Символы распада - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/79
• Следующая

Ядерные заряды ограниченного радиуса действия, как их стыдливо называли, на самом деле были небольшими ядерными бомбами, непосредственно на место они доставлялись специальными группами особого назначения и могли эффективно сработать в недосягаемых для обычной ракеты местах. В хранилищах, в научных центрах, в правительственных учреждениях. Даже сама угроза применения подобного оружия была бы психологически гораздо более сильным средством, чем ракетное нападение с воздуха. За ракетой можно проследить. Можно засечь движение и попытаться ее сбить. Можно нанести удар по подводной атомной лодке или по месту нахождения ракеты на стационаре в тот момент, когда она еще не поднялась в воздух. Но невозможно остановить несколько человек с ядерным «чемоданчиком», готовых применить подобное оружие в случае необходимости где угодно. Однако производство таких бомб требовало чрезвычайно высокой технологии переработки и было возможно только в двух странах, имеющих несколько тысяч ядерных боеголовок. В бывшем Советском Союзе и в Соединенных Штатах. Остальные три ядерные державы – Франция, Великобритания и Китай – просто не шли в расчет в силу чрезвычайно малых запасов собственного ядерного оружия.

После распада Советского Союза одна сверхдержава исчезла, но оружие, полученное Россией как бы в наследство от прежнего могущества, все еще сохранялось.

В кабинете резко прозвучал телефонный звонок, и Земсков схватил трубку. Уже по тому, как он моментально среагировал на звонок, было ясно, что позвонил сам директор ФСБ.

– Как ваше совещание? – очень недовольным голосом спросил директор.

– У меня представители Министерства обороны, – доложил Земсков. – Сейчас отрабатываем варианты. Готовы вылететь сегодня в Чогунаш.

– Сначала я должен доложить обо всем Президенту, – ледяным голосом напомнил директор. – Что говорит Степанов? Вы его вызывали?

– Так точно. Он уверяет, что это невозможно. Мы его мучили довольно долго, но он твердо стоит на своем, уверяя, что вывезти что-либо из Центра абсолютно немыслимо.

– Но ведь два контейнера оказались пустыми. Значит, сумели. И, судя по всему, это сделал кто-то из лиц, имеющих доступ ко всей информации. Как только я поговорю с Президентом, готовьтесь вылететь. С учеными мы уже договорились. Специальный самолет будет ждать вас во Внукове.

– Слушаюсь. – Земсков был обязан своим повышением директору ФСБ и всегда помнил об этом.

– Когда будут готовы ваши рекомендации?

– Через полчаса.

Директор отключился, не попрощавшись. Очевидно, он тоже ждал неприятностей. Земсков осторожно положил трубку и сказал:

– Давайте подведем итоги. У нас мало времени.

Совещание у Президента началось ровно в пять часов вечера. К этому времени в кабинете находились премьер-министр, министр обороны, министр внутренних дел, помощник Президента по международным вопросам, помощник Президента по вопросам обороны. Перед самым появлением Президента последними появились начальник Службы внешней разведки и сам директор ФСБ, на которого все заранее смотрели с сочувствием, понимая, что отвечать придется именно ему. Очень узкий состав приглашенных означал и то, что про само существование ЯЗОРДов нельзя было говорить даже в присутствии большинства руководителей государственных учреждений. Премьер-министру не разрешили взять с собой даже заместителя, курирующего вопросы промышленности.

Ровно в пять часов в большой кабинет вошел Президент. Все привычно поднялись, и он прошел на свое место. Сел за стол, мрачно оглядел собравшихся. С правой стороны сидели премьер, министр обороны, директор ФСБ. С левой – министр внутренних дел, который являлся одновременно и заместителем премьер-министра, начальник СВР и два помощника Президента. В конце кабинета – две стенографистки. Больше никого.

– Что у вас случилось? – грозным голосом спросил Президент, посмотрев на директора ФСБ. – Опять чего-то недосмотрели?

– В научном Центре, в Чогунаше, нашими сотрудниками при внеплановой проверке обнаружено, что два контейнера с ядерными зарядами оказались пустыми. Сейчас проводится расследование, – коротко доложил директор ФСБ. Он намеренно избегал слов о похищении.

– Как это пустые? – мрачно поинтересовался Президент. – Они растаяли, что ли?

– Нет. – Директор ФСБ чувствовал нарастающее недовольство Президента и старался отвечать как можно короче, чтобы не вызвать дополнительного раздражения. – Они не могли растаять. Скорее всего речь идет об их несанкционированном перемещении из хранилища.

– Где заряды? – Президенту не нравилось, когда начинали увиливать, не отвечая по существу.

– Их пока не удалось обнаружить, – честно ответил директор ФСБ, глядя в лицо Президенту.

– Когда обнаружите?

– Наша группа работает уже непосредственно на месте. Сегодня вечером в Чогунаш вылетает специальная комиссия, в которую вошли академики Финкель и Архипов. Они определят на месте, какие необходимо предпринять меры.

– Финкель и Архипов, – повторил Президент, – это правильно. Очень известные ученые. Мне тут недавно говорили, что Финкеля хотят на Нобелевскую премию выдвинуть. Это очень хорошо.

Доклад о возможном выдвижении академика Финкеля на Нобелевскую премию в области физики был подготовлен Службой внешней разведки для информации Президенту, и директор ФСБ знал об этой записке. Именно поэтому он рассчитывал, что фамилия академика произведет благоприятное впечатление.

– Как можно использовать эти заряды? – вдруг спросил Президент. – Они очень опасны?

Директор ФСБ посмотрел на министра обороны. Увидел его сочувственный взгляд и честно ответил:

– Они очень опасны.

– Почему?

– Это мини-бомбы. Настоящие бомбы с ядерным зарядом. Их можно использовать где угодно, в том числе и для террористических целей. – Он обязан был сказать эти слова, чтобы Президент прочувствовал степень опасности.

– Террористы, – задумчиво сказал Президент. Потом, не разрешая директору ФСБ сесть на место, посмотрел на премьера. – Значит, у нас украли две бомбы, а мы только сейчас узнаем об этом.

– Мне сообщили сегодня утром, – отвел все обвинения премьер, – и я узнал об этом после вас.

– Кому подчиняется этот Центр? – поинтересовался Президент.

– Раньше подчинялся КГБ СССР и Министерству среднего машиностроения. Сейчас находится в ведомстве Министерства обороны, – доложил директор, чувствуя на себе очень недовольные глаза министра обороны.

– Садитесь, – махнул Президент. – Значит, опять в армии бардак? – спросил он, обращаясь к министру обороны. – Опять недосмотрели?

– Мы осуществляем только общее руководство, – пояснил министр обороны. – Формально Центр передан нам, но за охрану и безопасность отвечает ФСБ.

– Вы друг на друга вину не перекладывайте, – окончательно разозлился Президент, – позор на весь мир, понимаешь... Ядерные бомбы из-под носа воруют, а мы ничего сделать не можем. Американцы сколько писали про это, а мы все время утверждали, что такое невозможно. И вот получили.

– Накаркали журналисты, – услышал директор ФСБ приглушенный голос сидевшего рядом начальника СВР и согласно кивнул головой.

– У нас нет уверенности, что бомбы похищены, – решил все-таки вмешаться директор ФСБ. – Пока речь может идти только о несанкционированном перемещении их с места на место. Система охраны в Центре такова, что практически исключает любую возможность неконтролируемого вывоза оружия за его пределы.

Он не стал говорить Президенту про двух погибших ученых, подозрения прокуратуры, найденные подтверждения их умышленной смерти, арест начальника службы охраны полковника Сырцова. Все это были уже частности: главное – что исчезли ЯЗОРДы, которые, по всей логике, никак не могли исчезнуть.

– Нужно дать указание пограничникам, чтобы усилили наблюдение за государственной границей, – предложил директор ФСБ, – на тот случай, если заряды все-таки покинули территорию Центра.

• Предыдущая
• 7/79
• Следующая