Запретный плод - Гамильтон Лорел Кей - Страница 31
- Предыдущая
- 31/66
- Следующая
– Это уже вторая информация даром. Так не пойдет, девушка.
– Он носит маску, потому что я два года назад полила его святой водой. До вчерашней ночи я думала, что он мертв, и он думал то же обо мне. Он убьет меня, если сможет.
– Тебя чертовски трудно убить, Анита.
– Всегда бывает первый раз, Лютер, вот в чем дело.
– Слыхал я про это. – Он стал перетирать и без того чистые бокалы. – Не знаю. Просочится, что мы выдали тебе дневную лежку, и дело для нас может выйти плохо. Заведение сожгут и нас забудут оттуда выпустить.
– Твоя правда. Я не имела права спрашивать.
Но я осталась сидеть, глядя на него, желая, чтобы он мне дал то, что мне нужно. Рискни шеей ради старого друга, и я сделаю для тебя то же. А как же.
– Если ты поклянешься, что не используешь это, чтобы его убить, я мог бы сказать.
– Это была бы ложь.
– У тебя есть ордер на его ликвидацию?
– Не активный, но я могу его достать.
– И ты будешь ждать, пока достанешь?
– Без ордера суда на казнь убивать вампира незаконно, – ответила я.
Он посмотрел на меня пристально.
– Не в этом был вопрос, девушка. Ты решишься на фальстарт, чтобы убить наверняка?
– Может быть.
Он покачал головой.
– В наши дни, девушка, ты попадешь под суд. По обвинению в убийстве – это серьезно.
Я пожала плечами:
– Еще серьезнее, если тебе разорвут горло.
Он моргнул, потом произнес:
– Ладно. – Он явно не знал, что сказать, и потому все тер и тер сияющий бокал. – Я должен спросить у Дэйва. Если он скажет «о’кей», ты узнаешь, что хочешь.
Я допила сок и заплатила, оставив не по размеру большие чаевые, чтобы соблюсти видимость. Дэйв ни за что бы не признал, что помогает мне ради моей связи с полицией, значит, деньги должны были перейти из рук в руки, хотя их было несравнимо меньше, чем могла бы стоить информация.
– Спасибо, Лютер.
– Тут поговаривают, что ты этой ночью встречалась с мастером. Правда?
– А ты узнал об этом до того или после? – спросила я.
Он явно был задет.
– Анита, если бы мы знали, сказали бы тебе бесплатно.
Я кивнула:
– Извини, Лютер. У меня была пара трудных ночей.
– Ладно, понимаю. Значит, это правда?
Что я могла сказать? Отрицать? И так уже полно народу об этом знает. И в конце концов, мертвому можно доверить тайну, как говорит пословица.
– Может быть.
С таким же успехом я могла сказать «да», раз не сказала «нет». Он кивнул:
– Что они от тебя хотели?
– Не могу сказать.
– М-м… да. Анита, тебе надо быть чертовски осторожной. Тебе может понадобиться помощь, если есть кто-то, кому ты можешь доверять.
Доверять? Доверия-то как раз хватает.
– Понимаешь, Лютер, у меня только два выхода, и я бы выбрала смерть. Быстрая смерть – это было бы лучше всего, но вряд ли мне представится такой случай, если дело повернется плохо. Так кого мне в это втягивать?
Его круглое темное лицо повернулось прямо ко мне.
– Ответов у меня нет, девушка. Хотел бы я, чтобы они были.
– Я тоже.
Зазвонил телефон, Лютер снял трубку. Посмотрел на меня и перетащил телефон на длинном шнуре.
– Это тебя.
Я прижала трубку плечом к щеке:
– Да?
– Это Ронни.
В голосе ее звенело подавленное волнение, как у ребенка рождественским утром.
У меня сперло дыхание:
– Ты что-то нашла?
– Ходит слух насчет «Люди против вампиров». Организован эскадрон смерти, чтобы стереть вампиров с лица земли.
– У тебя есть доказательства, свидетели?
– Пока нет.
Я вздохнула раньше, чем смогла удержаться.
– Да брось, Анита, это хорошие новости.
Я прикрыла рукой микрофон и зашептала:
– Я не могу пойти к мастеру со слухом насчет ЛПВ. Вампиры разорвут их на части. Погибнет уйма невинных людей, а ведь мы даже не знаем, на самом ли деле за убийствами стоит ЛПВ.
– Ладно, ладно, – сказала Ронни. – Завтра утром у меня будет что-то более конкретное, обещаю. Подкупом или угрозами я добуду информацию.
– Спасибо, Ронни.
– Да ладно, для чего же еще нужны друзья? К тому же Берт выплатит сверхурочные и деньги на взятки. Люблю видеть гримасу боли, когда он расстается с деньгами.
– Я тоже, – ухмыльнулась я в телефон.
– Что ты делаешь сегодня вечером?
– Иду на вечеринку.
– Что?
Я объяснила как могла короче. После долгого молчания она сказала:
– Придурочный поступок.
Я была с ней согласна.
– Ты копай на своем конце, а я попробую с этой стороны. Даст Бог, в середине встретимся.
– Хотелось бы так думать.
В голосе ее слышалась какая-то подогретость, почти сердитость.
– Что тебе не нравится?
– Ты ведь идешь без прикрытия? – спросила она.
– Ты ведь тоже одна работаешь.
– Не в окружении вампиров и придурков.
– Это спорный вопрос, если ты в штаб-квартире ЛПВ.
– Не остри. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Да, Ронни, понимаю. Ты – единственный мой друг, который может сам о себе позаботиться. – Я пожала плечами, потом поняла, что она этого не видит, и сказала: – А с любым другим будет как с Кэтрин – овца среди волков, и ты это знаешь.
– А взять с собой другого аниматора?
– Кого? Джеймисон считает, что вампиры – лапочки. Берт любит говорить о крупной дичи, но сам свою задницу ни за что не подставит. Чарльз отлично умеет поднимать трупы, но он слаб в коленках, к тому же у него четырехлетний ребенок. Мэнни больше на вампиров не охотится. Он четыре месяца проторчал в больнице, пока его собирали после последней охоты.
– Если я правильно помню, ты тоже была в больнице, – сказала она.
– Я отделалась сломанной рукой и раздробленной ключицей, Ронни. Мэнни чуть не умер. Кроме того, у него жена и четверо детишек.
Мэнни был аниматором, который меня обучал. Он научил меня поднимать мертвых и побеждать вампиров. Хотя, надо признать, я вышла за рамки обучения Мэнни. Он был традиционалистом, не признавал ничего, кроме осинового кола и чеснока. Пистолет он носил как резерв, а не как основной инструмент. Если современная техника позволяет мне поражать вампиров на расстоянии вместо того, чтобы вскакивать на них верхом и протыкать осиновым колом сердце, так почему бы и нет?
Два года назад жена Мэнни Розита пришла ко мне и умоляла не подвергать больше ее мужа опасности. Пятьдесят два – это не возраст для охоты на вампиров, говорила она. Что будет с нею и с детьми? Все это она говорила мне тоном матери, у которой любимого ребенка сбивают с пути соседские озорники. Она заставила меня поклясться перед Богом, что я никогда не позову Мэнни с собой на охоту. Если бы она не плакала, я бы выдержала и отказалась. Плакать – дьявольски нечестный аргумент в споре. Как только кто-то начинает плакать, больше разговаривать уже невозможно. Хочется только одного – чтобы этот кто-то перестал реветь, а ты перестала себя чувствовать самым мерзким негодяем в мире. Все что угодно, только не это.
Ронни на том конце провода молчала. Потом сказала:
– Ладно, только будь осторожной.
– Буду осторожна, как девственница в брачную ночь. Обещаю.
– Ты неисправима! – рассмеялась она.
– Это мне все говорят.
– Оглядывайся почаще.
– Ты тоже.
– Обязательно.
Она повесила трубку. Телефон у меня в руках щелкнул и затих.
– Хорошие новости? – спросил Лютер.
– Ага.
ЛПВ завели у себя эскадрон смерти. Может быть. Но «может быть» – это все же лучше, чем было у меня на руках до сих пор. Смотрите, люди, ничего у меня в карманах, ничего в рукавах и никакого понятия о том, что я, черт меня возьми, делаю. Тычусь носом вокруг, пытаясь выследить убийцу, который убрал двух мастеров вампиров. Если я выйду на верный след, на меня сразу нападут. То есть кто-то попытается меня убить. Правда, это будет забавно?
Сейчас нужна одежда, которая позволит открыть шрамы и прикрыть оружие. Непростая комбинация.
Придется всю вторую половину дня шляться по магазинам. Терпеть этого не могу. Рассматриваю как неизбежное зло наряду с брюссельской капустой и туфлями на высоких каблуках. Конечно, это куда лучше, чем жить под угрозой, что тебя убьют вампиры. Стоп, сегодня вечером мне предстоит и поход по магазинам, и угроза от вампиров. То есть прекрасный субботний вечер – лучше не придумаешь.
- Предыдущая
- 31/66
- Следующая
