Я сделаю это сама (СИ) - Кальк Салма - Страница 61

- Александрович, - немного смутился он. - Позвольте, госпожа маркиза, выразить вам своё восхищение. Даже и помыслить не мог, что удастся увидеть воочию столь знаменитую особу.

- Какими судьбами сюда, поручик?

- Несчасливыми, полагал я, - откликнулся он тут же с улыбкой. – Но ныне я увидел вас и подумал, что это знак перемены в моей судьбе.

Так, это, наверное, нормальный светский разговор ни о чём, примета времени. Нашел кого-то, с кем можно практиковать? Или как?

- Что-то не очень верится в перемены, - усмехнулась я. – Но проходите же, сейчас нам будут рассказывать про нашу нежить. Послушаем.

Вообще генерал молодец, что затеял всё это – потому что нужно знать, против кого стоять, а стоять придётся, чует моё сердце.

Дальше сплошным потоком шли ещё гости, некоторые знакомые, некоторые нет. Всех незнакомых мне называли честь по чести, но я вскоре потерялась в именах и лицах. Запомнила только деда – лет под восемьдесят, наверное, а то и поболее, но крепок, пришёл сам своими ногами, одет был тоже не как местный рыболов, а с претензией, и на голове у него – парик, и сапоги начищены, и пуговицы серебряные блестят.

- Госпожа маркиза, - сверкнул тёмными глазами под кустистыми седыми бровями, повел мясистым носом. – Алексей Лосев, к вашим услугам.

Это не тот ли, что в Косом распадке главный? Косой распадок, я слышала, был меньше, и дома стояли не по берегу, а на склонах, и туда ещё пойди заберись. И этот, гм, дедушка, очевидно, забирается.

- Пойдёмте, Алексей Кириллыч, с барыней потом покалякаете, - ещё один дедок, если и младше, то ненамного, потащил первого за стол, на лавку у стены.

- Вот ещё, Венедикт, раскомандовался тут! – задрал нос барин, но на лавку сел.

Пришли и Дормидонт с Севостьяном, и Васька Камень, и ещё знакомые личности. Все вежливые и воспитанные, надо же. Прямо показывают себя с самой лучшей стороны.

А дальше господин генерал и господин учёный маг при участии отца Вольдемара достаточно доходчиво и организованно провели совещание по вопросу о нежити вообще и тёмных тварях в частности. Я же слушала и мотала на ус – вот оно как здесь, оказывается. Если ты вдруг маньяк-убийца, то не миновать тебе стать тёмной тварью. И после смерти тоже пакостить, если управы на тебя не найдётся. Мы все очень хотели, чтоб управа нашлась.

Правда, молодёжи не понравились слова о том, что нужно разумно опасаться и звать магов на помощь. Кажется, они были готовы пойти ловить нежить прямо сейчас. С топорами и вилами, наверное. Или с сетями – что у них тут в хозяйстве есть? И я не исключаю, что попробовали бы. И никто не знает, чем бы оно всё закончилось, но отец Вольдемар объявил сборище закрытым и отправил всех по домам. И если не первые вышедшие, то вторые точно тут же с воплями вернулись обратно, наперебой крича про Валерьяна и Алёнушку. Обоих разом.

Маги переглянулись – все трое, два больших и один юный. Генерал одним движением достал зеркало, бросил в него «быстро сюда», кивнул Северину… и через пару минут после сигнала тревоги возле лавки перетаптывался полковник Трюшон – вполне годный к магическому бою, судя по задорному выражению его лица.

- Господа, мы впереди. Под ноги не лезть, не мешать, - скомандовал генерал в наступившей тишине. – Северин, Асканио – на разведку. Северин вернётся за мной. Жак, ты сзади.

Отец Вольдемар прямо заслушался, даже рот приоткрыл, будто хотел что-то сказать, да передумал. Размашисто перекрестил всю компанию. Генерал и рыжий маг поклонились – один серьёзно, второй с вечной своей усмешечкой.

Господин Асканио и Северин выскользнули наружу, там тоже стало тихо. Их не было минут пять, или десять. Сколько там до берега идти? Недалеко. Потом Северин возник из ниоткуда, как всегда делал. Подал генералу руку, и исчезли оба.

Ну что, я подхватила юбки и бежать, и даже не сразу поняла, что отец Вольдемар схватил меня за плечо и держит.

- Сказано же – не мешать!

- А я мешать не собираюсь, и под ноги лезть. Гляньте лучше за Дарьей и Настёной, как бы их не понесло, куда не надо. Им опаснее.

Я выскользнула из дома, пробежала через двор до калитки наощупь, а потом – по дорожке, вниз, ещё вниз, мимо дома Пелагеи, и… что?

Не рассчитала в темноте, со всего размаха впечаталась в какую-то спину.

- Простите, - пробормотала я спине.

- Маркиза, я просил не лезть под ноги, - тихо и грозно сказала спина генеральским голосом.

- Молчу, отхожу, - выдохнула я.

Отошла и огляделась.

Узкий проход между двором Пелагеи и соседским выходил прямо на берег. Деревянные ступеньки с перилами позволяли не катиться кувырком с обрыва, а чинно спуститься, и потом сразу пойти на причал, выдававшийся в глубину закрытой бухты. У причала стояли корабли побольше, лодки поменьше – на берегу просто так, или в лодочных сараях. Холодало, и у берега уже был нормальный такой лёд. Причал освещала луна.

Засада пряталась в проходе передо мной – Асканио и генерал под защитой, Северина видно не было, наверное – прятался в своём недостижимом другим измерении. А впереди, прямо на досках причала, стояли друг напротив друга в пятне лунного света двое.

Алёнушка, наверное, при жизни была очень хороша. Тёмные волосы шелковистой гривой спадали на спину из-под платка и сейчас, и невероятно гармонировали с алым платьем, отороченным по горлу, рукавам и подолу белым мехом. А синие глаза на бледном лице прямо горели холодным льдистым светом, ничуть не меньшим, чем свет фонаря в руке.

Фонарь в руке освещал стоящего напротив Валерьяна – и чёрен же он был, смотреть страшно. Ещё чернее, чем вчера у меня на дворе. Стоял и смотрел – на неё.

- Идём, - проговорил он, голос звучал хрипло и очень страшно.

- Вот ещё! - а её голос звонко и чётко разносился в морозном воздухе. – При жизни с мужиками находилась, благодарствую. Иди куда шёл, да не сворачивай, ясно?

- Ты, баба глупая, пошли, кому говорят, - начал было мужик, но Алёнушка подняла фонарь и вдруг оказалась выше него на голову.

- Пасть закрой, - и шагнула вперёд.

- Убери свет, убери, - застонал Валерьян.

- А ну с дороги, - она ещё и помахивала тем фонарём в такт неспешным шагам.

Шаг – шаг – шаг – шаг… Валерьян попятился. И ещё попятился. И ещё. А потом его нога оказалась в воздухе, а тело продолжало движение, и он не сразу это понял. Шевельнулся, утратил равновесие и полетел в воду.

Вошёл в чёрную гладь без всплеска, без движения, вода не шелохнулась. Приняла – и всё. А Алёнушка рассмеялась – ух, и скрёб же по нервам тот смех! – и повернулась прямо к нашему тёмному проходу.

Шаг, шаг, шаг, я прикинула – ещё пять шагов, и деваться будет некуда. Маги переглянулись, вздохнули, Асканио повёл рукой…

Я невежливо отпихнула его и вылетела в лунный свет сама, судорожно вспоминая, что там надо сказать.

- Алёнушка, зайди за горку, я не Ивашка и не Егорка, отпусти меня, на дороге не стой, дам золотой! – выпалила я и поклонилась в пояс.

Есть ли что ей дать? В кармане передника было… что-то, и это что-то было съедобным. Я достала и протянула ей на дрожащей раскрытой ладони.

Она сверкнула на меня глазищами – ох, и жутенько! – и протянула руку. Я не отважилась коснуться её ладони, просто уронила в неё… половинку присланного мне с горы пряника. Одну я сгрызла сегодня поутру с чаем, а вторую оставила на вечер, тоже с чаем. Вот, значит, какой у нас нынче чай.

Алёнушка приняла подношение, поклонилась мне… и исчезла. Просто молча исчезла, и всё. А я поняла, что ноги не держат, и плюхнулась на холодную землю.

Сверху молча и бесстрастно светила луна.

35. Кто кого

35. Кто кого

Стремительные шаги за спиной, и меня хватают за плечо. Очень неласково хватают, между прочим.

- Вы с ума сошли, госпожа маркиза? – интересуется у меня господин Асканио.

Он только что огнём не пышет, а так – злобный, и волосы развеваются, и глаза искры мечут. Я пробую пошевелить головой – вроде получается.