Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович - Страница 16

Виконт согласился с Шутом, кивнув, а Артур сказал:

— Я хочу пойти с вами!

— Нет, тебе лучше остаться здесь. Мы не можем оставить Виконта одного.

Шут ушёл за холмы, Виконт продолжил свою одинокую прогулку в задумчивости, а Артур, не зная — чем себя занять? — полез на верхушку мельницы. Это далось нелегко, однажды он чуть не сорвался вниз, но, в конце концов, он добился задуманного и уселся на вершине, гордый своим достижением. Оглядев окрестности — лес с одной стороны и холмы с другой — он решил покататься на мельничных крыльях.

Идея была неразумная, так как крылья были сильно повреждены дождями, ветром и временем. Трухлявые доски могли обломиться в любой момент. Тем не менее, он рискнул и, улучив момент, когда медленно движущееся крыло поравнялось с ним, вцепился в него руками и повис. Опустившись в нижнюю точку, он спрыгнул и улыбнулся.

— Я похож на Дон Кихота, который победил великана.

После этого он пошёл гулять по соседним холмам и вернулся только к полудню, принеся с собой охапку хвороста. В низовье холма он разложил костёр и сказал Виконту:

— Вот за тем холмом я нашёл родник. Сейчас принесу воды, и мы будем обедать.

Через полчаса он вернулся с котелком и флягой, набрав воды. Разжёг костёр и поставил котелок на огонь. Бросил в воду пшено, купленное у крестьян, и вскоре они ели из котелка горячую кашу, запивая её родниковой водой.

После обеда Виконт улёгся вздремнуть, а Артур уселся под крыльями мельницы и задумался о своём положении. Невесёлые мысли заставили его несколько раз вздохнуть, но потом он сказал себе:

— Надо думать о хорошем. Что хорошего произошло после того, как я оказался здесь? Мне удалось спастись от разбойников, я встретил Шута и Виконта, и теперь я уже не один в этом мире. Я не знаю — что меня ждёт? Но верю, что рано или поздно Адам найдёт меня, и мы отправимся вместе с ним дальше, в иные времена.

Так он настраивал себя на позитив, пока глаза его не закрылись. Он уснул под тихий скрип мельничных крыльев.

Проснулся он уже под вечер. Снова разжёг костёр. Они сели с Виконтом, напротив друг друга, у костра, и смотрели в огонь, ломая и подбрасывая в костёр сухой хворост. Было тихо, и сумрак спускался вместе с прохладой. Но им у костра было светло и тепло.

— Можно вечно смотреть, как течёт вода и горит огонь, — сказал Артур, пытаясь завести разговор.

Виконт не ответил, но взгляд его был прикован к огню.

— Вы знаете, Виконт, я в ваших краях оказался случайно, но уже начинаю забывать об этом. Те же звёзды, — Артур посмотрел вверх, — небо, лес, холмы, костёр — это может быть где угодно, во все времена.

— Вы мне так и не сказали, — бросил взгляд на Артура Виконт, — откуда вы прибыли к нам?

— Не сказал, потому что… — Артур задумался. — Потому что боюсь, вы мне не поверите.

Виконт вновь посмотрел на него и предложил:

— Расскажите, а я попытаюсь поверить.

Артур вздохнул, но отступать было некуда.

— Я, Виконт, путешественник, но не по странам, а по времени. Я прибыл к вам из другой эпохи. Нас разделяет тысяча лет.

Виконт продолжал на него пристально смотреть, и Артур снова вздохнул. Наконец Виконт отвёл свой взгляд и сказал, глядя на огонь:

— Если это так… То мне есть, что спросить, а вам, что ответить.

— Спрашивайте, — пожал плечами Артур, — я постараюсь быть откровенным. Насколько это возможно.

— Если нас разделяет, как вы сказали, тысяча лет, значит, — он сделал паузу, — второе пришествие откладывается?

Артур решил ответить Виконту честно, чтобы не пришлось юлить и выкручиваться.

— Я не верю во второе пришествие… Я не верю даже в первое.

Виконт помолчал, потом поднял голову и спросил:

— А во что вы верите?

— Я верю… Что человек может познавать мир, обустраивать его под себя. Человек может и будет искать себе счастья. Но… Мы никогда не узнаем истину. Мы никогда не поймём этот мир, и всегда будем его выдумывать.

Виконт долго молчал, глядя в огонь.

— Все ли думают так же, как вы, в ваше время? — наконец спросил он.

— Нет, конечно, — сразу ответил Артур. — И в наше время много верующих в Бога, в том числе христиан. Я высказываю только личное мнение.

— Значит, мнение у вас есть, а знания нет?

— И знание есть… Но любое знание ограничено горизонтом… Что касается Бога… Один учёный человек сказал: «я не нуждаюсь в этой гипотезе»… Я не могу повторить его слова. Он верил в могущество разума, верил в силу науки. Я же думаю, что разум умеет постигать, но не способен постигнуть.

— Как же вы живёте, на что опираетесь, в чём видите смысл?

— Я не вижу смысла, — ответил Артур. — Я его ищу.

Ночью Артуру не спалось. Он ходил вокруг мельницы, наблюдая звёздное небо. Не заметив яму, угодил в неё ногой и свалился наземь, чуть не покатившись по склону. Чертыхнувшись, он поднялся, отряхивая грязь с одежды.

— Не стоит слишком пристально смотреть в небеса, — услышал сзади голос Виконта, — иначе обязательно споткнёшься и упадёшь в яму, как Фалес.

Виконт подошёл к Артуру.

— Вам тоже не спится, ваша светлость? — смущённо спросил Артур, продолжая отряхиваться.

— «Ваша светлость»? — улыбнулся Виконт. — Так обращаются к герцогу. Не называйте меня так… Моя светлость изрядно потускнела в последнее время… Моё имя Рене, хотя так называли меня только старый граф и моя старая нянька. Друзья называли меня Виконт, враги называли Бродячий Король. Я был титулом, он заменил мне имя… Теперь я уже сам не знаю, как мне себя называть.

Они присели рядом на небольшое бревно на земле.

— Вся моя жизнь — как меткий выстрел мимо, — грустно констатировал Виконт. — Только когда у тебя всё отнимут, ты понимаешь, что у тебя ничего и не было.

Виконт огляделся вокруг. Тишина покрывала их с головой. Было так неестественно тихо, что казалось, слышно, как лунный свет струится по склонам холмов. Редко-редко из недалёкого леса доносилось уханье совы или пролетала высоко над ними бессонная птица.

— Раньше я горел желанием славы, хотел, чтобы меня знали и почитали. А теперь мне хочется забраться в какую-нибудь глушь и последовать совету Эпикура: живи незаметно.

Он посмотрел на Артура.

— Человек — это дерево, утратившее корни, — задумчиво глядя вдаль, сказал Артур. — Он обречён, скитаться по миру как перекати-поле, нигде не находя себе покоя.

Виконт согласно кивнул.

— Да, я много поскитался в свои двадцать пять лет. Всё надеялся найти родную страну. Придумывал — каким хорошим я буду королём. Сочинял законы и указы… Каким же я был наивным глупцом!

Он повернулся к Артуру.

— Много ли в ваше время королей?

— Нет, немного. Да и те уже не правят, а… играют королей.

— Что же, — удивился Виконт, — вы возродили римскую республику?

— В каком-то смысле — да! — согласился Артур. — Не буквально конечно, но… Республика и демократия — слова популярные в наше время.

— Демократия? — переспросил Виконт. — Власть народа? Разве это возможно? Нет, я знаю, что демократию придумали греки. Но и там она не прижилась. В этом мире без сильной руки всё развалится рано или поздно.

— Это спорный вопрос, — не согласился Артур.

Виконт облокотился на руку и задумался, а потом сказал:

— Я ведь тоже, как тот старик, искал страну добрых людей. Точнее, я хотел её сделать такой. Блуждая по дорогам в поисках своей Фриландии, я ночью лежал и мечтал — как я построю страну, где не будет зла. Я придумал, как это сделать… В моей стране не было бы тюрем и смертной казни. Всем преступникам — ворам и убийцам — я бы ставил на лоб клеймо и выгонял их из своей страны. И, если б они вздумали вернуться обратно, их бы выдало позорное клеймо, и они снова были бы изгнаны.

— Я боюсь, — улыбнулся Артур, — так ваша страна со временем обезлюдела бы.

— Почему же? Я думаю, услышав о стране добрых людей, в неё бы пошли люди соседних стран. Все, незапятнанные позором, могли бы поселяться в моей стране.