Грешник. На острие (СИ) - Шерр Анастасия - Страница 15

Он перехватывает мою руку, кладёт её на свой прибор и ею же доводит себя до кондиции. Кончает мне на промежность, обтирает головку члена о половые губы и выходит из кабины.

– Жду тебя на кухне.

И он, правда, ждёт меня на кухне. Наглый мудила чувствует себя в моей квартире, как у себя дома, что вгоняет меня в ещё больший ступор, чем дикий, жёсткий трах в душевой кабине. И его, этого долбанного чудилу, ничего не смущает. Абсолютно.

Нет, я в курсе, что он шизик. Но не может же он не понимать, что творит что-то запредельное.

– Пошёл вон отсюда, – намеренно оттесняю его от кухонной столешницы. А он здесь, оказывается, кофе себе варит. Охренеть.

– А разве мы не должны пожениться после того, что между нами было? – стебётся это подобие человека и всё же сваливает в сторону. Но не потому, что я так захотела, а потому, что кофе у него уже готов.

А я, блин, никак понять не могу, как мне на это реагировать. Вот представьте ситуацию. Какой-то мудила врывается в ваш дом, трахает вас в душевой кабине, а потом идёт на кухню с намерением позавтракать. И последнее, кстати, не преувеличение. Шамиль действительно открывает дверцу холодильника, морщится от вида колбасы и достаёт кусок сыра. Вот как бы вы на это отреагировали, учитывая, что любое ваше неверное движение может обернуться огромной проблемой? Вот такой, которая уже здесь, нарезает хлеб и сыр на моём столе.

– Я понять не могу. Ты действительно такая тварь, или притворяешься?

Кривая усмешка убеждает меня в том, что первый вариант верен.

– А может я просто обычный человек. Может это с тобой что-то не так, а, королевна? – нахально хлебает кофе из моей чашки этот козёл и с интересом рассматривает меня. Смотреть особо не на что, потому что я, выйдя из душа, сразу же надела джинсы и майку. Даже толком не отмылась от него. Кажется, будто я до сих пор пахну его спермой. Запах у неё стойкий, сильный, агрессивный. И он мне нравится… Чтоб тебя, а! Покусал он меня, что ли? Так вроде же шиза только по наследству передается, а мы с ним точно не родственники. Точно не после того, что было ночью в машине и вот сейчас в ванной. – Что с тобой? – развалившись на стуле, откусывает от бутерброда. – Что не так? Слабо трахнул? Могу повторить. Сейчас только кофе закинусь.

– Что тебе нужно? Здесь и сейчас говори. Говори и сваливай нахрен из моего дома, – он никак не реагирует на ствол в моей руке, направленный на него. Да, надо было сделать это раньше. Просто продырявить ему его ноги, чтобы не лез ими куда не приглашали. Конец адвокатской карьере? Насрать. Не такой уж я и крутой адвокат.

– Ты. Мне нужна ты. Валерия Игнатьевна.

– Что, в дурдоме не нашлось, кого поиметь? К чему эти романтические ухаживания? Мог бы просто снять шлюху. Ну или на худой конец передёрнуть.

– У тебя задница, конечно, королевская, – поправляет этот орангутанг стояк в штанах, что видно даже под столом. – Но не настолько, чтобы я ради неё рисковал оказаться в канаве со вскрытой глоткой. Я осознаю, что ты сейчас можешь выстрелить и даже уважаю твоё решение бороться. Но я тоже принял некоторые меры. Прямо сейчас за твоим папашей наблюдает снайпер. Надо заметить, очень меткий снайпер. Он всегда рядом. И я подаю ему сигнал каждые три часа. Если я не выйду на связь, королевна лишится Короля. Так что, убери эту ебаную пушку и больше никогда не направляй её на меня – последняя фраза звучит даже не как угроза, скорее обещание жестокой и беспощадной расправы, если я сейчас же не опущу ствол. В глазах психа столько ярости, что у меня горло спазмом страха сжимает. А ведь он, и правда, может воплотить в реальность все свои угрозы. Просто, потому что может, а о чувствах окружающих не парится, ибо и сам ими не обременен.

В моей голове, кажется, заржавели шестеренки. По крайней мере мысли там ни одной.

– Оглохла? – подталкивает совершенно не ласково к единственному верному решению опустить ствол.

– Я тебе нужна из-за отца, правильно? – гляжу на этого ушлёпка, пока он поглощает мой голландский сыр, явно не собираясь сваливать из моей квартиры в скором времени. – Не поверю, что вся эта многоходовка ради какого-то сраного клуба.

– Ну, допустим, не какого-то сраного, а очень даже прибыльного, – вещает этот, заталкивая в рот остаток бутерброда. Запивает кофе и нахально разваливается на стуле, конечно же, не планируя после себя убраться. Хотя меня устроило бы, если бы он просто убрался. – Но да, ты права. Столько усилий… Я псих, да. Но не ебанутый, чтобы так рисковать башкой.

– Так ради чего же это всё?

– Твой папаша отдаст мне всё. Всё, что у него есть. Включая тебя. Вернее, тебя в первую очередь и уже потом…

– Что? Ты что несёшь? – сжимаю кулаки под столом, бросаю тоскливый взгляд на край стола, где лежит мой ствол. Шамиль, проследив за моим взглядом, качает головой.

– Не надо. Мы оба знаем, что ты не выстрелишь. К чему эти понты?

Да, понты вообще не в тему, как говорят некоторые из моих не особо благопристойных клиентов. Вот как особь напротив.

– Ошибаешься, Шамиль, – парирую я на полном серьёзе. – Видишь ли, ты сам сказал, что мне есть что терять. И да, я держу себя в рамках, пока у меня это не забрали. А если с моим отцом что-то случится, я тебя пристрелю. Обещаю. Так и будет.

– Он долго смотрит мне в глаза, будто хочет что-то в них отыскать. Но, подозреваю, ему трудно это сделать. Потому что ему неизвестно, как это, любить. И на что способен человек, у которого эту любовь забрали. Я знаю, потому что однажды уже теряла.

– Я тебе верю, Валерия Игнатьевна. И со своей стороны обещаю, что ничего с твоим отцом не случится, если ты будешь вести себя так, как нужно мне.

– Конкретнее? – настаиваю, не отходя, так сказать, от кассы. Чё уж тянуть-то. Мы уже сблизились дальше некуда. И откровенности было хоть отбавляй. Что в машине, что в душе. Бл… И как меня так угораздило?

– Ты станешь моей женой. И я войду в бизнес твоего отца, как его зять, – выдаёт мне этот сраный рэкетир, и я окончательно выпадаю в осадок.

– Прости? – усмешка моя сейчас напоминает гримасу боли, скорее всего. Потому что меня, и правда, вот-вот хватит удар.

– Всё-таки оглохла? Повторить?

Мы сидим друг напротив друга, и я вроде как не сплю. Но глючит меня знатно. Бородатый мачо никак жениться собрался? Да не на ком-нибудь, а на мне? Кровушки королевской пожелалось? А изжога не замучает?

– Я всё услышала. Только понять не могу, ты вообще в себе? Нет, понятно, что психопат, но мозги же не совсем у тебя атрофировались. Ты серьёзно считаешь, что я…

– Не ты, так твой отец. Смотри, есть два варианта. Либо то, что предложил я, то есть, брак со всеми вытекающими, кроме потомства. Спиногрызы в мои планы не входят. Либо я грохну твоего отца и найду как отжать у тебя наследство. Первый вариант, думаю, предпочтительнее для нас обоих, так как ты хочешь, чтобы твой отец продолжал своё существование, а мне не нужны лишние проблемы. Король – фигура не мелкая, его просто так с доски не сбросишь. Но я смогу, если что. Уверен, проверять ты не захочешь. Ну так что, Королевна? Кольцо, ЗАГС, хороший зять? Или второй вариант?

Оно не шутит. Оно это серьёзно.

– Ты что, правда думаешь, что на тебя не найдётся управы? – уже не улыбаюсь. Мне плакать вдруг захотелось, хотя я забыла, когда делала это в последний раз. Ах, да. Ночью. После того, как он меня трахнул в своей машине.

– Думаю, что управа найдётся на каждого. Только я просчитал все возможные варианты твоих защит и нападений. И у меня для тебя хреновые новости. Ты уже проиграла. Хочешь попытаться?

Не хочу. Отец – это не тот, в счёт чьей жизни можно перекинуться в партейку-другую. Это папа. Да, Король. Да, криминальный авторитет. Да, подонок для многих. Но для меня он папа.

– Мы можем договориться? Скажем так, пойти на компромисс? Я вообще-то не собиралась так рано замуж, если ты не понял. И уж точно не за такого, как ты, – моя просьба, граничащая с хамством, конечно же, не даёт никакого выхлопа. Я вижу это по наглой, равнодушной морде.