Птичка по имени Авелин (СИ) - Красовская Марианна - Страница 47

- Шуметь нельзя, - шепчет он. - Стонать нельзя. Нас не должны заметить.

Я послушно зажимаю рот руками, но это помогает слабо. Сама мысль об опасности, о том, что мы нарушаем все правила, ставя под угрозу планы, возбуждает ещё больше.

- Помоги мне, - тихо прошу я, и Хиро мгновенно сдергивает меня с себя и укладывает на одеяло лицом вниз. Его губы скользят по моей спине, собирая капли пота, ладонь крепко зажимает рот. А дальше начинается настоящая вакханалия. Хиро буквально таранит моё тело, берет меня грубо, быстро, жадно. Вторая рука сминает мою грудь. Я задыхаюсь от сладких судорог, выкручивающих тело, мычу в его ладонь, содрогаясь. Хиро громко стонет - и этот человек просил быть тише! - и падает на меня всем своим немаленьким телом.

- Эй, ниххонец, чего шумишь? - раздаётся сонный голос из темноты конюшни.

Я мгновенно перекидываюсь птицей, взлетая под потолок. Свет фонаря заставляет Хиро жмуриться, он ругается сквозь зубы, запахивая одежду.

- С кем это ты? - подозрительно спрашивает так некстати проснувшийся конюх, обводя взглядом беспорядок и отсутствие некоторых частей костюма ниххонца.

- Сам с собой, - благожелательно сообщает Хиро, издевательски сверкая зубами и подтягивая штаны.

- Дрочил что ли?

- Тебя что-то смущает?

- Ну... а вы тоже делаете это?

- Кто "мы"?

- Ну... воины.

- Все мужчины делают это.

- Поди свою графиньку представлял?

- Ага. Завидно?

- Немного. Наверное, здорово ее в седло подсаживать и по ножке гладить, а?

Я не видела лицо Акихиро в этот момент, но конюх вдруг побледнел и заткнулся, торопливо бормоча извинения и исчезая вместе с фонарём.

Хиро задрал голову, выискивая меня среди темноты потолка, но я сидела тихо-тихо. Мне было ужасно любопытно, что он будет делать теперь.

- Ли, птичка, ты не представляешь, как мне было нужно, чтобы ты пришла, - шепнул он в темноту, а потом упал в солому, закутался в одеяло и закрыл глаза.

Интересно, что он имел в виду?

Осторожно вернулась в свою комнату, с радостью обнаружив, что дверь по-прежнему заперта, а кровать нетронута. Смыла следы страсти с тела, поежилась и плотно прикрыла окно - холодно. Ноябрь. Нырнула под одеяло и сразу заснула со счастливой улыбкой на губах.

Утро случилось внезапно. Распахнулись двери, громко ударяясь об косяк, и в комнату ворвался маленький чёрный вихрь. К кровати подбежала женщина, бесцеремонно сдернула с меня одеяло и кинулась мне на грудь, рыдая.

- Эва, Эва, это и в самом деле ты!

- Ада! – я подскочила на постели я, хватая её за тоненькие плечики и вглядываясь в лицо. – Ты живая!

- Да что со мной будет-то, – с сияющими от слез глазами всхлипывала моя подруга. – Вот ты! Мы думали, тебя Люциус убил. По-настоящему! Эй, ты чего ревешь?

- Ты живая, – повторяла я, как заведенная. – Живая!

- Так, отставить сопли, – скомандовала женщина в чёрном. – Встала быстро, я на тебя посмотрю!

Я послушно опустила ноги на пол.

Ада обошла меня кругом, потрогала волосы, провела пальцем по плечу и заключила:

- У тебя все в порядке. Ты полностью оправилась от этой скверной истории. И, учитывая, как ты хороша, у тебя отличный любовник.

Я покраснела, совсем отвыкнув от бесцеремонности этой маленькой птички, но возражать не стала, только пожала плечами и попросила:

- Расскажи о себе. Последнее, что я слышала – что ты родила дочку.

- Да, и это меня спасло, – закивала Ада. – Меня не тронули. Шантора убили, ты знаешь. А я показалась Люциусу совершенной дурочкой. К тому же два последних года я сидела в замке сначала беременная, потом с младенцем. Мне удалось убедить… их, что я совершенно не в курсе дел мужа. Вообще Шантор молодец. Он умер в бою, как мужчина. Его не пытали, не мучили, – женщина на мгновение закусила губу, и мне показалось, что она выглядит на все свои годы. Сколько ей? Почти сорок. – Мне даже позволили его похоронить в семейном склепе...

- А дочь?

- А дочь я увезла. Далеко... на Острова. Не хочу, чтобы Люциус сделал её разменной монетой. Замок наш отобрали, отдали барону Регнару. Но мне милостиво оставили дом в столице. Конечно, я там и не показываюсь. Живу у друзей... у любовников.

- А где Хлоя?

- При дворе. Недавно вышла замуж за одного из генералов Люциуса. Она молодец, сильная. Крепко держит нового мужа за яйца. Благодаря ей много наших успело сбежать.

Я кивнула, удивляясь про себя. Хлоя всегда казалась мне нежной и трепетной фиалкой, а Ада – смелой и сильной. Но вышло так, что Ада скрывается, а Хлоя – в столице.

Подруга прогнала служанку и помогла мне надеть тяжелое черное бархатное платье – я так понимаю, это был один из бывших нарядов Хлои. Мы с ней были одного роста и сложения.

Ада тоже была в чёрном, явно нося траур по супругу. Ей шёл этот цвет, впрочем, как и любой другой. Несмотря на свою браваду, выглядела она неважно. Исхудала, побледнела. Под глазами круги и белая прядь в чёрных кудрях. Зная Аду – волосы она не красила специально, подчеркивая то, что она такая же пострадавшая, как и мы все здесь.

До этого момента всё происходящее было для меня игрой, приключением, из которого я могла в любой момент выйти. Но сейчас я вдруг поняла, что для других это не так. Восстановление справедливости вдруг обрело плоть и кровь – и настоящим символом здесь была не я, а Ада – эта маленькая сильная женщина, потерявшая всё, кроме своего мужества. У меня есть семья и любимый мужчина, который поддерживает меня в любой ситуации. Есть несколько дорог. У нее не осталось ничего.

Мы спускаемся с бывшей герцогиней Шантор в общий зал, где уже накрыт большой стол. Слуги торопливо вносят новые и новые блюда. Что ж, голода здесь нет, и это уже прекрасно. Первым делом я ищу глазами Хиро: вот он у окна, о чем-то беседует со своим земляком, мужчиной в таком же чёрном кимоно и длинными волосами, стянутыми в узел на затылке. На миг мы встречаемся глазами. Мне кажется, что я ощущаю его поддержку.

Место по левую руку от принца Вазилевса пустует. Его высочество поднимается и идёт прямо ко мне. Я хватаю Аду за руку, склоняюсь к её уху и хихикаю, всем своим видом показывая, что мы с ней вместе. Его высочество не дурак, он подходит ко мне и просит предоставить подругу.

- Герцогиня Шантор, – хлопаю ресницами я.

- Вдова Шантора? – уточняет Вазилевс мрачно. – Ваш муж – герой. Я счастлив приветствовать вас здесь, в моих рядах. Позвольте проводить вас к столу.

Ада бросает на меня растерянный взгляд. Поведение принца очень благородно, но место рядом с ним только одно. Вазилевс пристально смотрит на меня, а я улыбаюсь. Всё верно. Я никуда не денусь, а она – новое лицо, новая союзница. И, насколько я ее знаю, очень полезная союзница. Уверена, Вазилевсу и Аде найдётся, о чем поговорить. Жаль только, что принцу едва за тридцать, а Аде почти сорок. Соблазнит она его легко, но долго рядом с ним не продержится.

Морозный осенний день радовал высоким бледно-голубым небом и рыжим солнцем. Для меня нашли плащ – толстый, длинный, с тёплой подкладкой и большим капюшоном. Плащ был такой же рыжий, как опавшие листья, как ветки деревьев, сверкающие на солнце, как мех лисицы, которых в этих местах было видимо-невидимо. Я дожидалась отъезда во дворе. Замок и его обитатели успели надоесть мне до чёртиков. Хотелось куда-то мчаться, тем более, что погода как никогда располагала к путешествию. Уже выпал первый снег, а значит – минимум неделю будет стоять ясная морозная погода. Во дворе меня нашла Ада – в чёрном бархатном плаще того же покроя, как у меня. Мы постояли рядом, обсудили погоду, порадовались разумности принца, что дождался окончания дождей, а потом перешли к разглядыванию воинов и прочих дворян.

- Так с кем из этих великолепных мужчин ты спишь? – поинтересовалась Ада непосредственно.

- Ни с кем.

- Моя скромная Эва! Ты можешь запудрить мозги любому человеку в этом замке, кроме меня. Я знаю тебя лучше всех. Я помню тебя ещё малышкой...