Наивность (СИ) - "Vi_Stormborn" - Страница 40

Кажется, прошла целая вечность с того момента, как она играла вместе с Роном в штаб-квартире Ордена. Девушка морщится от воспоминаний. Кажется, навыки у нее все еще остались. Она садится на стульчик подгибая под себя подол платья.

Гермиона почти с трепетом поднимает крышку и касается пальцем клавиши, внимательно вслушиваясь. Ох, оно даже не расстроено! Она пробегается по клавишам, вспоминая давно забытую мелодию школьных лет, которая представляет из себя собачий вальс.

Инструмент просто в идеальном состоянии.

Гермиона вспоминает одну чудную мелодию, которую давно не играла, и решается. Руки всегда помнят. Она опускает пальцы на клавиши, и вверх взмывает мелодия. Гермиона старается играть от сердца, механическая память работает превосходно, она помнит все ноты.

Мысли словно освобождаются, когда она снова начинает заниматься любимым, давно забытым делом. Девушка смотрит на беглые пальцы, играя с полным рвением и энтузиазмом. Голова свободна. Как хорошо. Повинуясь внезапному порыву, Гермиона поднимает взгляд и видит, что на пороге комнаты стоит Северус и неотрывно смотрит на нее.

Если бы ей было запрещено здесь быть, она бы… Она бы что? Все равно бы зашла, если быть откровенным. Что именно побуждает его снова так делать? Тихо подходить и вот так стоять и смотреть? Он удивлен музыке в доме? Поражен, что она играет? Или, может, он надеется ее смутить?

Гермиона смотрит на него в ответ.

Смутить меня? Боюсь, вас ждет разочарование.

Она не прекращает играть, опуская на клавиши взгляд. Гермиона замечает боковым зрением, как он проходит вдоль комнаты и останавливается недалеко от инструмента, наблюдая за ее игрой. Гермиона непроизвольно мысленно возвращается к вчерашнему разговору с Гарри.

Я всегда давала шанс Гарри, сама того не замечая?

Девушка бросает взгляд на светлые кисти рук ее супруга. Пальцами Северус отбивает ритм. Гермиона непроизвольно ухмыляется, приподнимая уголок губ. У него есть слух. Может, Гарри прав. И на деле все совсем не так, как ей кажется на первый взгляд.

Гермиона непроизвольно думает о том самом дне на пляже, когда произошел несчастный случай. Обстоятельства. Что бы произошло, если бы Северус поплыл за ней на глубину? Если бы он не успел? Если бы волны и его захлестнули? Она была далеко от берега.

Что, если бы он тоже в тот день сгинул в океане вместе с ней?

От страшной мысли бегут мурашки вдоль позвоночника, а волосы на руках встают дыбом. Гермиона понимает, что ее до слез пугает мысль о возможности потерять его. Потерять Северуса. Она облизывает губы, продолжая играть.

Что же со мной такое?

А Дейзи? Гермиона представляет, как маленькая девочка стоит одна на пляже в чудовищную жару, пока в океане дрейфуют тела ее родителей. Сердце сжимается. Вот о чем говорил Гарри. Обстоятельства. Одно вытекает из другого.

Гермиона сжимает губы. Северус вовсе не трус.

Какая же я глупая, Мерлин.

Северус все еще стоит рядом, отбивая ритм. Гермиона решается. Шанс. Она двигается на стульчике вправо, освобождая место. Не говоря ни слова вслух, она делает шаг навстречу к нему, потому что осознает одну простую вещь: она хочет идти ему навстречу.

Мужчина присаживается рядом и опускает пальцы на клавиши. Он умеет играть?

Импровизированный дуэт завязывается непроизвольно, в нем сталкиваются противоположности. Ее свет и его тьма, ее наивность и его жесткость, ее импульсивность и его стабильность.

Гермиона подстраивается почти моментально, глядя на его пальцы, бегло касающиеся клавиш. Ритм произведения растет, Гермиона чувствует рядом с собой жар его тела. Он касается ее предплечья, линии талии и левого бедра вплоть до колена. В животе странно екает.

Гермиона прерывисто вздыхает от неожиданности и скрещивает ступни под стульчиком. Она держит спину прямой, потому что всегда играет только так и никак иначе, но в какой-то момент ей хочется все бросить и отдаться этой композиции со всей страстностью.

В легкие попадает запах его одеколона. Бедро обдает жаром его тела. Гермиона сглатывает. В какой-то момент, она сама этого не ожидает, Северус убирает правую руку с клавиш и, перекинув ее за Гермионой, опускает ее на дальнюю правую часть клавиш, чтобы достичь необходимой тональности.

Жар его тела окутывает ее спину. Гермиона не может заставить себя посмотреть на него, чувствует только, как его дыхание колышет ее волосы, как запах одеколона слышится во всей, кажется, комнате, и как пульсация внизу ее живота усиливается.

Гермиона чувствует, как к щекам приливает стыд, когда она прикрывает глаза и, скрещивая ноги сильнее, чуть ерзает на стуле, распахивая губы. Игра смахивает на полное безумие, она смотрит на его руки, спину обжигает его теплом, рваное дыхание рядом сводит с ума.

Она до боли кусает губу, когда пульсация становится невыносимо жаркой, и до боли в коленках и на хрупких косточках щиколоток сжимает ноги, содрогаясь всем телом. Мелодия прерывается также неожиданно, как и начинается.

Гермиона едва заметно дрожит, закрыв глаза. Щеки девушки пунцовые, но она скрывается за водопадом распущенных волнистых волос. Она дышит редко и рвано, во рту солоноватый привкус металла. Должно быть, она прикусывает губу.

Она не может заставить себя обернуться, чтобы посмотреть на него. Подскочившая температура тела постепенно начинает снижаться, и Гермиона чувствует, что жара возле левого бедра она больше не ощущает. Она оборачивается.

В комнате, кроме нее, никого нет. Верхние стекла слегка запотели, а она… Она, кажется, только что испытала свой первый оргазм от игры на музыкальном инструменте со своим мужем.

До конца воскресенья они больше не видятся. Гермиона снова проводит время с Дейзи, но мысли ее совсем далеко от обычных детских игр. Она думает о том, что произошло сегодня утром. Уложив Дейзи спать, она продолжает думать об этом и тогда, когда возвращается к себе.

Северус не ожидает ее уже целую неделю, дает, видимо, пространство, не настаивая на супружеском долге, в котором она изначально была не особо заинтересована. Ох, Мерлин, ты свидетель, Гермионе стыдно от собственных мыслей, но сейчас от предложения она бы не отказалась!

Однако его не поступает, поэтому Гермиона накладывает на балдахин своей постели оглушающее заклинание и снимает напряжение самостоятельно, сжимая губы, чтобы не издавать лишних звуков, и лаская себя, пока сама думает о том, что это с ней делает…

Да что со мной такое?!

Уснуть ей удается только к рассвету на пару часов. Сонливости она, что удивительно, совсем не чувствует. Собравшись на работу, она снова не застает Северуса с утра и направляется в Министерство.

Блейз только упоминает, как хорош был вечер в субботу, и моментально вливается в работу. Гермионе даже проще не разговаривать. Она пытается работать, пусть мысли ее и находятся далеко за пределами Министерства. Они остались в маленькой комнате с фортепиано.

День пролетает незаметно, даже мелкие неурядицы и пара скандалов на телефонных линиях не откладываются в памяти, потому что Гермиона поскорее хочет добраться домой. Домой. Она все чаще ловит себя на мысли, что поместье теперь ее истинный дом.

Гермиона возвращается точно по времени, принимает душ и делает легкий пучок на макушке. Они с Моди и Дейзи идут по традиции на кухню готовить ужин, но Гермиона то и дело смотрит на камин.

Сегодня Северус задерживается. Гермиона тревожится. Ужин они заканчивают точно в срок, Гермиона сначала готовит приборы в столовой, но вскоре понимает, что Северус действительно сильно опаздывает. Гермиона не хочет, конечно, с огнем играть, но решает сделать это.

Дейзи она сегодня кормит ужином в столовой, подложив ей на стул две большие подушки. Девчушка никак нарадоваться не может этому, все повторяет, что она, оказывается, уже совсем большая. Гермиона с безграничной любовью смотрит на девочку.

Дейзи совсем не избалована, ей приносят радости простые и обыденные вещи. Она — необыкновенная девочка.