Право на эшафот (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 54

— Была, — поправила я, размышляя, могу ли я не изучать напрочь демаскирующее меня заклинание.

— И была, и есть. Если бы мы не были магами близкого уровня, обмен не случился бы. Просто тебя никто не учил, — снисходительно пояснила она. — Учили бы — для тебя та травма не оказалась бы непреодолимой.

— Ничего. Сейчас научат.

— Повторяю: удирай отсюда, пока никто не понял, — уже с раздражением сказала она. — Не хочешь в Мурицию, уезжай в Варенцию.

— Это куда твоя тётя планировала меня выдать замуж? То есть ещё тебя?

— Ой, там всё мутно, — она поморщилась, явно сообразив, что использовала словечко не из герцогского лексикона. Понабиралась у нас, однако. — Но лучше туда, чем здесь.

— Теофрения взяла курс на заселение земель собственными Сиятельными, — сообщила я. — Так что не всё так страшно, как тебе кажется. А замаскировать результат заклинания я могу?

— Можешь, — подтвердила она. — Не сжимай руку до конца. Потренируйся где-нибудь, где тебя никто не видит.

— Я заклинания не знаю.

— Тоже мне проблема. — Она насмешливо фыркнула и уселась поудобнее прямо в воздухе, случайно пнув разглагольствующего Альвареса. Тот почувствовал что-то неладное и даже обернулся, но ничего не обнаружил. — Не люблю теофренийцев.

— У меня такое чувство, сеньорита Кинтеро, что вы видите что-то недоступное нам, простым смертным, — неожиданно вмешался в нашу милую беседу Альварес. — Вы так пристально смотрите куда-то рядом со мной…

Он подозрительно хмурился и зыркал глазами по сторонам, словно ища привидение. Но Катя привидением не была. Чем она была? Отпечатком души? Её проекцией? Я затруднялась определить, потому что мои познания в магии были неприлично скудны.

— Меня учили, что на мужчину нельзя смотреть пристально, — нашлась я.— Я пытаюсь соблюсти приличия.

Не было похоже, чтобы Альварес мне поверил. Наверняка припомнил, что я раньше не избегала чужого взгляда. Он опять изучил помещение внимательнейшим образом, даже пару заклинаний использовал, но ничего подозрительного не заметил.

— Вам придётся пересмотреть своё отношение к приличиям, сеньорита Кинтеро, потому что преподавателей-мужчин у нас много и не всем понравится, когда студентка смотрит сквозь них.

— Не люблю теофренийцев, — повторила Катя и уже прицельно пнула Альвареса в плечо. — Напыщенные идиоты, наивно полагающие, что они что-то понимают в магии. Да у него чувствительность, как у жука-скарабея.

Спросить, почему как у скарабея, я не успела, потому что её внезапно потащило на выход из этой реальности. Зато я успела крикнуть:

— Заклинание!

Проорала ответ она уже совсем издалека и не слишком внятно, но мне этого хватило, чтобы «вспомнить».

— Сеньорита Кинтеро, я рад, что моя речь вызывает у вас такой энтузиазм, но прыгать на стуле — лишнее, — уже раздражённо заметил Альварес. — Итак, всё, что хотел сказать, я сказал. У вас остались вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось, и Альварес разрешил нам разойтись, правда, посмотрел на меня так, что я сразу вспомнила Мюллера с его приснопамятным: «Штирлиц! А вас я попрошу остаться». Интуиция меня не подвела:

— Сеньорита Кинтеро, задержитесь, пожалуйста. У меня к вам разговор.

Ракель остановилась, не собираясь меня бросать на растерзание злому куратору.

— Сеньорита Наранхо, вы можете идти. После разговора я провожу сеньориту Кинтеро до общежития, не беспокойтесь. Всего хорошего.

Он довёл Ракель, бросавшую на меня отчаянные взгляды, до двери и тщательно прикрыл створку, отрезая мне путь к отступлению. Хорошо, что ключом не воспользовался, а то девушка, вынесшая массивную дверь, запертую на замок, сразу будет заподозрена в использовании заклинаний. А то, что я в случае чего вынесу, я не сомневалась.

— Садитесь, Катарина. — Альварес указал на стул за столом первого ряда, дождался, пока я сяду, и пристроился на соседнее сиденье, раздражающе близко ко мне. — Вам нужно бороться с рассеянностью. Это очень плохое качество для мага.

Он удручённо покачал головой, словно извёлся в переживаниях за меня.

— Как мило с вашей стороны, что вы за меня беспокоитесь, сеньор Альварес, — я столь сладко улыбнулась, что у самой зубы свело от приторности. — Но я не буду на других занятиях отвлекаться. Всё дело в том, что меня смущаете только вы.

Конечно, это был не лучший вариант отвлечь Альвареса от своего странного поведения, но отвлечь было надо, а ничего другого в голову быстро не пришло. Мило покраснеть не получилось, но опустить глаза долу и затеребить кстати подвернувшийся платочек удалось довольно достоверно.

— Я вас смущаю? — удивился он. Ничего странного: я бы на его месте тоже удивилась. — Но это не помешало вам сказать, что я красивый.

А ещё сильный маг с хорошей памятью. Последнего я, разумеется, озвучивать не стала.

— А почему нельзя такое говорить? Разве это не правда?

— Теперь вы смущаете меня, Катарина, — откашлялся он.

На смущённого он не походил вовсе, скорее, на того, кто лихорадочно решает, как использовать неожиданное признание в свою пользу.

— Тогда я пойду? — я было подскочила, но он цепко ухватил меня за руку, заставляя опять опуститься на сиденье. — Чтобы никто никого не смущал.

Но даже когда я села, руку мою он не отпустил. Вот ведь прилипчивая зараза! Может, Катя не так и неправа и двигаться нужно было в Варенцию? Но там наверняка есть свои маги с неприличным поведением.

— Я правильно понял, Катарина, что вас не привлекает возможность пообщаться с приезжающим Сиятельным?

— Совершенно правильно. — Я потянула руку на себя, но Альварес и не подумал расстаться с тем, что считал своим призом, напротив, накрыл своей второй рукой и придвинулся поближе вместе со стулом. — Отпустите же меня, сеньор. Это становится неприличным.

— Что вы, Катарина, это необходимо, чтобы почувствовать, если вы вдруг мне скажете неправду, — нагло соврал он, поскольку никаких заклинаний не использовал. — Но приезжающий Сиятельный может захотеть пообщаться с вами.

Я хотела возразить, что желающих пообщаться с ним будет столько, что Диего станет не до тех, кто его игнорирует, но вместо этого спросила:

— У вас есть идея, как мне этого избежать?

— Разумеется, Катарина, — бодро ответил он. — Ни один маг не покусится на то, что принадлежит другому, понимаете?

— Пока нет. Ваши рассуждения идут слишком причудливым курсом.

Нет, я понимала, к чему он клонит, но играть дурочку иной раз очень полезно. А влюблённую дурочку — полезней втройне.

— Если у нас с вами будет роман, дон Дарок не станет вставать, между нами.

Вряд ли Диего будет вообще дело до чужих отношений, если он решит завести свои. Но мне действительно нужно держаться от него подальше по очень важной причине: пусть внешность я изменила, но голос остался тот же.

— А вы не торопитесь, сеньор Альварес? Мы слишком мало друг друга знаем. В университет я пришла заниматься магией, а не заводить романы. — Я оживилась решив, что наконец нашла правильную причину. — Сеньор Альварес, я собираюсь посвятить свою жизнь магии. Так что никаких романов, сеньор Альварес.

Я посмотрела со всей возможной суровостью, но он неожиданно не то что не устыдился, а напротив, вдохновился непонятно чем.

— Правильная настроенность, Катарина. Если уж вы собрались отдаться магии без остатка, то это нужно делать по всем правилам. Вы знаете, как важен первый раз?

— Первый раз? — недоумённо переспросила я.

Это он так про первое применение магии? С пиететом в голосе и поволокой в глазах?

— Первый раз интимной близости, — Альварес поднёс мою руку к губам, поцеловал и продолжил: — От него зависит, полностью ли раскроется потенциал мага, поэтому партнёра выбирать надо тщательно, чтобы он был сильнее по уровню магии, понимаете, Катарина?

— Оу, — округлила я глаза в деланом изумлении. — То есть вы до сих пор девственник? — Он поперхнулся от возмущения, а я наконец отобрала руку и продолжила, как ни в чём не бывало: — И всё это время ждали меня? И всем желающим увеличить вашу магию отвечали: «Не для вас моя ягодка росла»? — Меня несло, но остановиться было выше моих сил: слишком смешно он на меня таращился, замолчу — непременно расхохочусь. — Как мило с вашей стороны. Мне так жаль, что я не могу ответить на ваше предложение. И даже не потому, что собиралась посвятить жизнь магии, ведь это было до встречи с вами. Дело в том, что у нас семья с устоявшимися традициями, и решать будет отец.