Смерть после жизни (СИ) - "calling my name" - Страница 21

— Гэндальф… ты знаешь, что значат эти слова?

Арагорн сумел запомнить, или, по крайней мере, постарался, немного из произнесенного Морин, когда… хм, ну ладно, об этом Гэндальфу знать совершенно не обязательно. Следопыт невольно поискал взглядом ее, девушка сидела в компании хоббитов, так же, как и маг, прислонившись к стене, и, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, что-то задумчиво пила из фляжки.

Арагорн испытал острое желание помириться с ней и все-таки взять на руки. Нехорошо очень вышло… он и правда не должен больше носить Элессар, раз уж сделал такой выбор. Да и еще раньше потерял на это право, когда позволил войти в душу темным мыслям и снам.

Но выбросить священный камень туда, куда хотела она, совершенно невозможно. Он возвратит его Владычице Лотлориэна, когда они туда доберутся. Если доберутся.

— Что? — ссутуленные плечи Гэндальфа выпрямились, глаза блеснули вспыхнувшим интересом, печать усталой задумчивости покинула лицо. — Я слышал подобное… невообразимо давно. И даже говорил на нем, правда, не могу уже вспомнить, когда и с кем. Это валарин, Арагорн, на нем никто не говорит в Средиземье уже несчетные века, да и прежде он почти не звучал. У валар и майар нет необходимости говорить на нем, они наделены даром общения без слов.

— Валарин… — потрясенно повторил Арагорн, все же не до конца веря. Возможно, Гэндальф ошибся, точнее, он неверно запомнил произнесенное, или есть еще какое-то объяснение.

— А кто сказал тебе это? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Гэндальф, прикасаясь к его руке.

— Н… никто. Просто случайно услышал… уже давно, и вдруг вспомнилось.

— Случайно… а о чем шла речь? Иначе я затрудняюсь точно перевести.

— Ни о чем, Гэндальф… — Арагорн вдруг почувствовал себя пойманным за неудачной шалостью мальчишкой. Он все еще не в себе, очевидно, надо было у нее и спросить, а не связываться с Гэндальфом. — Просто… слышал. Может, это вообще не валарин, я ошибся, неправильно запомнил.

— Нет… — с нехарактерной для него горячностью продолжал настаивать маг. — Это точно валарин, я его узнал. Правда, именно таких словосочетаний до сих пор не слышал, потому и затрудняюсь с переводом… без контекста.

По контексту я и сам могу догадаться. Спасибо, Гэндальф!

— Арагорн! — маг незаметно поднялся на ноги и выпустил затейливый, похожий на идущий под парусом корабль, клуб дыма. — Если вдруг столь же случайно вновь встретишь ту, что сказала это, попроси ее повторить свои слова на известном тебе языке. И заодно рассказать все… что она от тебя скрывает.

Все, что она от тебя скрывает.

Звучит как-то… как не самая подходящая тема для разговора, если хочешь успокоить обиженную девушку и помириться. Есть в ней, конечно… что-то странное. Но поверить считающим ее не пойми кем Арагорн никак не мог… такое даже слушать всерьез невозможно. Как там они ее называют — «колдунья», «создание тьмы», «творение Моргота» (еще лучше)… ну, бред же какой-то.

— Арагорн! Тут это… есть проблема, — как всегда румяный, веселый и заговорщически хихикающий Пин настойчиво теребил его за рукав, увлекая за собой.

— Чего тебе, Пин? — с нескрываемым недовольством оторвался от нелегких размышлений Арагорн. — Идти пора.

— Так и я об этом… тут кое-кто не может идти.

— Кто? — напрягся Арагорн, сразу подумав о чем-то нехорошем.

— Да ничего страшного, просто пить надо меньше. Не родить ей здоровых детишек. Вот она.

Арагорн наконец заметил Морин, сладко спящую у стены, подложив под щеку сложенные ладони. Лицо ее выглядело безмятежно спокойным и абсолютно счастливым. Озабоченный Фродо, присев на корточки рядом с ней, судя по всему, уже давно и безуспешно пытался разбудить.

— Уйди! — отпихнул его Арагорн, в глубине души обрадованный случившимся. Теперь он понесет ее на руках, другого выхода просто нет. Но для порядка строго взглянул на хоббитов.

— Кто дал ей выпивку?

— Я… — признался Мерри и тут же взвыл, получив крепкий щелбан.

Ну вот, так и придется отложить разговор на потом, когда она проснется… и хорошо. Арагорн наклонился и легко взял девушку на руки, лицо его вмиг просветлело и думать о неразрешимых проблемах расхотелось.

Возможно, Эру создал Морин такой, неспособной долго и быстро ходить именно для того, чтобы он носил ее на руках. Раз оно ему так нравится… и ей, кажется, тоже. Какое простое и логичное объяснение всему! Если бы можно было удовлетвориться им… Ну, на время — точно можно. Арагорн наклонился, чтобы ощутить прикосновение ее волос, еле заметно пахнущих эльфийским цветочным бальзамом.

— Что с ней случилось, Арагорн?

— Ничего, она просто очень устала, и глупые хоббиты напоили ее вином. — Он был откровенно не рад видеть Гэндальфа, портящего хрупкое очарование момента.

— Постой-ка! — Маг коснулся лица Морин раскрытыми ладонями, на миг прикрыв глаза. — Она истратила слишком много энергии, сил фэа… на что-то. Элронд сказал бы точно, но я думаю, ничего страшного. Ей просто нужно поспать.

***

— Осталось чуть-чуть, уже завтра мы доберемся до моста. — Несмотря на столь обнадеживающие слова, Гэндальф не выглядел радостным. — Не время успокаиваться, орки наверняка встретят нас там. Они куда-то пропали, что странно, но вот-вот вернутся.

— Пусть! — воинственно заявил Гимли, посчитавший это хорошей новостью. Побоище в летописном чертоге явно не удовлетворило его. — Добро пожаловать!

Тьма почти полностью сгустилась, осязаемо клубясь по углам, усталость и нетерпеливое желание поужинать и отдохнуть навалились уже на всех. Колонны наконец-то кончились, и в небольшом ответвлении коридора, ведущем на полуразрушенную лестницу, можно было найти спасение от угнетающе огромного открытого пространства гномьей галереи.

Арагорн осторожно положил так и не проснувшуюся Морин на пол, подложив ей под голову один из тюков, и, погрозив кулаком хоббитам, сел рядом, прислонившись к стене. Спать он теперь, наверное, неделю не захочет.

— Арагорн!

Чутко вслушиваясь в тишину галереи и пытаясь придумать, что сказать, он пропустил момент ее пробуждения.

— Ты… ты все-таки нес меня на руках, да?

Злости или протеста в ее голосе совсем не было. После долгого, слишком глубокого сна она казалась неестественно для себя умиротворенной.

— Ну… не оставлять же там. Я верну Элессар Владычице Галадриэль, выбросить его в Морию не могу. Уж пойми, пожалуйста, и не проси невыполнимого.

Казавшиеся невозможными слова, хотя не сказать их тоже было нельзя, наконец сорвались с губ, и он тут же понял, что не сожалеет о сказанном. Глаза Морин радостно вспыхнули, она даже совсем не поморщилась и не скривила губы, что до этого неизменно проделывала при любом упоминании эльфийских Правителей.

— Морин! — все-таки заставил себя сказать Арагорн. Ему до слез хотелось совсем не этого, а прикоснуться к ее губам, полежать рядом до утра, тесно прижавшись, может даже… нет, такое, к сожалению, сделать никак не получится. — Откуда ты знаешь валарин?

— Чего?

Арагорн физически ощутил, как спокойствие и умиротворение на глазах покидают ее… как же жаль.

— Валарин. Ты говорила на нем, когда…

— Я знала его… когда жила раньше. Это все, что ты хотел узнать, Арагорн, или что-то еще?

Она улыбнулась в освещаемой единственным факелом полутьме, быстро овладев собой, хотя улыбка получилась нерадостной. «Раньше» — это где? Или когда? В Хараде? Смысл почему-то ускользал и добраться до сути именно этого вопроса уже не казалось важным.

— А ты скажешь мне правду, Морин, обещаешь? — он на миг ощутил сжимающую сердце томительную тревогу. Но она же скажет, что это все неправда… он и так в это верит.

— Да… — помолчав, спокойно ответила она, и чуть вздрогнула, когда он все-таки украдкой приобнял ее, прижимая к себе.

— Пойдем лучше там поговорим.

Арагорн кивнул на почти отвесно спускающуюся вниз темную лестницу, в последний момент вспомнив, что перед уходом надо растолкать Гимли, чтобы не оставлять отряд без караульного. Он чуть не забыл об этом — непростительная слабость! Разбуженный гном хитро улыбнулся в бороду, возможно, о чем-то догадавшись, но к счастью, промолчал.