Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2 - Фонвизин Денис Иванович - Страница 29

Сказал я, что видны тамо стада были. В них-то и состояло богатство первых людей, и разве все вещи совсем основание свое переменили? Не злато пашет поля наши, но волы; не алмаз составляет одежду нашу, но волна овечья; но мы не должны оставить теперь рассуждение о дворянских землях, которым надлежит возвратить их истинную цену. Какое же тогда будет сих двух необходимых вещей умножение? Если бы мы того тщательно хотели, то бы и с нами то же, что и с Англиею, случилось. От начала правления Елисаветы, сея эпохи аглинского купечества, стало такое великое тамо множество рогатого скота, что надлежало бы непременно остановить умножение оного, если бы такого вывозу не было. Мясо солят они для американских селений, а мы, покупая его, снабдеваем им наших мореплавателей и матросов. Сия есть другая подать, которую даем мы народу, нам в преимуществах ревнующему, и она принадлежит к тем случаям, в которые безрассудным образом платим мы свои деньги, ничего от них не получая. Что же надлежит до овец, то невероятно покажется, что, ударяся некоторые об заклад, нашли около Доршестера мили на две шестьсот тысяч. Не должно дивиться и тому, что каждый год отпускается из великобританских гаваней в Россию 150 кораблей с 30 миллионами штук шерстяной материи, что учинит на 160 миллионов французских фунтов товару. Аргонавты хотели в отдаленных странах искать златого руна, но агличане нашли его в своем отечестве. При государственном благополучии все состоит в точнейшем соединении. Купечество приводит земледельство в величайшее движение, земледельство удобривает паствы, а оные подают мануфактурам знатнейшие материалы. Сия златая цепь, бедностию дворян разорванная, сковалась бы опять посредством купечества, и земли его приносили бы все роды нужнейших съестных припасов: но сей предмет простирается еще далее. Если б дворянство торговало, то бы не только процвело земледелие, но и последовало бы

о чем все правители народов стараться всеми силами долженствуют. Моисей желал столь много иметь потомства, сколь велико число песка морского. Когда Ромул вознамерился овладеть светом, тогда предлагал он римлянам необходимость сильного рода их размножения. Каждому то известно, что, чем многолюднее государство, тем оно богатее. Кто бы исчислить мог китайские богатства? Известно равным образом и то, что сила государственная на многолюдство свое основание имеют. Готы и сарацины завоевали более земель своим множеством, нежели военною наукою. Из сего заключить можно, что величайшее государственное зло состоит в малолюдстве.

Когда сия болезнь нам угрожает, то некоторые находят причину ее в самой нашей религии; они говорят, что закон, не дозволяющий иметь более одной жены, не обещает столь много детей, как многоженство, что неразрывность брака не столь много служит к плодородию, как развод, и что духовное состояние, куда ревность человеческая заводит более, нежели угодно богу, немало помогает к упадку будущих родов. Забывают они притом и отменение Нантского указа, который отнял у нас двадцатую часть населения. Они уже наперед считают и примечают то время, в которое неверные европейские державы размножением людей своих отяготят и приведут под иго правоверных.

Сии дерзкие люди, которые все видят, все хотят исследовать, гораздо бы сделали лучше, если бы верили слепо. Разве хотят они вознести себя над верою, которая всего превыше? Другие приписывают малолюдство наше тому способу, который употреблен при сбирании податей и который многолюдству помогает. Они уверяют, что, чем менее приходят оные в публичную казну, тем более должно их требовать; что, напротив того, чем более бывает требуемо, тем более находится затруднение в содержании людей, и что тамо населять не можно, где жить нет средства; но государственные сборы доказывают, что высокая наука податей есть таинство. Итак, сделаем примечание на дозволенные предметы и предпишем врачевание болезням, кои исцелиться могут.

Ясно видим, что число жителей во Франции убавляется. Пуфендорф говорит, что она при Карле Девятом содержала людей двадцать миллионов. Господин Вобан считал сто лет спустя только 19, а ныне снисходим мы уже и до 18. Если каждый век по миллиону убавляться будет, то сколь мало останется и в короткое время? Впрочем, нет в том сомнения, что всех меньше умножает людей дворянство из всех государственных состояний (выключая те, которые положили обещание оставить в упадке нацию). Проходя большие дома, редко наследника найти можно; три или четыре рода той же линии весьма редко случаются. Чрезмерно вольная жизнь не дает невинности чувствовать никакого удовольствия. Придворные господа, не в состоянии будучи иметь детей, женятся на способных к рождению женах; а они отмщают мужьям своим, не размножая их фамилию. Сие самое неплодородие происходит и от бедности: бедное дворянство бегает от брачных союзов, как от несносного бремени.

Принимая намерение жениться, должен муж предвидеть от того некоторое себе счастие, или жена должна уметь сему недостатку сделать вспоможение; но по нашим нынешним обычаям бедный человек находит опять одну только бедность.

Принимая намерение жениться, должно уже иметь некоторое чувствие о благополучном состоянии своих потомков. Американские жены истребляют плод свой для того, чтоб дети их не попались под власть таких тиранов, каковы гишпанцы. Наши обычаи не таковы, чтоб должно было впасть в таковую чрезвычайность; но недостаток есть строжайший тиран, и для того у нас не женятся.

Приняв намерение жениться, должно принять участие и в некоторых излишних расходах, кто бы как ни был воздержан. Но где находить излишнее, если должно и в нужном терпеть недостаток?

Мы вступили ныне в те несчастные времена, которые исторгали воздыхание Августа и всех римских премудрых. Число браков в кавалерском ордене ужасно уменьшилося. Женатые поставлены были на одну, а холостые на другую сторону; число сих последних было гораздо более. Если бы учрежден был осмотр бедному дворянству, что бы мы нашли в оном? Перворожденный, если возможно, обращается к оружию, и будет ли когда-нибудь женат, того он и сам не ведает. Меньшие дети женятся на мальтийском кресте или на монашеской мантии. Часто остаются они холостыми, не принимая никакого состояния, что столько же спасло для нравов, сколько вредно плодородию; а дочери приносят плодородие свое на жертву в монастыре.

Если дворянство обогащено будет купечеством, тогда и брачные узы будут у них многочисленнее. Опыт доказывает нам, что везде при таком месте, где две особы могут жить способно, заключается брак. Купечество имеет бесчисленное множество мест, при коих содержание легко бывает, и для того оно самой натуре помогает. По сей причине видим на морских пристанях, где люди неслыханным подвергаются опасностям, отъезжая в отдаленные земли для вечного житья, гораздо более детей, нежели в иных местах. Купечество имеет с браком некоторое соединение, которого другие состояния не имеют. Когда судящая особа или солдат женится, тогда должен он взять такую жену в товарищи, которая бы не полезные дарования, но развратные мысли, роскошный дух и способность к расточению имела. Сие есть такое бремя, которое принять на себя опасно, и в сем-то страхе люди стареются. Купец находит в жене своей товарища в своих работах; весить, мерить, считать, знать товары — все сие не превосходит женскую силу и согласуется весьма с общим порядком, так что если б купец и не находил вкусу в купечестве, но должен необходимо вступить в оное для истинной пользы и для самой необходимости.

Между тем, опасаюсь я того, чтоб слабые рассудки не почли сие умножение граждан за малый предмет в толь великом государстве. Если б мы, скажут они, научены были производить умножение народа в каждом состоянии, тогда бы мы были примечательнее. Рим был примечательнее, когда Август захотел рыцарский орден привлекать к брачным союзам. Строгость и награждение употреблены были к достижению до сего намерения. Но и в самом Деле сей предмет не толь ли малыя важности?