Код Розы - Quinn Kate - Страница 16

– Проблема не в тех мужчинах, которые ниже меня ростом, а в тех, кому неприятно это осознавать.

– В таком случае как насчет Джайлза? Он слишком большой шутник, чтобы переживать из-за чего бы то ни было, а уж тем более из-за женщин высокого роста.

– Что-то мне подсказывает, Джайлз из тех, кто никогда не женится, – ухмыльнулась Маб. – Впрочем, посмотрим после сегодняшнего заседания. Что хорошо в свиданиях со здешними мужчинами – им не разрешается, как обычно, нудеть о своей работе, и они волей-неволей вынуждены болтать о книгах или о погоде.

– И даже, страшно подумать, время от времени приходится задать девушке пару вопросов о ней самой, – с озорной улыбкой добавила Озла, помахивая сумочкой из крокодиловой кожи. – Пойдешь к Финчам, переодеться?

– Ага. Надену свое красное ситцевое.

– И будешь смотреться шикарно. А я, наверное, не стану заморачиваться с переодеванием. Явлюсь разлохмаченная, в чернильных пятнах – никто внимания на меня не обратит, когда увидят, как ты вплываешь в двери.

«Озла может хоть в болото окунуться, и все равно на нее будут восхищенно глазеть», – подумала Маб. Даже после долгой смены Озла выглядела очаровательно растрепанной, а не всклокоченной и изможденной. Легко можно было бы невзлюбить ее за это, но у Маб почему-то не получалось. Ну как можно невзлюбить девушку, которая подыскивает мужчин ростом выше шести футов для коллекции потенциальных женихов другой девушки?

– А вот и вы, – констатировала миссис Финч, заметив Маб за дверью отдраенной до блеска кухни. – Работаете в воскресный день, как я погляжу?

– Когда идет война, не до отдыха, миссис Ф, – отмахнулась Маб, пытаясь проскользнуть мимо квартирной хозяйки. Однако та встала на ее пути.

– Ну хоть намекните, чем вы там занимаетесь? – проговорила она со смешком. – Ума не приложу, что это за работа скрывается за воротами Парка…

– Уверяю вас, это так скучно, что и говорить не о чем.

– Но мне-то вы можете доверять! – Миссис Финч явно не собиралась отступать. Хотя ее голос и звучал ласково, в глазах появился опасный блеск. – Хоть намекните. Я вам за это отсыплю чуть побольше сахара с карточек.

– Благодарю, не нужно, – холодно ответила Маб.

– Ах, какая осторожность. – Миссис Финч потрепала Маб по плечу. Нехороший блеск в ее глазах усилился, но с дороги она все-таки ушла.

Маб закатила глаза, глядя на ее удалявшуюся спину. Она не замечала сидевшую в углу кухни с миской нечищеного гороха бесцветную дочку миссис Финч, пока та не подала голос – тихо, почти неслышно:

– Просто скажите матушке что-нибудь, что угодно, иначе она не отстанет.

Маб посмотрела на девушку. Не такая уж и юная, как могло показаться на первый взгляд. Ей было двадцать четыре, и в свободное от беготни по материнским поручениям время она трудилась в Женской волонтерской службе. Но из-за бесцветной кожи, которая немедленно краснела по всякому поводу, и вечно опущенных глаз она казалась совсем еще девчонкой.

– Я здесь не для того, чтобы удовлетворять любопытство твоей матери, Бесс, – отрезала Маб, не скрывая раздражения.

Девушка залилась вишневым румянцем.

– Бетт, – почти беззвучно поправила она.

Она лущила горох, сжавшись, будто щенок, жалкий вид которого так и подзуживает людей определенного склада дать ему пинка. Когда Бетт встала, чтобы отнести миску с горохом к буфету, от Маб не укрылось, что карман ее юбки топорщится из-за спрятанной там книжки.

– Дочитала уже «Ярмарку тщеславия»? – спросила она.

Бетт вздрогнула и стала теребить кончик косы.

– Вы ведь не сказали матушке, правда?

– Да за кого ты меня…

Маб проглотила возмущенную тираду. В ее возрасте уже пора бы перестать извиняться перед матерью за библиотечную книгу. «Отрасти себе характер, – хотелось сказать Маб. – А заодно ополосни волосы водой с лимоном и научись смотреть людям в глаза». Чего Маб совершенно не выносила, так это женщин-тряпок. Женщины в ее семье не были идеалом – да что там, большинство были жесткими, бессердечными бабами, – но, по крайней мере, тряпкой ни одну из них не назовешь.

Бетт вернулась за кухонный стол. Вероятно, она так и собиралась просидеть там до позднего вечера, пока мать не отправит ее спать.

– Иди за своим пыльником, Бетт, – неожиданно для себя произнесла Маб.

– Ч-что?

– Сходи за пыльником, пока я буду переодеваться. Пойдешь со мной на первое заседание литературного кружка Блетчли-Парка.

С камышовой крыши «Бараньей лопатки» можно было надзирать за перекрестком Бакингемской и Ньютонской дороги. Бар постоялого двора был уютным и светлым, а отдельная гостиная с ее по-старинному низкими потолочными балками так и манила устроиться поудобнее. Здесь было все, что так пугало Бетт на вечеринках, – теснота, шум, сигаретный дым, быстрый обмен репликами, чужие люди, а также мужчины. Горло ее сдавило от волнения, она безостановочно теребила кончик косы, как будто в этом лежал путь к спасению.

– Так ты прямо тут и квартируешь, Джайлз? – спросил кто-то у худощавого рыжего мужчины. – Черт подери, ну и повезло же тебе!

– И не говори! Миссис Боуден просто сокровище. Карточки ей не помеха – зуб даю, она королева здешнего черного рынка. Я заполучил для нас отдельную гостиную. Берите свои стаканы и пойдемте.

Бетт опомниться не успела, как в ее руке оказалась рюмка хереса. Она не осмелилась даже пригубить напиток – а вдруг мать учует запах спиртного в ее дыхании?

– Да ты отпей, – подбодрила ее Маб.

– Ч-что-о?

Бетт уставилась на собравшихся вокруг стола людей. Вот Озла – она смеется, а какой-то лейтенант зажигает для нее сигарету… Вот нескладные тощие мужчины, по виду типичные университетские преподы, как щенята, завороженно таращатся на Маб… Вот Джайлз с черноволосым великаном – тому даже пришлось пригнуть голову под потолочной балкой… Все они работают в загадочном Блетчли-Парке. А что здесь делает она, Бетт? Она не могла разобрать, что это за люди. Некоторые носили до того потрепанные твидовые пиджаки с заплатами, что ее мать приняла бы их за бродяг, однако при этом не оставалось сомнений в их отличном образовании и высоком происхождении; если честно, она едва понимала, что они говорят.

– Расслабься, – сказала Маб. Она держала бокал пива, с непринужденной элегантностью закинув ногу на ногу. – Мы просто пришли поговорить о книжках.

– Мне нельзя здесь быть, – прошептала Бетт.

– Это литературный кружок, а не бордель.

– Мне нельзя оставаться. – Бетт поставила херес на стол. – Моя мать устроит скандал.

– Ну и что?

– Это ее дом, ее правила, и мне…

– Но также и твой дом. И вообще ты живешь в доме своего отца!

Слова застряли у Бетт в горле. Она не могла объяснить, насколько незаметным был ее отец в семействе Финчей. Он никогда не настаивал на своем. Не таким он был мужем. Не таким отцом.

«Лучший из мужчин», – с неизменной гордостью отзывалась о нем мать Бетт, когда другие женщины жаловались на чересчур властных супругов.

– Мне нельзя оставаться, – повторила Бетт.

– «Жесточайшие мучители женщин – женщины», – процитировала Маб. – Ты уже дочитала до этой фразы в «Ярмарке тщеславия»? – Она изогнула бровь и обратилась к сидящим напротив мужчинам: – Ну так что, как будем выбирать книжку месяца?

– Общим голосованием, – заявил один из тощих ученых. – Не то барышни заставят всех читать романтический кисель.

– Романтический кисель? – возмутилась Озла, втискиваясь за стол слева от Бетт. – Последняя книга, которую я прочла, была «Ярмарка тщеславия»!

– Так это же про девчонок, разве нет? – возразил Джайлз.

– Но автор-то мужчина, так что все в порядке, – ядовито парировала Маб.

– Почему мужчины начинают колебаться, едва им предложат нечто, написанное женщиной? – возмутилась Озла. – Вроде бы уже целый век прошел с тех пор, как бедняжке Шарлотте Бронте пришлось подписываться «Каррер Белл», чтобы ее напечатали!