Цена вечности: Незримые путы (СИ) - Жемчужная Мегарисса - Страница 54

— Померла! — раздался ребячий крик перед домом. — Померла колдунья! Прямо в сарае околела!

Ламберт схватился за медальон, который больше не дрожал. Магия рассеивалась. Он выпрямился, сглотнул, чувствуя, как лоб покрывается испариной, встретился взглядом с застывшим Айденом. Они едва не убили человека. На улице нарастал гул, но Ламберт не мог разобрать ни слова. В ушах шумело.

— Так цветок в доме был тем самым? — хрипло спросил он.

— Просто имел длинные корни. — Лицо Айдена заливала неестественная бледность. Ламберт ощущал у него внутри леденящий душу страх.

— Магия ушла? — Ламберт чувствовал, что ему необходимо говорить, необходимо отрешиться от темных мыслей и пугающих образов, назойливо лезущих в разум.

Вместо ответа Айден решительно оборвал лист у ближайшего молочая. Вместо крови выступил самый обычный сок. Заклятие исчезло. Они выполнили заказ.

========== 22. Лесное озеро ==========

Обманчиво теплая поверхность воды всколыхнулась, расступилась, открывая ледяные глубины, в которых таились многочисленные ключи. Ламберт на миг задержался здесь и вынырнул, поплыл. Вода приятно освежала, смывая грязь и усталое напряжение последних дней. Рядом пронеслась стая рыбок, а чуть дальше потревожил озеро Айден.

Ламберт перевернулся на спину, лег на тихую гладь и прикрыл глаза от излишне ярких красок неба. Сам бы он со всех ног мчался в Новиград, но Айден твердо выразил намерение помыться. Его любовь к чистоте и раньше действовала на нервы, но сейчас просто удивляла, ведь речь шла об убийцах его друга и учителя. Разве не следует загонять лошадей, думая только о мести? Сам бы Ламберт поступил именно так.

Айден натирался песком неподалеку от берега. Наблюдая за ним из-под ресниц, Ламберт удивлялся себе: как быстро он смирился с постоянным пребыванием рядом постороннего человека. Конечно, сейчас язык не поворачивался назвать Айдена посторонним, но ранее Ламберт в любом случае не слишком жаловал компанию в пути. Веселье в трактире, совместная выпивка — да, но таскаться с кем-то по дорогам континента… Еще в прошлом году он бы не поверил, что пойдет на это почти добровольно. Да еще плюнет на собственное удобство.

Второй пласт эмоций, теперь постоянно присутствовавший в его жизни, перестал пугать, настораживать и раздражать. Ламберт оценил безусловную выгоду от такого необычного навыка. Временами не было нужды вообще о чем-либо говорить. Он научился чувствовать и понимать настроение Айдена, и это вносило почти полное взаимопонимание в их отношения. А кроме того, как отметил Ламберт, имело одну чрезвычайно положительную сторону — в сексе ощущения усиливались вдвое, порожденные двумя разумами и телами. Правда, относилось это только к сексу с Айденом.

При воспоминании о последнем разе, казавшемся теперь почти сном, член вздрогнул, напрягся, и Ламберт, перевернувшись на живот, снова нырнул к холодным ключам. Он не особенно рассчитывал на скорое повторение случайности Беллетэйн, порожденной опьянением, голодом плоти и перенасыщением эмоциональной сферы. Но надеялся, что она не станет последней. Тем более что Айден, кажется, ничего не имел против дружеской взаимопомощи.

Ламберт выбрался на берег и улегся на траву рядом с брошенной одеждой. Кожа мгновенно покрылась мурашками от мимолетного прикосновения ветерка. Наступал вечер, солнце на прощание расцветило небо золотом и всеми оттенками алого, щедро рассыпая по поверхности лесного озера рыжие искры.

Воды плеснули, выпуская Айдена. Разбрызгивая вокруг себя сверкающие капли, он тоже устроился неподалеку от груды вещей и закинул руки за голову. Почуяв хозяина, всхрапнула привязанная к дереву лошадь. Айден даже не повернулся, глядя в закатный плат. Ламберт наблюдал, как по его подтянутому телу стекают блестящие ручейки, и упрямо не обращал внимания на вспыхнувший глубоко внутри томительный огонь. Айден только что пережил смерть Эмраса, и вряд ли горел желанием развлекаться. В конце концов, он не был продажной девкой, чтобы удовлетворять чью-то похоть по первому требованию. По-хорошему, Ламберту следовало бы направить взгляд в другую сторону, но он не мог оторваться от мелких капель, ползущих по рельефу мышц и шрамов.

— Ты не любишь деревенских, — вдруг негромко заметил Айден, не поворачивая головы.

Ламберт приподнялся на локте, нахмурился, не понимая, к чему относится эта фраза. Вроде, ничего необычного в последнее время не происходило, чтобы его можно было в чем-то обвинить.

— Не больше, чем всех остальных, — недоуменно ответил он.

— Неправда, — Айден улыбнулся. — Согласен, ты всех на земле терпеть не можешь, но кметы заслужили особо сильную неприязнь. Я почувствовал.

Ламберт немного подумал, как ответить лучше, чтобы не скатываться в жалобы. По всему выходило, что придется обращаться к неприятной теме. Неприятной не только из-за детских воспоминаний, но и из-за своей реакции на них, которая до сих пор заставляла его чувствовать себя неуютно. Он сотни раз твердил себе, что Айден тоже не всегда мог сдержать чувства, но собственная слабость все равно воспринималась острее.

— Ты видел в той проклятой деревне картины крестьянского быта, — нехотя сказал Ламберт. — Чему же удивляешься? Думаешь, они располагают к человеколюбию?

— Не все такие, как твой отец, — спокойно отозвался Айден.

— Ты просто мало их знаешь, — горько усмехнулся Ламберт. — Поверь, в деревнях есть люди и похуже моего отца. Это в городе можно говорить о гуманизме и высоких идеалах нового времени. У кметов веками ничего не меняется. Глава семьи — хозяин над жизнью и смертью своих домашних, они зависят только от его милости. Думаешь, кмет, получивший в свои руки неограниченную власть, не поспешит ею воспользоваться? Да он при первой возможности выместит свою злобу на слабом.

Он прервался, чувствуя, как изнутри поднимается тяжелый гнев. Айден молчал.

— Ты прав, — продолжил Ламберт, стараясь загнать ярость поглубже. Вечер был слишком хорош, чтобы терять себя в ненависти. — Я их терпеть не могу. Из-за их тупости, жадности и подлости. Они только и ждут, где бы урвать кусок. Если в городе тебе просто не заплатят за заказ, то в деревне еще и попытаются убить.

— Можно подумать, тебя ни разу не пытались убить в городе, — Айден все же повернулся, посмотрел на него. — В городах тоже полно жадности и подлости.

— Точно, — согласился Ламберт. — Вот только там приходится иметь дело с убийцами, грабителями или наемниками. И если выйдешь из битвы победителем, тебе никто и слова не скажет. Но не с кметами! Стоит грохнуть кмета, пусть он даже пытался тебя убить, как вокруг поднимается вой о невинно убиенных. Ты сам, помнится, говорил о несчастных слабых кметах. А какая мне разница, наемник в меня тычет мечом или кмет своими вилами?

— И сколько кметов ты… грохнул? — поинтересовался Айден.

— Нисколько, — буркнул Ламберт. Умел Айден не вовремя завести свои любимые философские беседы. — Весемир бы меня со свету сжил.

— Тебе так важно его мнение? — насмешливо прищурился Айден. — Мне казалось, вы не слишком дружны.

— Мне важно теплое местечко на зиму, — поморщился Ламберт. — А если я выкину что-нибудь подобное, в Каэр Морхен меня уже не пустят.

— Сурово, — слегка удивился Айден. — А я слышал, некоторые из вас убивали невинных людей. Им тоже дорога в замок закрыта?

— Если ты про Геральта, то там другое, — фыркнул Ламберт. — Да все не так плохо. Наверное, не будь иного выхода, все закрыли бы глаза. Но проверять границы терпения Весемира не хочется. Он и без того всю зиму брюзжит.

Айден усмехнулся и снова опустился на спину. Из леса доносилось громкое стрекотание кузнечиков. Где-то далеко заливался трелями соловей. Ленивый ветер пробежал по поверхности озера, разогнал волны. У самого берега тяжело плеснула какая-то рыбина. Ламберт подумал, что здесь можно неплохо порыбачить с утра. Но с языка рвался вопрос, который даже не пришел бы ему в голову до поездки в Кринфрид.

— А ты? — невзначай спросил он, глядя на круглое зеркало озера.