Антимаг (СИ) - Андервуд Энтони - Страница 26

— Моя девочка, — послышался голос позади.

— Мама, я снова дома, — ответила Аливор, она обернулась назад и увидела перед собой Милатресс, и тут же стала ее обнимать.

— Пошли в дом, твои сестры заждались тебя, все очень рады твоему возвращению, с тех пор как ты попала в руки инквизиции, я места себе не находила.

— Они меня обижали, но я не выдала вас.

— Теперь все позади, — прижав ее к себе, сказала ведьма. — Пошли домой, я заварю тебе чай из Самерселии, ты успокоишься, тебе станет легче.

Антонио

— Что здесь произошло? — задался вопросом инквизитор, наконец освободившись от контроля со стороны ведьмы. На полу по прежнему бессознательно лежал тюремщик, а ведьма будто растворилась. За дверью послышались стуки каблуков, и звон тяжелых доспехов.

— Где он? — раздался громкий и злостный голос советницы.

Она ворвалась в комнату и стала кричать.

— Значит ты помог сбежать ведьме? Подумать только инквизитор на службе у темных сил.

— Что произошло? Я не понимаю, — проговорил Антонио, он был шокирован от тех событий что происходили вокруг него.

— Тебя видели на рынке сегодня утром, ты имел разговор с ведьмой, а после пленница сбегает, как думаешь, это совпадение? — она злобно взглянула ему в глаза.

— На рынке? Но я не помню, меня будто околдовали, простите меня, я правда не знаю как это произошло, — он был растерян, и не знал что думать. Антонио осматривался по сторонам, пытаясь понять как он попал в такую западню.

— Ты подозреваешься в сговоре с ведьмами, это очень серьезное согрешение, если твоя вина будет доказана, тебя отправят на костер, — ее слова застыли в горле, он с ненавистью взглянул в женщине в глаза, злоба пожирала его изнутри, ему хотелось харкнуть ей в лицо, задушить голыми руками, но он сдержанно ответил.

— Когда-нибудь вас сожгут на костре или повесят на дереве, вы ведьма во плоти, дьявол в юбке, ваши методы ведения дел ужасны, вы пытаете собственных пленных, унижаете их честь и достоинство, неудивительно, что они ищут повод, чтобы сбежать от вас, даже таким путем, скажу даже больше, я рад, что эта девушка сбежала, в отличии от вас, у нее есть сердце.

— С меня довольно, бросьте этого подонка в темницу и держите на воде и хлебе как собаку, — вскричала она, слова Антонио ее сильно задели, на лице виднелась злоба, она нервно и до крови кусала губы. — Ты ответишь за свои слова, — вскричала советница, после чего со слезами на глазах бросилась прочь, громко хлопнув дверь за собой.

Вот так вот за один день из королевских покоев он попал в тюремную камеру.

Проведенные дни казались вечностью. Сырая холодная камера, стала тем место в котором он сумел прочувствовать, то настолько суров этот мир. Антонио неустанно молился и обдумывал свое положение. Мысль о том что его слугу Господа, могут сжечь как дьяволопоклонника, по обвинению в сговоре с ведьмами, застряла у него в горле.

Щетина на его лице очень быстро превратилась в бороду, он был готов за кусок хлеба на многое. Голод и жажда стали его верными товарищами. Он все время смотрел в окно, и каждый раз когда по улицам города проходила советница он плевал в ее сторону и молил Бога о прощении ее грехов. Он ненавидел ее всем сердцем, и ничего не мог с этим сделать.

Узкая камера, соломенная кровать, и запах крыс, это все не покидало его ни на минуту. Каждый раз когда он слышал наверху громкий стук каблука то содрогался от страха, к счастью за все эти дни она не посетила его ни разу. Сочувствие со стороны стражи ему также не светило, при каждом случае тюремщик вспоминал свой сломанный нос и грозился придушить инквизитора ночью, но все же не решался это сделать. Из-за этих угроз, Антонио стремился подолгу не спать, по этой же причине он целыми днями был вялым, и едва ли не валился с ног.

Здешняя еда была больше похожа корм для собак, от нее разило гнилью, а на вкус она была словно слизь.

Он спал на холодном полу, прямо на соломе, вдали послышались звуки замка и чьи-то громкие шаги.

— Ну что арестант? — раздался грубый голос, кто-то отворил дверь.

Антонио открыл глаза и увидел перед собой крепкого тюремщика, он пнул его ногой. Антонио был готов ответить, только не решился это сделать, потому что понимал, что ничем хорошим это не закончится.

— На выход собака, — рявкнул громила, в металлическом доспехе, после чего вытолкнул его. Там мужчину подхватило два стражника, и крепко сжимая потащили на верх.

— Куда вы меня тащите? — вскричал Антонио.

— Как куда? Советница тебе обещала костер, он ждёт тебя, — ухмыльнулся воин, поправляя ржавые кольца на своей кольчуге.

Услышав эти слова Антонио испугался, его глаза торопливо бегали по каменному тоннелю, в котором его тащили наверх. Он пытался понять как он сможет сбежать, но ничего не мог придумать.

"Боже неужели ты послал меня сюда, чтобы меня здесь сожгли? Господи спаси меня. Не может быть того что ты меня оставил" — подумал Антонио, между тем, как его тащили по грязным каменным ступенькам о которые он касался и тем что его позорно выволокли на улицу.

Где-то слышались крики городских сумасшедших, лай собак и стук молотов.

"На площадь будет казнь, но никому до этого нет дела? Это странно" — промелькнула мысль в голове Антонио.

Его тащили по каменным ступенькам, что вели на площадь у замка, колени, и ноги покрылась синяками, было как минимум не приятно.

— Да что вы делаете? Отпустите меня ублюдки, — выругался Антонио. — Бог накажет вас за ваши злодеяния, вы ведёте слугу Господа, остановитесь.

— Умри достойно, монах, — завопил один из рыцарей.

Сердце Антонио едва ли не разрывалось, в голове путались мысль

Он торопливо осмотрел площадь.

Среди торговых лавок стоял кучер, возле собственной повозки, люди с ухмылкой смотрели на него, слышался детский смех, но ему всё равно было, самое главное выжить. Кроме прочего в центре самой площади виднелась едва заметная статуя павшим королям, но не было самого главного пепелища, на котором его должны были сжечь.

Осознание происходящего быстро пришло, когда она вышла из толпы. Асподель с ухмылкой на лице подошла к нему и сказала: Инквизитор как же ты жалок, а теперь попрошу исчезнуть с глаз долой, — с удовлетворением в голосе проговорила советница, затем торопливо направилась в сторону дворца. Ее алое платье развевалось на ветру, а из ее уст слышался смех.

Стражи державшие мужчину тут же бросили и отправились за ней.

Его переполняла радость и гнев одновременно. Антонио остался жив, но в то же время опозорен и унижен.

Его колени были разбиты, по ногам стекала кровь, одежды разорвана, а он оскорблен.

— Брат, ты как? — послышался голос Торена.

— Ты? Откуда? — удивился он.

— Это я попросил ее отпустить тебя, прости, но я не знал, что она так поступит с тобой, Асподель сказала, что тебя приведут сюда и все.

— Знаешь, если в этом мире и есть ведьмы, даже они не так ужасны как это чудовище, — со злобой проговорил он, рявкнув ей вдогон оскорбления.

— Не нужно ругаться Антонио, прости ее, Господь велел прощать.

— Не могу я сейчас, возможно позже, но точно не сегодня.

— Ладно, забудь о ней.

Антонио вспомнил кое-что и тут же решил кинуть ответку советнице.

— Кстати хотелось спросить, что такое чай из Самерселии?

— Это такая дурь магическая, говорят она лечит многие болезни, способна поставить на ноги любого, даже мертвеца, но также в маленьких объёмах ее бросают в чай, чтобы успокоить нервы или избавиться от головной боли. Из побочных эффектов, от нее иногда прет не по-детски, человек может сходить с ума, но бывает это крайне редко, если с дозой перебрать, а ты чего спрашиваешь?

— Да эта ведьма, Асподель постоянно чай этот хлебает, теперь понятно почему у нее кукушка поехала. Советница короля сидит на магических веществах, это не есть хорошо, я бы занялся ней на месте инквизиции.