Смерть после жизни (СИ) - "calling my name" - Страница 20

Ну как ей объяснить, что Элессар одно, а она совсем другое? Наверное, никак…

Не найдя, что ответить, Арагорн молча надел кольчугу, надежно спрятав злополучный камень, и плащ. Надо просто дать ей время остыть и успокоиться.

— Пошли быстрее. Ты устала, давай я понесу тебя… пока нет орков.

Арагорн сделал приглашающий жест, готовясь взять Морин на руки, сил в нем по прежнему было гораздо больше обычного, а она еще недавно выглядела такой утомленной… он ощутил смутный укол совести.

Правда сейчас этого совершенно не было заметно, ее как будто подменили. Лицо стало гораздо жестче и словно окаменело, губы плотно сжались, а взгляд возможно и на самом деле был способен сжечь творение Келебримбора.

— Нет! — процедила она сквозь зубы, исподлобья глядя на него. — Не надо.

— Ну ты что? — Арагорн подошел ближе, протягивая руки. — Не сердись… ну…

Обнимать ее, тесно прижимая к себе, уже успело стать восхитительной, согревающей сердце привычкой, приносящей теплое, осязаемое удовольствие. Возможно, больше радующей тело, чем душу, хотя он уже и сам не знал.

— Выброси его! — с истеричными нотками в голосе потребовала Морин, закусив губу и отвернулась, отступая назад от его ищущих объятий рук. — Туда!

Ее бурно вздымающуюся грудь хотелось погладить, подойдя сзади, утешить и успокоить незатейливой лаской, и самому насладиться ощущениями живого упругого тела и биения сердца.

— В Морийскую бездну… сейчас! — все также уворачиваясь от его прикосновений, Морин указала чуть дрожащим пальцем на черный провал, появившийся на месте разрушенного колодца.

— Нет! — возможно излишне жестко, хотя он и старался погасить разыгравшуюся бурю, ответил Арагорн, с непреклонным спокойствием выдерживая, казалось, переполненный огнем Ородруина, взгляд ее резко расширившихся глаз.

Наверное, зря… надо было как-то помягче попробовать объяснить ей. Но он так пока и не смог ничего объяснить даже самому себе. Арагорн чуть заметно поморщился, потирая виски. Как же уже хотелось… искать путь к Восточным вратам по темным переходам морийских пещер, или даже орков опять встретить, только не вот это вот.

Лицо Морин застыло, словно он ее ударил и приобрело совершенно неописуемое выражение… казалось, она сейчас расплачется, или столкнет его самого в бездну вместе с Элессаром. Скорее, и то, и другое.

— Морин, послушай… — попробовал все-таки исправить ситуацию Арагорн, на всякий случай отступая от края и неосознанно протянул к ней руки. В его объятиях она быстро успокоится и перестанет дурить, это всегда срабатывало.

На долгие разговоры и выяснения отношений времени катастрофически не было, к тому же он понятия не имел, что сказать. Он обязательно решит, как быть дальше, но не прямо сейчас.

— Ты больше не дотронешься до меня, никогда! — запальчиво крикнула Морин, судя по всему по прежнему мечтая скинуть его с обрыва и замолчала, вновь прикусив губы.

— Пока он у тебя, понял… — чуть дрогнувшим голосом добавила она, отвернувшись в сторону.

— Да! — неестественно спокойно, очень стараясь донести до нее именно это, ответил Арагорн. — Пойдем же. Если передумаешь и захочешь на ручки — скажи.

Морин сделала вид, что ничего не слышит, упорно глядя в сторону и подозрительно шмыгая носом. И чуть не поплатилась за старания идти как можно более легкой и гордой походкой, споткнувшись о камень. Арагорн досадливо поморщился, как от дурно сваренного кислого пива, но ничего не успел сказать.

— Арагорн! Мы знали, что ты жив.

— И ты! — как всегда успевшие первыми хоббиты чуть ли не скатились с лестницы и радостно окружили Морин, никак не реагирующую на их шумное, добродушно-насмешливое внимание.

========== Часть 10 ==========

— Мы думали, это конец, Лихо Дурина прикончит всех нас… а вас он прикончил первыми. Как вышло, что он никого не тронул?

— Не знаю… Фродо, отстань!

Если сорвать зло на хоббитах, может стать легче, но никаких сил уже не осталось, даже на это.

Если передумаешь, и захочешь на ручки — скажи.

Да никогда она этого не скажет, лучше умрет от усталости. От моментально пришедшего воспоминания, как Арагорн носил ее на руках, там сразу становилось так тепло, хорошо и… не надо дальше перечислять, глаза наполнились слезами. Только не это! Лить предательскую жидкость из глаз — хуже всего, даже и правда попроситься на ручки не так унизительно.

«До врат два дня пути, если повезет». Когда она уже готова была сдаться, или просто упасть в обморок, они, наконец, остановились передохнуть. Еле различимые в полутьме гномьи руны на щербатом темном камне стен и колонн, нескончаемый строй которых наводил тоску, качались перед глазами.

Нет уж, не будет она его ни о чем просить. Раз так, пусть эльфийку носит тогда, и целует ее, и… Мысль о том, что Арагорн будет делать дальше с дочкой Элронда, оказалась самым худшим из всего, что можно себе представить.

Ну ничего, она обязательно испортит им удовольствие, чтоб они под землю провалились вместе с Гондором, или Раздолом… где они будут этим заниматься.

Морин приложила ладони к ближайшей колонне, пытаясь мысленно нарисовать картину разверзшейся земной тверди, поглощающей вырубленную нуменорцами в скале белую крепость. Когда-то она легко могла такое устроить… правда, и о человеческих страстях тогда понятия не имела.

А сейчас ничего не получается, почти никогда, даже когда очень нужно… Арда ненавидела ее так же, как прежде она созданный не ею мир, и никогда не вернет то, чем она ее осквернила. Колонна неожиданно затряслась, как в лихорадке, змеясь углубляющейся трещиной.

— Балрог! — все вскочили на ноги, хоббиты в страхе присели, закрыв головы руками, а Гэндальф замер, подняв над головой посох. Но быстро приближающиеся всполохи багрового огня так и не зажглись в глубине коридора, и поврежденная колонна больше не сотрясалась.

«Ой!» — Морин постаралась придать лицу максимально невинное и безучастное выражение. Такие небольшие и редкие вспышки приходили к ней совершенно неожиданно… и неконтролируемо. Никакой пользы от них не было, одни проблемы.

— А что вы там делали ночью? — не унимался незаметно подошедший Пин. Все предпочли поверить объяснению Гимли, что это был небольшой отголосок землетрясения или колонна просела от старости, и успокоиться.

— Ничего! — она все-таки убьет этих хоббитов… уже скоро. — У тебя нет вина, Пин? — с надеждой поинтересовалась Морин, удерживая готовую от души надавать коротышке подзатыльников руку.

— У Мерри, кажется, была фляжка. А что ты нам за это дашь?

— Пообещаю не убить. Это многого стоит, поверь. И сами придумайте, чего еще…

— Кажется, я уже выпил… да шутка, вот она. Полегче, оставь хоть глоточек. Не пей все, если хочешь родить здоровых детишек, помнишь? Лорд Элронд плохого не посоветует.

К сожалению, хихикающие хоббиты стояли слишком далеко, не дотянуться, а вставать сил никаких нет… да и что с них взять!

Восхитительно ароматный напиток из перебродившего винограда потек в горло, заставив зажмуриться от удовольствия. Поэтому Морин просто показала коротышкам средний палец, не отрываясь от фляжки.

— Гэндальф!

Арагорн долго думал, стоит ли обращаться к магу. Все время, пока они поднимались по полуразрушенной лестнице, переходили темные пещеры и, борясь с нарастающей тревогой, шли по растянувшемуся на мили открытому коридору, его терзали две мысли, почти мешая следить за возможными опасностями.

Несмотря на все еще отличное самочувствие, настроение было, мягко говоря, нерадостным. Ощущение, что он совершил нечто необратимое, отступил от всю жизнь незыблемых идеалов, становилось все сильнее, наполняя душу тоскливым холодом и мучительными сомнениями.

— Да, Арагорн, что ты хочешь спросить у меня?

Маг, расслаблено прислонившийся к колонне и наслаждающийся долгожданным отдыхом, закурив трубку, тоже находился во власти тяжелых дум. Седые брови Митрандира были сурово нахмурены, и кольца дыма плыли вверх медленно и тяжело, постепенно истаивая в воздухе.