Птичка по имени Авелин (СИ) - Красовская Марианна - Страница 48

- Да-да, скажи ещё, что ты меня на коленях качала, мамочка, – здесь, в Ранолевсе, во мне просыпалась та самая Эва, которую тщательно вылепливал Ральф Волорье.

Надменная холеная сучка, безразличная ко всем, кроме себя.

- Хорошо, – уступила Ада, легкомысленно пожимая плечами, хотя в ее глазах мелькнула обида. – Принц? Самый сильный?

- Я с ним не сплю.

- Тогда я могу?..

- Ты очень меня этим обрадуешь, – сообщила я. – Никогда не видела человека, которому так нужно потрахаться.

Ощущение колючего взгляда заставило меня поежиться. Я обернулась, встретившись глазами со своим телохранителем, державшим на поводу мою кобылку и своего коня. Он явно слышал весь разговор. Мне вдруг стало неловко, что он видит меня такой. Я отвернулась и спросила у Ады:

- Ты не боишься?

Она молча смотрела на меня своими черными глазами, и я понимала, что никогда её не знала на самом деле. Под маской легкомысленной мартышки, как она сама любила себя величать, я неожиданно разглядела очень сильную и очень несчастную женщину.

- Мне нечего больше бояться, – твердо сказала она.

- А дочь? – вырвалось у меня.

- Ива в безопасности на Островах.

- Разве ты не хочешь её забрать?

- Нет. Я никогда больше не увижу её. Так лучше для нас обеих.

Ада вскинула подбородок и отошла, не давая мне продолжить расспросы. Может, оно и к лучшему. Тема детей слишком болезненная.

Я осталась одна посреди этой толпы беспорядочно снующих людей.

- Ваша лошадь, графиня, – негромко окликнул меня Хиро. – Позвольте вам помочь.

- Поедешь рядом со мной, – приказала я, как и положено даме моего статуса. – Мне неспокойно.

- Я понял.

Он помог мне забраться в седло, с едва уловимым лукавством в глазах задержав руку на моем бедре. Я слабо улыбнулась. Одним лишь жестом он мог меня ободрить.

Акихиро вскочил на своего коня и потрусил во главу процессии, туда, где уже был готов к выезду принц Вазилевс. Это он правильно решил: если ехать в середине, можно измазаться в грязи с ног до головы.

- Не могу не заметить в очередной раз, что вы выбрали лучшего защитника из возможных, – спокойно заметил принц, едва мы к нему приблизились. – Как вам удалось заполучить преданность этого неподкупного? А, Акихиро? Признавайся, сколько тебе платит графиня Волорье, что ты забыл про меня?

Я до сих пор не понимаю, в каких отношениях эти двое. То они не замечают друг друга, то общаются, как братья.

- Госпожа Волорье мне вообще не платит, – мягко ответил Хиро. – Это я готов платить, чтобы быть рядом с ней.

- Вот как? Чем же она заслужила подобную любовь? – взгляд принца стал острым и каким-то... обиженным, что ли.

- Она сняла с меня маску... и не испугалась того, что под ней.

Я прикусила губу. Слова Хиро доставили мне почти болезненное удовольствие.

- Ты в неё влюблен, – утвердительно кивнул Вазилевс.

- Да.

- Что ж, понимаю, – ехидно скривил губы принц. – Я подобных чувств не удостоился бы никогда, да это и к лучшему. Я всё же предпочитаю женщин.

Он нашёл глазами Аду и, пришпорив коня, догнал её, оставляя нас с ниххонцем почти наедине.

- Зачем ты ему так сказал? – сердито спросила я.

- Затем, что мы с ним хорошо знаем друг друга. Мы ели из одной миски и спали на одном одеяле. К тому же... ночь в конюшне позволила мне предположить, что ты в самом деле любишь меня. Или я ошибся?

Акихиро посмотрел на меня до странности холодно, а я вдруг испугалась этого взгляда. Так, кажется, смотрел на меня Ральф, когда хотел чего-то добиться. Губы задрожали, не в силах вымолвить то, что он желал услышать.

- Ли, всё хорошо, – тихий голос ниххонца привёл меня в чувство. – Я... наверное, я не имею права спрашивать тебя о чем-то подобном.

Теперь уже он был бледен. Лицо застыло восковой маской. Боже, да он же нуждается в тепле ничуть не меньше меня! Я вспомнила, каким он был в Эльзании, когда просто позволял себе быть настоящим... со мной.

- Ты лучшее, что было в моей жизни, – честно ответила я. – Рядом с тобой я себе нравлюсь. Рядом с тобой я прекрасна.

- Ты всегда прекрасна.

- Только для тебя.

Он выдохнул и как-то вымученно улыбнулся, а я вдруг задумалась, а каково ему оставаться на заднем плане всё это время? Вокруг меня вертятся мужчины, да какие мужчины! Ревнует ли он? Боится ли меня потерять? В Эльзании было все просто: я, он и никого между нами. Здесь же мы ни разу не оставались вдвоем. Нам и поговорить-то толком некогда.

Хиро никогда не ощущал себя таким ненужным, как в эти дни. Авелин прекрасно справлялась без него. Более того, ему казалось, что он ей даже мешал. Она была совершенно обворожительна: знатная дама, которая рождена для того, чтобы быть королевой. В ней совсем ничего не осталось от аптекарши, в которую он, как дурак, влюбился в Эльзании. Та, его Ли, была нежной и смешливой. Эва Волорье была серьёзной, даже трагичной и очень-очень холодной. Даже её улыбки были не настоящими, не живыми.

Но как же легко она усмирила принца! Этот тигр ластился к ней, будто котёнок. Ловил её взгляды, по-детски ревновал.

В жизни Акихиро было два любимых человека: принц Вазилевс и Авелин. С Авелин всё ясно – невозможно её было не полюбить, такую смелую и яркую. С принцем сложнее. Акихиро и сам не знал, когда он успел привязаться к мальчишке. Сначала он просто охранял его, в глубине души насмехаясь над юной горячностью казалось бы, уже взрослого человека. Вазилевс был ненамного младше самого Акихиро, но в каких-то вещах казался таким наивным! Он совершенно не боялся людей – ниххонец несколько раз отбирал у него отравленную еду, которой угощал принца "добрый человек". И вообще приучил юношу тщательно проверять все "подарки". В том числе и женщин. Подсунуть принцу больную сифилисом любовницу – что может быть проще? Акихиро был рад, что это всего лишь сифилис, а не какая-нибудь чума, и настоял на обязательном осмотре всех потенциальных претенденток на постель Вазилевса врачом. Принц сначала ругался, потом привык.

А это абсолютное доверие к отцу? Уж кто-кто, а Акихиро знал, что в голове даже самого близкого человека могут бродить ужасные мысли. Впрочем, тут он оказался не прав, у отца с сыном, действительно, были очень тёплые отношения. Тем лучше для принца.

Нет, Вазилевс не был котёнком. Он был хищником, только абсолютно невежественным в некоторых вещах.

Зато принц был отменным фехтовальщиком. Акихиро ради развлечения сражался с ним на мечах. Сначала ради развлечения, а потом – для тренировки, потому что получасовая разминка в паре с его высочеством выматывала кого угодно. Уж очень быстрый и ловкий был этот мальчишка. А еще ниххонец убедился, что соображает принц почище многих, и коварства ему не занимать. Для Акихиро это был знак истинного правителя. По его мнению, таким и должен быть король: сильным, коварным и жестким. Короля должны уважать и бояться.

Сам Акихиро не считал себя жёстким. Он был хорошим воином, более того, равных ему не было в Ранолевсе, во всяком случае, на Севере. Но там, где нужно было принять непростое решение или очень быстро сориентироваться в спорной ситуации, он чаще терялся. Рядом с принцем было просто: решения принимал Вазилевс, а Акихиро лишь исполнял их.

Когда Вазилевс приказал найти и привезти к нему графиню Волорье, ниххонец только кивнул и начал собираться в путь.

В то время всё было гораздо сложнее и гораздо проще, чем раньше. Вазилевс потерял несколько важных соратников, зато теперь у него была абсолютная цель: уничтожить брата и занять престол Ранолевса. Не нужно было больше интриговать, скрываться, создавать какую-то видимость. Нужно было воевать, а это младший принц умел делать в совершенстве. Поэтому Акихиро оставил его со спокойной душой. Шесть лет он делил с Вазилевсом кров, одеяло и обед. Шесть лет прикрывал спину и выполнял щекотливые и опасные поручения. Теперь принц вырос, заматерел, ему больше не требовалась нянька.