Шиза (СИ) - Алексич Егор - Страница 20

— Ни капельки. — возразил я.

— Размер одежды, рост те же. Пропорции рук, ног, туловища. Размер головы. Вот тебя если наголо побрить, то уже совсем близко будет. Черты лица только другие.

И тут меня осенило.

— Апостол, а можешь мне помочь? — повернулся я к нему.

— А я что делаю?

— У меня две просьбы. Забери это тело с собой, что бы его не нашли. И разбей мне лицо.

— Что? — тот даже опешил.

— Лицо, говорю, мне разбей. Ну ты сам сказал, что пропорции те же, голову я побрею. А на разбитом лице какие черты кроме синяков и опухолей можно рассмотреть? — настаивал я.

— Эм… Это… Не по-людски как-то… — замялся Апостол.

— Мы с тобой на задании. У тебя свое, у меня свое — пробраться дальше. Ты вообще знаешь, куда я иду?

— Не обсуждается. — казенным тоном ответил Апостол.

Ну да, ну да, он же мне не приятель-сослуживец. Он на таком же задании, как и я.

— У тебя был приказ во всем мне помогать и способствовать выполнению моего задания? — зашел я с другой стороны.

— Допустим. — шепнул Апостол.

— Ну вот допусти, что разукрашенное синяками лицо есть часть маскировки. — настаивал я.

Апостол переглянулся с напарником, и тот слегка кивнул. А потом показал двумя пальцами на запястье, мол время идет. Да, время действительно шло быстро, а мы всё ещё торчали посреди вражеской базы.

— Ну ладно. Сейчас прямо? — спросил боец.

— Погоди, я переоденусь.

Я быстро облачился в форму врага. Села как влитая. Повесил полумесяц жетона на грудь. Примерил и снова снял фуражку. Потом все свои вещи затолкал в рюкзак. Вот рюкзак меня выдавать будет, не смотрится он с черной формой. Потом подумав, достал защитный чехол рюкзака, который следовала одевать от намокания и натянул поверх рюкзака. Теперь у меня была большая черная сумка, подходящая под цвет формы. Ну хоть какая-то маскировка.

— Я готов. — сказал я и повернулся к Апостолу. — Если я вдруг вырублюсь, меня тоже вытащите за территорию базы и оставьте поближе к какой-нибудь дороге.

Тот достал из подсумка какой-то предмет и сказал:

— Глаза закрой. Я обезболивающим прысну.

Я послушно закрыл глаза, услышал шипение спрея и ощутил, как немеет лицо. Потом мир пошатнулся и провалился куда-то под ноги.

Мне снова снилась она. Её красивое лицо, венок на голове, белое льняное платье с красным орнаментом. На этот раз я рассмотрел венок. Он был свит из перекрученной травы и каких-то крупных листьев, но вот примечательным его делали цветы с яркими фиолетовыми лепестками и желтой бахромой тычинок. Этот цветок назывался сон-трава. Девушка улыбнулась мне, развернулась и пошла куда-то. Всё вокруг нее было каким-то размытым и призрачным, пейзаж ускользал, трава под ногами и деревья вокруг то ли были, и тут же вроде и не существовали вовсе. Точно светило солнце, но откуда, было непонятно, так как теней я не видел. Она обернулась и поманила меня рукой. Я увидел, что обуви у нее нет, и она босыми ступнями ступает по чему-то зеленому и мягкому. Наверное, все же это была трава. Я посмотрел на свои ноги, и увидел, что тоже стою босой на чем-то зеленом.

— Пан офицер! Пан офицер! — меня затормошили за плечо и я проснулся.

Выныривая в реальность, я вдруг вспомнил, чем закончилась моя встреча с Апостолом-13. Я вообще-то рассчитывал прийти в себя без посторонних глаз, но видимо Апостол положил меня слишком близко к дороге. Обращение, которое я сейчас слышал, явно было не по уставу армии Орматии, так что, похоже, меня обнаружили вражеские солдаты и приняли за своего. Уловка удалась. Теперь главное не провалиться.

Я молча открыл глаза. Точнее попытался. И понял, что левый глаз у меня заплыл, а правый хоть и опух, но не так сильно, и я могу им видеть. Как только я подумал о своем лице, оно тут же отозвалось болью. Еще голове было непривычно холодно, и я не притрагиваясь к макушке понял: я лысый. Видимо, Апостол-13 с побоями перестарался и решил это компенсировать бритьем головы.

— Пан офицер, хто ж вас так побив? — участливо просил другой голос.

Я все же умудрился приоткрыть зрячий глаз пошире и стал поворачивать головой в попытке рассмотреть своих собеседников. Передо мной стояли два азарийских солдата, понятно было по форме. Однотонная зеленая форма. Сразу видно отсталость военных технологий. Причем солдаты были какой-то «неугрожающей» наружности: оба худые, небритые, с осунувшимися лицами и щетиной. Форма хоть и была чистой, но явно много повидала на своем веку. Я пытался припомнить, как выглядели остальные азарийские солдаты, которые мне встречались, и понял, что особо-то близко я их и не видел, что бы рассмотреть детали. Лишь однотонная зеленая форма. Вот орматская армия всегда была одета во всё новое, постоянно разрабатывался новый камуфляж. У нас на гражданке так не одевались, как одевали солдат. А тут видимо к солдатам относятся не с таким почетом и уважением. Что же, это их ошибка, ведь слаб тот народ, что не опирается на сильную армию. Нас так учат.

Как только солдаты увидели, что я пытаюсь их рассмотреть, то тут же отпрянули от меня и вытянулись по стойке. Нужно было что-то делать.

— Скажи «вольно». - вдруг посоветовал Лот.

— Вольно. — обронил я.

Солдаты расслабились, но продолжали пялиться на меня. А я рассмотрел за их спинами армейский грузовик. Но вот в каком направлении он двигался до остановки, я пока не мог разобраться, так как не понимал, где находится вражеская база, с которой меня притащил Апостол-13.

— Нужно как-то объяснить им мое состояние. — обратился я к Лоту.

— Не нужно. Намелешь чепухи, а они потом разнесут. В нагрудном кармане у тебя маленький планшет. Достань его и скажи каждому из них приложить палец к нему. — Лот явно лучше меня знал, что делать. Я потянулся к нагрудному карману. — Погоди. Протянешь им планшет и скажешь одно слово. «Видбыток». Запомни, как я это произнес. Говори хрипло. После этого сделай вид, что внимательно смотришь в планшет, а я расскажу, что делать дальше.

Я не стал спорить, а достал из кармана плоскую серую коробочку. Проблема была в том, что я не знал, что такое «планшет». Что такое «планшетка» я знал, а вот планшет нет. Но так как Лот точно сказал, где искать этот предмет, то переспрашивать смысла не было. Я протянул солдатам коробочку и сказал заветное слово. Они молча сделали шаг вперед и по очереди приложили большие пальцы к коробочке. Я стал рассматривать ее, как велел Лот.

— Слушай, я не знаю, придурок ты или нет, но тебе очень везет. Ты портсигар достал. Планшет в другом кармане. Неужели нельзя отличить планшет от портсигара? — зашипел Лот внутри. — Твое счастье, что эти идиоты слишком сильно напуганы твоей рожей и жетоном. Теперь вставай и скажи им название города — «Тамболь». Ни слова больше. И молча иди в кабину на пассажирское место. Они обязаны тебя отвезти, слова не скажут. Один в кузов полезет, другой за руль. Главное, не давай им своим грозным видом сейчас разговаривать.

— У меня лицо разбито, какой уж тут грозный вид. — пожаловался я, но Лот не ответил.

Я встал, отряхнул форму, подхватил свой рюкзак в черном чехле и направился к машине, по пути бросив солдатам «Тамболь». Глаза каждого расширились, казалось, от ужаса, они переглянулись. Потом один развел руками, как бы говоря «делать нечего», и они поплелись к машине. Тот, что разводил руками, пошел в сторону кабины, а второй полез в кузов, видя, что я тоже шагаю к кабине.

Я забрался в грузовик. Пахло табаком и соляркой. В кабине было чисто, ничего лишнего не валялось, только на ветровом стекле в зажиме была прикреплена фотография. На ней водитель грузовика стоял рядом с женщиной, которую обнимал одной рукой, а на другой руке у него сидела девочка. И фотография была бы милой, если бы не черная полоска, приклеенная к нижнему правому уголку фотографии. Я отвернулся.

Машина тронулась, и я откинулся на спинку сиденья. Грузовик разворачивался. Значит эти солдаты ехали на ту базу, откуда я выкрал форму фельдъегеря и его самого. И не доехали. Меня слегка расстроил тот факт, что солдаты были с другой базы, потому что получалось, что моя маскировка с разбитой физиономией и последующие страдания из-за этого не пригодились.