Волчий корень - Андреева Юлия Игоревна - Страница 22

Нет, если хочешь правильно оценивать ситуацию, придется рассматривать ее со всех возможных сторон.

Волков вспомнил отца — жирный, рыжеватый, с отекшим от постоянного пьянства лицом. Нет, он всегда знал, что ни капли не похож на него. Всегда думал, что пошел в мамину родню. Но своей матери-то он и не знал.

Он еще раз взвесил все за и против. Соломонию постригают насильно и отправляют в монастырь, постригают, даже не проверив, не тяжела ли великая княгиня, потому что делается это в спешке. Уже находясь в Покровском, она понимает, что беременна, и пишет супругу. Письма тут же относятся игуменье, которая, будучи родной тетей новой жены государя, уничтожает послания. Меж тем время идет, Соломония разрешается от бремени и снова пишет мужу. Письма идут долго, она занята своим долгожданным материнством. Но ответа нет.

Как государь узнал о рождении наследника? Через двух баб; получается, что Соломония догадалась, что великий князь не получает ее писем, и написала им. Прошло еще сколько-то времени, пока письма с оказией шли к верным людям, пока те искали путей к государю. С нашими порядками ребенок мог уже и на ножки встать, и игрушечную сабельку в ручки взять, пока вся эта интрига не зашевелилась, словно встревоженное змеиное логово.

И вот наконец великий князь получает сообщение, что в Покровском у него растет здоровый наследник. Он посылает посольство разведать, так ли это, но Соломония отказывается выдать младенца. Почему? Судя по всему, Ракова она не боялась, но, должно быть, рядом с ним неотлучно находились люди Глинских. Поэтому она отказывается предъявить младенца и прогоняет послов. Проходит еще сколько-то времени, и второе посольство является, уже не с хлебом и солью, а, неожиданно нагрянув, начинает обыскивать монастырь. Тогда же Соломония сообщает, что ребенок умер.

Вопрос: куда делся царевич? Да легче легкого: Соломония отправила его в ближайшую деревню, где младенца спрятали. Обыск монастыря ничего не дал, и послы из добрых волхвов обращаются слугами Ирода-антихриста, которые ходят по дворам и аккуратно травят малышей до года. Всех без исключения. Почему «аккуратно»? А чтобы лишнего шуму не производить. Долго ли отравить лежащего в колыбели младенца, мазни ядом по сахарным устам — и будет с него. Какая семья не потеряла ни одного младенца, редкий случай, родители погорюют день, другой, да и новых примутся заделывать.

Один Федор Раков знает, где находится царевич, и делает так, чтобы его увезли. Для этого дела у него есть посвященный в заговор Волков с его другом Дружиной Тищенковым, есть Марков. В назначенный день двое или трое из избранных увозят в разные стороны по младенцу мужеского пола, предположительно всех зовут Кудеяры.

Почему же посольство позволило уехать этим троим? Трудно сказать. Может, просто опомнились, шутка ли сказать, покушение на наследника… а что если в Москве с них за это спросят? Полетят головушки. Нет уж, лучше по-другому, по-умному. Наследник останется жить, только будет расти далеко от столицы, бед не зная, чтобы, если понадобится, если нужда припрет, знали бы, откель достать. Наследника нужно положить не в гроб, откуда дороги нету, а в надежный схорон. Елена Глинская родила Ивана-царевича лишь через пять лет после свадьбы. А что если бы не родила совсем? Опять ссориться с церковью из-за развода и нового брака? А тут живет себе не тужит готовый наследник. Законный, правильный.

Марков и Дружина были воинами, оба воспитали своих Кудеяров, как это водится на Руси — воинами и защитниками, оба в православной вере. А вот он сам — Волков от них отличается. С одной стороны, образование получил не хуже, чем любой другой княжеский сын, но вера у него изначально была католическая. Зачем наследник-католик на русском престоле? А с другой стороны, если он, присягнув в верности царю, перешел в православие для того, чтобы царствовать, уж всяко перекрестился бы.

Да, если вдруг окажется, что он сам и есть искомый царевич, получается, что тогда в темнице разбойничьей он спас не только царя, но и сводного братца. Старший брат спасает младшего.

Нет, старший брат — он и есть законный наследник. Если Иван прознает, что Волков — старший сын его отца… нет уж. Конечно, мечтать о царстве, представлять себя на престоле — дело приятное. Но вдруг оказаться угрозой правления царя Ивана — благодарю покорно. Это полоцкий князь Всеслав Чародей, от которого все Волковы произошли, был воспитан, чтобы править, но он другое дело. Ему бы деревеньку-другую для кормления и чтобы кругом глухие леса. И чтобы ни от русского царя, ни от польского пана, ни от татарского хана никаких притеснений не было. Забрать бы с собой друзей, кто решится все бросить на вечные времена, Алену бы забрать и Замятию с семьей. Погубят они его тут, не дадут спокойно жить.

Нет, не хочет он быть тем самым пропавшим царевичем. Если уже на то пошло, то куда приятнее получить в сродники здешнего Федора. Впрочем, не об этом сейчас надо думать. Убит побратим Васка Безобразов, и Митка Холопов, ушедший с ним, возможно, валяется где-нибудь под елкой в лесу, потому как с чего бы им вдруг расстаться и ехать разными дорогами? Случайно ли ребята нарвались на разбойничью засаду или их специально ждали? Если ждали, стало быть, нужно выяснить, кто знал о том, что Волков отправляет ребят в Москву. Весь десяток знает, Замятию он теперь тоже считал одним из десяти. Если оба погибли, под подозрением оставшиеся восемь. Если второго тела не найдут — девять. Конечно, во дворе боярина Потакина люди видели, как он провожал ребят, но только Волков помнил, что ничего такого им тогда не говорил. Стало быть, их либо подслушали, когда они сидели в отведенной им горнице, либо…

О том, что кто-то из побратимов мог оказаться предателем, не хотелось даже думать, но Волков уже не мог остановиться, потому мысль его юркой ящеркой скользнула на слова Малюты, когда тот хвастался перед царем о том, что знает о каждом шаге Волкова. И эта мысль была не менее болезненной, нежели искать предателя среди десятка. «Изюм черный вкусный ел». Кстати, черного редкого изюма было не так уж и много. Волков вспомнил, как купил холщовый мешочек с лакомством в Туле и затем привез его Алене. Изюм был дорогим, но чего не сделаешь ради любимой женщины. Они и съели его сразу весь, валяясь в постели и угощая друг дружку. Прислуга ничего не знала о гостинце, а жаль, ну что ему стоило бросить мешочек сенной девке и попросить насыпать изюма на серебряное блюдо? Тогда бы он мог сейчас подозревать ничего не значащую для него дуреху. Теперь же подозрение падало на Алену.

Поразмыслив, Волков оценил другие замечания Малюты и понял, что если в доме и был соглядатай, то это именно она. Странно появившаяся в его доме девушка без рода без племени, которую он спас от насильников и которая первые несколько дней не отходила от него ни на шаг, так, собственно, и в опочивальню попала. Вспоминая первые дни жизни Алены в своем доме, Волков диву давался, как же он проглядел Малютину засланку. Расчувствовался, что краса-девица нежная да ласковая, что спас ее, рискуя жизнью. Какому мужику не приятно спасти красавицу, тем более если она еще и как раз такая, как нравится, маленькая и озорная, словно игривый котенок, с длинными темно-рыжими волосами и голубыми глазами. Надо было меньше в чудеса верить, а больше думалкой думать. И понять, что не бывает такого, чтобы красивая девица без отца, матери, без брата или дядьки на свете белом жила. Поначалу он еще пытался вытянуть из Алены хоть какие-то сведения относительно ее прежней жизни, но впустую. Так и осталась у него дома девица Алена, отца, матери не помнящая. А куда ее было девать?

О том, что Волков заглядывается на рыжих девиц, при дворе Ивана давно уже хихикали. Собственно, он из этого и не делал секрета, мало ли что человеку нравится.

Вот этой его страстишкой и воспользовался упырь Ма-люта. Подложная девка Алена, а впрочем, откуда ему знать, как подлюку крестили на самом деле, поселившись в его доме и войдя в полное доверие, регулярно сообщала своему настоящему хозяину о каждом шаге доверчивого Волкова.