Русская басня - Степанов Николай Леонидович - Страница 10
- Предыдущая
- 10/134
- Следующая
Изменить размер шрифта:
10
МЫШЬ И СЛОН
Вели Слона, и отовсюду
Сбегается народ.
Смеется Мышь: «Бегут, как будто к чуду;
Чего смотреть, когда какой идет урод?
Не думает ли кто, и я дивиться буду?
А он и чванится, как будто барин он.
Не кланяться ль тогда, когда тащится Слон?
Сама я спесь имею ту же
И знаю то, что я ничем его не хуже».
Она бы речь вела
И боле;
Да Кошка бросилась, не ведаю отколе,
И Мыши карачун дала.
Хоть Кошка ей ни слова не сказала,
А то, что Мышь — не Слон, ей ясно доказала.
ОВЦА
Был дождь; Овечушка обмокла, как лягушка:
Дрожит у ней тельцó и душка,
И шуба вся на ней дрожит;
Сушиться надлежит;
Овца к огню бежит.
Ах! лучше б ты, Овца, день целый продрожала
И от воды к огню, безумка, не бежала.
Спросила ль ты, куда дорога та лежала?
Какую прибыль ты нашла?
В поварню ты зашла.
То подлинно, что ты немного осушилась;
Да шубы ты лишилась.
К чему, читатель, сей рассказ?
Я целю вить не в бровь, я целю в самый глаз:
Зайди с челóбитьем когда в приказ.
ЖУКИ И ПЧЕЛЫ
Прибаску
Сложу,
И сказку
Скажу.
Невежи Жуки
Вползли в науки
И стали патоку Пчел делать обучать.
Пчелам не век молчать,
Что их дурачат;
Великий шум во улье начат.
Спустился к ним с Парнаса Аполлон,
И Жуков он
Всех выгнал вон,
Сказал: «Друзья мои, в навоз отсель подите;
Они работают, а вы их труд ядите,
Да вы же скаредством и патоку вредите!»
СОВА И РИФМАЧ
Расхвасталась Сова,
В ней вся от гордости и злобы кровь кипела,
И вот ее слова:
«Я перва изо птиц в сей роще песни пела,
А ныне я за то пускаю тщетный стон;
Попев, я выбита из этой рощи вон:
За сладко пение я бедство претерпела».
Ответствовал Сове какой-то Стихоткач,
Несмысленный Рифмач:
«Сестрица! я себе такую ж часть наследил,
Что первый в городе на рифмах я забредил».
КОЛОВРАТНОСТЬ
Собака кошку съела,
Собаку съел медведь,
Медведя, зевом, лев принудил умереть,
Сразити льва рука охотничья умела,
Охотника ужалила змея,
Змею загрызла кошка.
Сия
Вкруг около дорожка.
А мысль моя,
И видно нам неоднократно,
Что все на свете коловратно.
БЕЗНОГИЙ СОЛДАТ
Солдат, которому в войне отшибли ноги,
Был отдан в монастырь, чтоб там кормить его,
А служки были строги
Для бедного сего.
Не мог там пищею несчастливый ласкаться
И жизни был не рад,
Оставил монастырь безногий сей солдат.
Ног нет; пополз, и стал он пó миру таскаться.
Я дело самое преважное имел,
Желая, чтоб никто тогда не зашумел;
Весь мозг, колико я его имею в теле,
Был в этом деле,
И голова была пуста.
Солдат, ползя с пустым лукошком,
Ворчал перед окошком:
«Дай милостинку кто мне, для ради Христа,
Подайте, ради бога:
Я целый день не ел, и наступает ночь».
Я злился и кричал: «Ползи, негодный, прочь,
Куда лежит тебе дорога;
Давно тебе пора, безногий, умирать,
Ползи, и не мешай мне в шахматы играть».
Ворчал солдат еще, но уж не предо мною,
Перед купеческой ворчал солдат женою.
Я выглянул в окно,
Мне стало то смешно,
За что я спéрва злился,
И на безногого я, смóтря, веселился.
Идти ко всенощной была тогда пора.
Купецкая жена была уже стара
И очень богомольна;
Была вдова и деньгами довольна:
Она с покойником в подрядах клад нашла;
Молиться пеша шла;
Но не от бедности; да что, колико можно,
Жила она набóжно:
Все дни ей пятница была и середа,
И мяса в десять лет не ела никогда,
Дни с три уже она не напивалась водки,
А сверх того, всегда
Перебирала четки.
Солдат и ей о пище докучал,
И то ж ворчал.
Защекотило ей его ворчанье в ухе,
И жалок был солдат набóжный сей старухе,
Прося, чтоб бедному полушку подала,
Заплакала вдова и в церковь побрела.
Работник целый день копал из ряды
На огороде гряды,
И, встретившись несчастному сему,
Что выработал он, все отдал то ему.
С ползущим воином работник сей свидетель,
В каком презрении прямая добродетель.
10
- Предыдущая
- 10/134
- Следующая
Перейти на страницу:
