Дочь Революции (СИ) - Карнов Тихон - Страница 27

— Неудивительно, — хмыкнул Монтгомери, — что некоторые считают это концом света…

Тем временем Кастин тасовала карты. По личным вопросам мойры не использовали электронную систему прогнозирования Санктория — как бы то ни было, но там сохранялась вся история сеанса.

Внезапно дверь распахнулась. На пороге появился запыхавшийся диспетчер в форменном мундире. Монтгомери и Кастин, мигом поднявшись со своих мест, переглянулись.

— Господин Монтгомери, — отдышавшись, заговорил Семён, — на подступах к городу замечен АДАМ неустановленной модели. Пожалуйста, пойдёмте за мной!

Договорив, Городымов сразу унёсся прочь.

— Постой, — остановила координатора Кастин, едва тот сорвался следом, — он сказал АДАМ? Я не ослышалась?

— Нет, — прошептал Михаил. — Пошли. Смею предположить, что прогнозистка нам там определённо понадобится.

Вместе они направились в сторону вышки.

Санкторий ещё функционировал в штатном режиме, а, если быть точнее, спал. Ночь глубокая и тёмная укрывала городок, и лишь мощные прожектора, установленные по всему периметру тардиградского центра автоматизированного управления, могли развеять этот мрак.

— Господин Монтгомери, — салютовав, отчитывался перед тем уже Фойерк, — установить связь с пилотом не удалось.

Проигнорировав радар, Михаил подошёл к одному из панорамных окон и, опершись на подоконник, посмотрел в снежную даль. Исполинская фигура титана не двигалась. Благодаря поданному Городымовым биноклю координатору удалось рассмотреть АДАМ несколько лучше. В отличие от подчинённых, он уверенно атрибутировал в машине исчезнувшего Радиоактивного Кардинала.

— Я бы больше удивился, если бы у тебя получилось, — заговорил Монтгомери и передал бинокль мойре. — Надо мыслить рационально. Я правильно понимаю, что все собравшиеся в пункте видят на горизонте АДАМ и, что вполне вероятно, утерянную несколько месяцев назад?

— Да, — почти синхронно ответили остальные.

— И установить контакт не выходит?

— Да, — вновь подтверждение, и продолжила уже озабоченная Кастин: — Ты и сам знаешь, что он бы там не выжил. С полученными повреждениями… Нет, это невозможно. С кабиной пилота у вас и не получилось бы установить связь. Он… Он отключил всё — всё, вплоть до камер. Я больше не могла ни связаться с ним, ни… ни увидеть. Кто-то ещё предполагал, что он перенаправил все мощности на опорно-двигательный аппарат…

— Если там нет никого живого, — искренне недоумевал Городымов, — как он может передвигаться? Что-то я не припомню, чтобы «РК» относился к беспилотникам.

— Он и не относился, — осев на стул, сказала Кастин. Глаза её заслезились, когда она вновь взглянула на титана. Едва Михаил наклонился к ней, как женщина резко отвернулась: — Нет-нет, со мной всё в порядке. Просто… Просто я не понимаю, как такое возможно.

— Подобное уже бывало, — не своим голосом сообщил Михаил и бросил напряжённый взгляд на радар. — Я собственными глазами видел, как оживал разбитый бомбардировщик… Тогда я списал всё на действие элегии — госпожа Желазо сказала, что по диагностике это было своего рода доказательством посмертия, но теперь… Я ничего не понимаю. АДАМ должна работать по иному принципу: находящийся внутри эндоскелет так же уязвим перед элегией, как и деми…

— Но, тем не менее, существует вероятность, что техникой управляет… андер? — задумчиво поглаживая бороду, спросил Фойерк. — Что-то я не припомню, чтобы доказательства посмертия имели материальность и фиксировались чем-то, кроме камер.

— Мы можем попробовать это узнать, — решил Михаил и повернулся к мойре. — Поможешь?

Пилар нерешительно кивнула.

Вместе они отправились в подземный сектор Санктория.

Пока диспетчера обсуждали с координатором сложившуюся обстановку, Пилар надела шлем дополненной реальности и подключилась к литерологической системе. Повернулась к клавиатуре. Авторизовалась. Поочерёдно ввела в строку запросов вопросы — при их составлении была важна не только цель, но и каким образом построили сами предложения. Это считалось одним из критериев шанса успешного прогнозирования.

Ответом на каждый вопрос служили три литеры с погрешностью в одну пустую. Каждая тардиградская прогнозистка знала, что для калибровки прогноза необходимо, чтобы совпал результат, как минимум, трёх по-разному составленных вопросов. Таким образом вероятность ошибки сводилась к минимуму.

У Кастин ушло не меньше получаса на то, чтобы продиагностировать сложившуюся ситуацию. Когда с вводом вопросов было покончено, женщина надела перчатки с чувствительными сенсорами на пальцах. Они позволяли бесконтактно взаимодействовать с системой и перебирать не только варианты, но и управлять всеми доступными толкованиями.

— Нет, пожалуйста, хватит, — из последних сил отбивался от упёртых диспетчеров Монтгомери, — это не может быть «РК». В смысле, там не может быть пилота «РК». Того, кто бы мог им управлять. Мы уже неоднократно опрашивали свидетелей и участников «Астарты» — все подтвердили, что его унесла Живамиж.

Литера Раге (перекрещенный треугольник): субъект был мёртв в ходе войны.

Литера Немока (птичья лапа): субъект подвержен болезни.

Литера Некры (перевёрнутый узел жизни; перевёрнутая): субъект не будет мёртв.

— Михаил, — подала голос Пилар и, напоследок глянув на выведенные программой литеры с расшифровками, сообщила: — Похоже, он вернулся. Я сама не до конца понимаю, что это значит, но… мы должны выйти к нему.

При этом женское сердце наполнилось сомнениями. Неуверенностью, когда она увидела на полученный результат. Ей самой было сложно поверить, что он имеет хоть какое-то отношение к Константину.

Каждый пилот отдавал себе отчёт, что его тело могло навсегда остаться в кабине. Из поражённой элегией или иным токсичным веществом техники останки не извлекали в силу «неоправданного риска». Многие из них становились посмертными узниками боевых машин: не имело значения, самолёта или АДАМ.

Несомненно, эксгумация останков происходило при доказанной необходимости, а так же при наличии в штате посредника. Если первое условие можно было считать соблюдённым, то второе — нет. Кроме того, Тардиградск в актуальном состоянии не обладал ресурсами для Нисхождения… титана.

— Нет, — отрезал Михаил, — я запрещаю кому-либо из вас подходить к нему. Во всяком случае, пока не будет получено иного распоряжения из Камнеграда. Мы никогда с подобным не сталкивались, и я не могу допустить, чтобы…

— Как ты вообще можешь принимать такие решения? — Фойерк скептически посмотрел на него. — Тебе даже нет двадцати семи, а ты уже пытаешься переписывать правила. Сейчас ты нарушаешь уже наши инструкции, а по регламенту мы как раз-таки должны установить связь с АДАМ.

Эпизод третий

Российская Империя: Тардиградск

Чернозорьский Санкторий им. Каиры Леоне

2-18/995

Радиоактивный Кардинал остановился в четверти километра от взлётной площадки Санктория. Защищённая волчьими доспехами, первой пошла Пилар. Мойра была преисполнена решимостью. Вытянутой рукой укрываясь от летящего в глаза снега, Кастин целеустремлённо шла навстречу АДАМ. Последняя стояла неподвижно. Как вкопанная. Только когда прогнозистка сократила расстояние до десятка метров, голова титана накренилась и со скрежетом опустилась. Пилар оказалась в световом круге жёлтых прожекторов.

Меж титановых пластин проступали мясистые наросты. Их покрывала ещё совсем тонкая кожа. Всё это месиво пульсировало так, будто эндоскелетом двигал не ток, но жизнь. Безобразная масса, оплетающая демиургическую форму, непрестанно смердела. Некротический смрад пробивался даже сквозь респираторы и фильтры и противогазов.

На мгновение мойре показалось, что её парализовало. При виде подобной биомеханики женщина хотела закрыться, заслониться. Тревожно застучало сердце. Не в силах сдвинуться с места, она беззвучно начинает молиться. Её молитва не содержала имён деми, лишь надежду на спасение.

— Госпожа Кастин! — позвала Пилар бежавшая за ней дозиметристка с измерительным прибором в руке. — Здесь небезопасно. Очень сильно фонит!