаюсь. Обед в приятной компании ничего под собой не подразумевает.

Нас провожают к столику возле окна. Олег помогает сесть за стол, садится напротив, не переставая улыбаться. Кажется, он всегда улыбается.

— Вы часто сюда приходите?

— От случая к случаю. Это не самый любимый ресторан, но, когда нахожусь рядом, всегда захожу. А вы? — смотрю на мужчину.

Он с интересом меня рассматривает. С мужским интересом. Меня это немного забавляет, в груди растекается приятная истома от этого внимания. Я уже подзабыла, каково это, когда ты очень привлекательна в мужских глазах. С Германом я чувствую себя загнанным зверьком с дозой адреналина в крови.

Опять он! Теперь всегда буду сравнивать и думать с оглядкой на него, что ли?

— Я тут бываю довольно часто. Чем вы занимаетесь?

— Я юрист. Работаю в США, на родину прилетела в отпуск.

— Ого, я впечатлен, — он действительно выглядит впечатленным. Приятно. — Какое направление?

— Сейчас корпоративное. Работаю в компании.

— На родине работали по специальности? — его неподдельный интерес подкупает, я прищуриваю глаза. О прошлой деятельности говорить не хочется, особенно каким образом она закончилась.

— Была практика. А вы, наверное, бизнесмен.

— Вы угадали.

— Это ожидаемо?

— Почему?

— Потому что простой рабочий не сможет себе позволить обед в этом месте, костюм от портного по индивидуальным размерам и фирменные часы. Уверена, что у вас и ботинки ручной работы.