Больница в Гоблинском переулке (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 2

Обучение в магическом университете стоило дорого, и те, чьим семьям это было по карману, считали ниже своего достоинства возиться с рахитичными детьми, подростками, получившими нож под ребро в темной подворотне, юными роженицами, не знавшими, кто отец их ребенка, и прочим «сбродом». Рекомендовать зелья против подагры и капли от чрезмерного волнения было куда проще и прибыльней. Хорошую практику покупали задорого, но и доход она приносила куда больше, чем жалованье в больнице заштатного городка.

Так что Ланс готов был благодарить всех богов вместе взятых хотя бы за Кирана – сорокалетний человек имел на десяток лет больше практического опыта, чем он сам, и, оставив на него ночную больницу, можно было ни о чем не беспокоиться до утра. Да и за Белинду, даром что эльфийка приходила лишь на пару часов в день. Подменить Ланса, пока тот объезжает платежеспособных пациентов и тех, кому уже незачем постоянно оставаться в больнице, но нужны периодические осмотры, а нет сил дойти до целителя самому.

– Подождет монна Озис, – решил Ланс. – Пойдем посмотрим, что там у нас.

Киран кивком пригласил начальника идти первым. Пристроился сзади и чуть справа, как всегда.

– Трое новых. Орка благополучно разродилась. – Последовал отчет о продолжительности родов, длине и весе ребенка и его состоянии. – Если все будет хорошо, завтра уйдет домой, к родителям. Человеческий мужчина, печеночная недостаточность. Человеческая женщина, проклятие некроманта.

Ланс помрачнел. Никто толком не знал, откуда берется эта дрянь.

Обычно начиналось с пальцев ног – они чернели и усыхали; реже, наоборот, раздувались. Омертвение неотвратимо поднималось все выше и выше, пока не отнимут конечность или пока тело не перестанет справляться с ядами, которые выделяла мертвая ткань. Это очень походило на гангрену – но пострадавшие не могли припомнить ни серьезных ран, ни обморожений, ни воздействий едких зелий. Учебники говорили, что чаще страдают существа зрелого возраста, но, по наблюдениям Ланса, пациенты чаще были молоды, а то и вовсе юны.

Болезнь называли проклятием и поговаривали, будто некроманты прошлого таким образом тянули из своих жертв жизненные силы, сохраняя вечную молодость, ведь старятся даже эльфы, хоть и куда медленнее людей. Но на тех пациентах, с которыми сталкивался Ланс, он не находил следов магии – точнее, необычных следов, так-то магия пронизывала весь мир, и некоторые заклинания, амулеты и зелья были доступны даже его пациентам.

Да и на месте зловещего некроманта сам Ланс выбрал бы городок побольше и поинтересней, чем Свиное Копытце. Правда, многие говорили и про него самого, дескать, такой талант в захолустье хоронит.

Он поклонился монне Озис с другого конца коридора, всем видом давая понять, что ужасно занят, и вошел в первую палату.

Здесь все пациенты были ему знакомы. Эльфийка после аппендэктомии. К обходу она прихорошилась: подрумянила щеки, подкрасила невесть откуда добытой помадой губы, причесала волосы, разложив золотистые локоны по подушке. Ланс коснулся ее живота, убеждаясь, что восстановление идет как надо. Девушка хихикнула.

– У вас руки холодные, щекотно. Давайте согрею. – Она потянулась взять его ладони в свои.

Ланс поднялся, улыбаясь ей дежурной улыбкой.

– Регенерирующее заклинание я подновил, завтра утром подправлю его в последний раз, и уйдете домой.

– Везет, – проворчала старая гоблинша с соседней койки. – Наконец-то избавится от больничных харчей.

С переломом шейки бедра придется повозиться: магия магией, а восстановительные способности организма с возрастом уменьшаются у всех рас.

– Ничего, еще дней десять, и вы на своих ногах отсюда уйдете. – Ей Ланс улыбнулся искренне; несмотря на ворчливый нрав и стремление рассказывать о своей дюжине внуков всем, кто не успеет убежать, старая гоблинша ему нравилась.

– И зря вы нашу еду ругаете, – вмешался Киран. – Прекрасно готовят, я только здесь и питаюсь.

– Сразу видно, что вы холостой мужчина, – проворчала гоблинша. – Вот невестка моя старшая готовит – ум отъешь, а у вас… – Она махнула рукой.

Третьей была человечка, решившая повыдергать волосы любовнице мужа. Неверно оценила соотношение сил – противница отделалась сломанным носом, а вот она сама очень неудачно упала на бордюр и теперь будет еще неделю лежать, пока срастается позвоночник. Повезло, что неверный муж притащил ее в больницу через четверть часа после потасовки, пока еще можно было соединить поврежденный спинной мозг.

– Отпустите меня! – Она покосилась в сторону Марты, сиделки и охранницы, меланхолично щелкавшей спицами в углу.

У Ланса дома лежали носки от Марты с вывязанными черепами, подаренные на Венец зимы. Надевать их было некуда, но в подарке главное – внимание. А вот Киран свои носки со снежинками зимой носил, да и Белинда порой щеголяла носочками с кошачьими лапками.

– Пока я тут у вас валяюсь, этот … ни одной … не пропустит, всех …!

– Вас никто не держит. – Ланс пожал плечами, исподтишка сотворяя парализующее заклинание. – Можете идти.

Женщина дернула руками, приподнялась на локтях, пытаясь сесть и рухнула на подушку, разразившись ругательствами.

– Скажи спасибо, что мэтр Ланселот вставать запретил, оттаскала бы тебя за патлы и рот с мылом вымыла! – рявкнула гоблинша.

В ответе приличными оказались только предлоги. Ланс терпеливо подождал, пока она иссякнет.

– Я не ваш отец и не муж, чтобы вас воспитывать. Но если уйдете из больницы, то уже завтра с утра будете чувствовать себя как сейчас. Всю оставшуюся жизнь. Полагаете, это заставит вашего мужа начать хранить вам верность?

Она снова ругнулась, но уже без особого рвения.

– Ладно. Сколько мне еще тут … ?

– Еще четыре дня. Заклинание развеется через полчаса, надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы все хорошенько обдумать.

Он снова окинул взглядом палату, улыбаясь всем и никому.

– До свидания, дамы.

В мужской палате Ланс в последний раз подновил заклинание и отпустил восвояси паренька, вчера схлопотавшего нож под лопатку и каким-то чудом сумевшего дойти до больницы на своих ногах. С его соседом пришлось повозиться: чинил крышу и улетел с высоты трех этажей прямо на груду снятой черепицы. Повезло, что оборотень – человека бы спасти не удалось.

– Мэтр Ланселот. – Мужчина средних лет краснел и мялся, точно подросток на свидании. – Мне бы отдельную комнатенку. Хоть в чулане, хоть на чердаке. Завтра полнолуние.

– Вы же не теряете разум, так зачем прятаться? – вмешался Киран.

– Люди все равно пугаются. Да и насчет разума… вообще не помню, как меня сюда привезли, вдруг опять выключится?

Ланс нахмурился. Процесс превращения оборотня, конечно, приятным не назовешь, хотя видывал он и похуже. И по поводу сознания беспокоиться не стоит. Ничего удивительного, что мужчина с ушибом головного и спинного мозга, разрывом селезенки и внутренним кровотечением потерял сознание.

– Комнату мы найдем, но меня больше беспокоит другое. Вы сможете не шевелиться сразу после оборота? – поинтересовался Ланс.

– Не уверен. Это важно?

Киран недоуменно посмотрел на начальника, через миг лицо его прояснилось.

– Понял. Заклинание, скрепляющее кости.

Ланс кивнул. Чары, ускоряющие заживление, никуда не денутся, но те, что скрепляют кости, пока они не срастутся окончательно, – просто своего рода волшебные лубки. Анатомия животного отличается от человеческой, точки прикрепления заклинаний изменятся. Не поранит ли магия ткани, как поранил бы их гипс, врезавшись в тело? Или, наоборот, перестанет держать, и, если волк вскочит на ноги в те полмига, когда сознание оглушено оборотом, толком не сросшаяся конечность сломается снова.

Он попытался припомнить, читал ли что-то про подобные случаи, но безуспешно.

– Об этом не беспокойтесь, мэтр Ланселот, и вы, мэтр Киран. На нас все заживает, как на собаках. – Оборотень хохотнул.