Русская басня - Степанов Николай Леонидович - Страница 9
- Предыдущая
- 9/134
- Следующая
                            Изменить размер шрифта: 
                            
                                 
                                 
                                
                            
                        
 
                        
                            9
                        
                   
                        МЫШИЙ СУД
Не столько страшен зайцам псарь,
       Медведь и волк щенятам,
       Мертвец и черт робятам,
 Ни челобитчикам бездушный секретарь,
 Как Кошка некая в большом мышей содоме, 
                     В каком-то доме,
       Страшна мышам была.
 Хотя она с мышей подарков не брала,
 Да только худо то, что кожи с них драла,
       И срезала их с кону.
       Она решала все дела 
 Не по мышачьему, по кошачью закону. 
 Стараясь от таких спастися мыши бед, 
       Хотели воевать, да пушек нет;
 Не притронýлися без рукавиц к крапиве, 
       Лишь только сделали над кошкой суд. 
       Была у них Мышь грамотная тут,
                    Делец и плут,
 В приказе родилась и выросла в архиве, 
       Пошла в архиву красть;
 Она с робячества любила эту сласть, 
       Подьяческую страсть,
 И должно от нее всё дале было класть: 
       Тетрадей натаскала,
       Статейку приискала 
       И предложила то;
                        А что?
 Чтоб Кошку изловить и навязать на шею 
       Ей колокол тотчас;
 Чтоб им сохранными повесткою быть сею;
 И говорит мышам: «Которая из вас 
       Исполнит мой приказ?»
 Ответствовали все ей на это: «Не смею».
 «А я,— сказал делец,— хоть мужество имею, 
 Да только кошек я ловити не умею».
 БЛОХА
Минерва, вестно всем, богиня не плоха,
 Она боярыня, графиня иль княгиня,
 И вышла из главы Юпитера богиня; 
 Подобно из главы идет моей Блоха.
 О Каллиопа, пой Блохи ты к вечной славе,
      И возгласи ты мне 
 То, что пригрезилось сей твари не во сне,
                  Но въяве!
 Читатели! Блохой хочу потешить вас, 
      Внемлите сей мой глас 
      И уши протяните,
 А тварь такую зря, меня воспомяните.
 Была, жила Блоха; не знаю как, она 
      Вскочила на Слона.
 Слона потом вели на улицах казаться 
 И на ногу с ноги сей куче подвизаться.
          Вы знаете, что зайца больше Слон,
          И не взойдет он жареный на блюдо,
 И ежели когда прохаживается он,
 Сбегается народ смотреть на это чудо.
                               Блоха моя,
                               Народ увидя 
      И на Слоне великолепно сидя,
 Гордяся, говорит: «О, коль почтенна я!
 Весь мир ко мне бежит, мир вид мой разбирает 
 И с удивлением на образ мой взирает;
      Судьба моя, довольна я тобой:
      Я землю зрю далеко под собой,
      И все животное я вижу под ногами!»
      Блоха на небесах, Блоха равна с богами.
      И почала Блоха от радости скакать.
           Скача, с Слона упала,
                           Пропала,
      И трудно новую богиню нам сыскать.
 СПОРЩИЦА
Скажи, о Муза, мне, какой злой гнев жену 
 Принудил объявить жестокую войну 
 Противу своего возлюбленного мужа,
 И глупость может ли жене злой быти чужа!
 Муж будет побежден; сунбурщица, не трусь 
     И сделай нам над мужем шутку.
     Поставили на стол большую утку.
          Жена сказала: «Это гусь».
 «Не гусь, да утка то»,— муж держит это твердо. 
              «О сатана!—
              Кричит жена,—
         На то ли я с тобой сопряжена?
 Вся злоба внутренна моя разожжена».
 Кричит без памяти, пылит немилосердо:
     «Коль ты ослеп, я шлюсь на вкус,
     Иль я тебе такой дам туз,
          Что ты задремлешь,
 Коль гуся моего за утку ты приемлешь!»
 Отведал муж: «Душа! сокровище! мой свет!
          Гусинова и запаха тут нет».
 «Бездельник, это гусь, я знаю это прямо». 
 «Пожалуй, женушка, не спорь ты так упрямо.
 Я шлюсь на всех людей, что утка то, не гусь.
      И в этом не запрусь».
           Но чем окончилася шутка?
           Жена ему дала туза 
                И плюнула в глаза.
 Признался муж: на стол поставлен гусь, не утка.
 
ПИР У ЛЬВА
Коль истиной не можно отвечать,
          Всего полезняе молчать.
 С боярами как жить, потребно это ведать.
                 У Льва был пир,
                 Пришел весь мир 
                 Обедать.
                 В покоях вонь у Льва:
                 Квартера такова.
                 А Львы живут не скудно;
                      Так это чудно.
 Подобны в чистоте жилищ они чухнам 
     Или посадским мужикам,
 Которые в торги умеренно вступили 
 И откупами нас еще не облупили,
 И вместо портупей имеют кушаки,
     А кратче так: торговы мужики.
          Пришла вонь Волку к носу;
 Волк это объявил в беседе без допросу,
          Что запах худ.
 Услышав, Лев кричит: «Бездельник ты и плут, 
 Худого запаха и не бывало тут;
     И смеют ли в такие толки 
     Входить о Львовом доме Волки?»
 А чтобы бредить Волк напредки не дерзал, 
     Немножечко он Волка потазал 
     И для поправки наказал,
 А именно — на части растерзал.
     Мартышка, видя страшны грозы,
     Сказала: «Здесь нарциссы, розы 
                     Цветут».
 Лев ей ответствовал: «И ты такой же плут; 
 Нарциссов, роз и не бывало тут.
     Напредки не сплетай ты лести,
         А за такие вести 
         И за приязнь 
 Прими и ты достойну казнь».
     Преставился Волчишка,
     Преставилась Мартышка.
 «Скажи, Лисица, ты,— хозяин вопрошал,— 
     Какой бы запах нам дышал?
 Я знаю, что твое гораздо чувство нежно; 
     Понюхай ты прилежно».
     Лисица на этот вопрос 
 Сказала: «У меня залег севодни нос».
 
                            9       
                        
                       
                        
                        - Предыдущая
- 9/134
- Следующая
                            Перейти на страницу: 
                                                    
     
                     
                        