Змеевик (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 4

— Логично, когда ты это объясняешь, но ни Джейк, ни Каазим ничего не объясняют.

— Никто из бывших охранников Арлекина не любит делиться информацией. Я думаю, это что-то вроде шпионов на протяжении тысячелетий, — сказала я. Арлекины когда-то были элитными телохранителями, шпионами и ассасинами для их уже мертвой королевы. Жан-Клод был новым королем, и теперь они были нашими.

— Я должен был очень четко спросить, чтобы он не мог неправильно понять то, что я хотел знать, видел ли он когда-либо подобное проклятие в древней Греции.

— Что он сказал?

— То, что он никогда не видел ничего подобного, но он мало путешествовал по Греции в тот период времени, который мне показался интересным.

— Похоже, один из его ответов или ответы Джейка — такие полезные и не полезные одновременно, — сказала я. — Встречу ли я кого-нибудь из этих новых оборотней, когда мы все приедем на свадьбу?

— Ты встретишь семью, потому что остров маленький, но ты этого не узнаешь. Прямо сейчас они хотят, чтобы мы устроили свадьбу, как будто их здесь нет. Я думаю, что точные слова были: «Наслаждайся свадьбой и обними свое счастье, потому что ты никогда не знаешь, как долго оно продлится».

— Очень фаталистически. — сказала я.

— И очень верно, — сказал он.

— Тебе нужны объятия, — сказала я.

— Мне нужно гораздо больше, чем объятия. Мне нужно обернуться вокруг тебя, пока я не почувствую запах только твоей кожи.

— Звучит здорово. Сначала все обнимашки и объятия, а после этого — серьезный сон для тебя, а потом я хочу заняться с тобой любовью.

— Только я и ты, или мы трое?

За все время, что мы были втроем, я не была уверена, что он когда-либо просил исключить Натаниэля.

— Мы оба скучаем по тебе, Мика.

— Мне нужно время один на один, Анита. Я чувствую себя подавленным. Мне просто нужно, чтобы в моей жизни было время от времени меньше людей.

Я не была уверена, как наш общий мальчик, наш общий жених, примет это, но это было проблемой для другого дня. Иногда, когда ваша домашняя жизнь настолько сложна, вы выбираете не только сражения, но и когда нужно сражаться.

— Мы все иногда нуждаемся в «один-на-один», — сказала я. Это была самая нейтральная и правдивая вещь, которую я могла сказать.

— Я не уверен, что Натаниэль когда-нибудь устанет от групповой деятельности, — сказал Мика.

Я не могла этого утверждать. Мы все были полиамурны, что означало любить большое количество, особенность согласованной немоногамии, но Натаниэль был, вероятно, наименее моногамным человеком в наших преданных отношениях. Черт, он был одним из самых поли полиамурных людей, которых я когда-либо встречала.

— Анита, ты все еще там?

— Я здесь, просто пытаюсь решить, слышала ли я когда-нибудь чтобы Натаниэль говорил, чтобы в спальне было меньше людей.

— Ответ — нет. — Сказал он.

— Вероятно — сказала я.

— Не вероятно — сказал он, — но если бы он был не групповым животным, меня бы не было в вашей жизни. Ты встретила Натаниэля первым.

— Это правда — сказала я.

— Итак, могу ли я жаловаться из-за его любви к большему количеству людей, когда я получил от этого пользу?

— Конечно, можешь. — сказала я. — Я все время так делаю.

— Но я стараюсь этого не делать. — сказал он.

— Я знаю. Ты лучший человек между нами, Мика. Я никогда не сомневаюсь в этом.

— Верю. Мне нужно идти, Анита.

— Я знаю, ты должен представить колдунью ее потенциальным клиентам, прежде чем лететь домой, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос был веселым.

— У нее есть ее магические группы, поэтому она не будет сама по себе.

— Если бы она была одна, ты бы остался, — сказала я.

— Мы попросили ее проконсультироваться по невозможному делу, поэтому, вероятно.

— Иди и играй посла между оборотнями и ковеном, а затем приезжай домой ко мне.

— Они предпочитают фразу «волшебная рабочая группа», и тебя нет дома.

— Я думаю, что Ковен, как и слово «ведьма», имеет много багажа. Мистическое сообщество, похоже, разделено в том, пытаться ли отменить определенные условия или вообще отказаться от них.

— В Калифорнии есть один, который называет себя группой по изучению белого света.

— В самом деле?

Я слышала улыбку в его голосе, когда он сказал: «Действительно».

— Наш рейс отправляется сегодня вечером в Сент-Луис, поэтому мы скоро будем дома.

— Прости, я взял личный самолет Жан-Клода для этой поездке, иначе вы могли бы им воспользоваться.

— Самолет — это самолет, Мика. Я в полном восторге от них всех, но необходимость перебраться в Миннеаполис заставляет меня опоздать на самолет.

— Позволь мне поиграть послом, чтобы я мог вернуться домой раньше.

— Да, пожалуйста, — сказал я.

— Я люблю тебя, Анита.

— Я люблю тебя больше, Мика.

— А я люблю тебя вообще бесконечно. — сказал он и повесил трубку.

Обычно это был наш третий, кто закончил последнюю часть нашей трехчастной «Я люблю тебя». Один из нас сказал бы: «Я люблю тебя», а затем мы скажем наши фразы. «Я люблю тебя больше всего»: до сегодняшнего дня я верила, что Мика, Натаниэль и я именно это имели в виду друг для друга. Теперь мне стало интересно, может ли у нашего столь понимающего Мики закончиться терпение с новыми любовниками. Я знала, что бывали дни и ночи, когда я не знала, что с ними делать. Обычно это Мика успокаивал меня. Я не была уверена, что смогу успокоить его.

— Анита, С тобой все в порядке?

Я подпрыгнула, споткнувшись о край платья и дергая верх платья достаточно сильно, чтобы выскочила одна грудь. Мне все же удалось не уронить телефон.

Донна, будущая невеста, рассмеялась, а затем быстро отвела взгляд, пока я нащупывала, пытаясь прикрыть грудь, которая убежала. На ее лице было достаточно линий смеха, чтобы я знала, что она часто смеялась. Когда ее лицо расслабилось, она выглядела моложе — можно ли сказать светящейся? Она просто выглядела счастливой, и ничто не делает человека таким прекрасным, как счастье и любовь. Никакая косметика или сыворотка молодости не могут приблизиться к этому секрету красоты.

— Я никогда не видела, чтобы ты так пугалась — сказала она, и почти смех слышался в ее голосе. — Ты и Тед, как правило, настолько насторожены в своем окружении, что я не думала, что смогу подкрасться к любому из вас.

— Я в порядке, просто немного нервничаю — сказала я, но мысленно проклинала себя, потому что она была права. Я была в общественном месте, и мне пришлось передать мой пистолет и ножи нашему телохранителю, Никки, потому что не было никакого способа взять какое-либо оружие, пока мы подбирали платье. Если бы я думала, то взяла бы набедренную кобуру и мой Sig Sauer 380. Набедренная кобура была одним из моих наименее любимых способов ношения, но, по крайней мере, я могла держать при себе один пистолет. Кобуру с поясом на вечернее платье было негде повесить, поэтому я передала свое оружие Никки. У нас было еще два телохранителя за дверями магазина для новобрачных, так что я была в безопасности, но мне все еще не нравилось, что Донна могла подкрасться ко мне. Мика поговорил с Натаниэлем, прежде чем он попросил только меня. Что бы он ни сказал Натаниэлю, он оставил нашего общего парня улыбающимся, поэтому сомнения Мики достались только мне — повезло мне. Я думаю, что он имел в виду про счастливую сторону; один из нас троих должен наслаждаться сегодня.

— То, о чем ты сейчас думала, не очень хорошо — сказала Донна, поднимая руку, словно чтобы пригладить волосы назад за ухо. Но новая прическа была вся мягкие, короткие завитки, которые не посягали на гладкий изгиб ее ушей, на которых были две нежные серьги-гвоздики. Ее волосы были коричневыми, но теперь они были почти светлыми, только с намеками на ее лежащий в основе коричневый цвет, как будто солнце обесцвечивало его золотым, но мне сказали, что она пошла к великому парикмахеру-стилисту.

— Ты сказала это сама, Донна. Я позволила тебе подкрасться ко мне в общественном месте. Я могла бы застать незнакомца.