Последний министр. Книга 3 (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 35

Аликс беспомощно повисла и Александр Дмитриевич ловко усадил Императрицу на стул. Слава богу, что ничего серьёзного с государыней не случилось — подурнело, да коленки подкосилось. Поэтому на стуле она уже сидела в сознании, часто-часто хлопая своими густыми ресницами и заливая своё лицо густым румянцем. Она снова посмотрела на Алексеева и когда тот под скатертью вдруг пошевелился и застонал, вскрикнула.

— Он воскрес!

Александра Фёдоровна попыталась теперь уже вскочить со стула, но Протопопов удержал.

— Успокойтесь, он жив и сегодня придёт в себя, я вас уверяю.

Министр внутренних дел все ещё держал Императрицу за руку, сев перед ней и смотря ей в глаза.

— Жив, Саша? — уточнила Александра Фёдоровна шёпотом. — Точно?

— Жив, мы никого не станем убивать без крайней на то надобности, — охотно подтвердил Протопопов.

— Это ведь Алексеев? Я слышала его голос!

— Он самый.

Пока Протопопов успокаивал Императрицу, Николай позвал своих телохранителей и слушал их донесение. Те видимо говорили Государю о том, как в эти минуты складывается ситуация снаружи. Надо отметить, что понадобилось совсем немного времени, чтобы Николай вернулся в своё привычное состояние полной невозмутимости, которое видимо позволяло ему воспринимать поступающую информацию с холодной головой. А заодно с холодной головой принимать решения.

Пока Государь Император общался со своими телохранителями, сам Протопопов продолжил разговор с Александрой Фёдоровной, желая ее хоть как-то успокоить.

— Все будет в порядке, — говорил он.

— Я слышала все о чем вы говорили с Ники... почти все... неужели это все правда? — зашептала Императрица, облизывая губы.

— К сожалению, вынужден констатировать, стоившее именно так и есть.

— Поверить не могу, что слышу это все собственными ушами. Но... — показалось на миг, что Императрица во второй раз подряд готова упасть в обморок, но на этот раз Александра Фёдоровна сумела удержаться. — Правда значит... таки предательство.

— Вы с детьми должны уехать отсюда в безопасное место, — Протопопов мягко вернул ее к реальности. — И сделать это в кратчайший срок.

Говоря до предела откровенно, он мог уже убрать свою руку от руки Александры Фёдоровны, но не делал этого — не хотелось. Бархатная кожа Аликс так и манила к себе не хуже, чем магнит.

— Мы доставим вас в самое безопасное место из тех, которые будут доступны и там вы будете надёжно защищены.

— От чего....

— От того, Александра Фёдоровна, что начнётся в Петрограде самое ближайшее время и возможно, что в самые ближайшие часы, — охотно пояснил министр внутренних дел.

Хотя в чем то он не договаривал — все это уже началось. Но хотелось, чтобы Адександра Фёдоровна наконец собралась.

— Понятно, — выдавила Императрица.

— Я совершенно не хочу, чтобы вы учавствовали в этом и не допущу этого.

— И я не хочу, — живо откликнулась Аликс.

— Будет здорово, если вы поможете уговорить Государя поехать в безопасное место с вами. Это правильно...

— Никки не поедет, — достаточно грубо и резко перебила Александра Фёдоровна. — Мой муж не станет перекладывать свою ответственность на плечи кого бы то ни было. Он не такой.

Протопопов понимающе закивал.

— Значит поедете вы и дети.

— Мне страшно.

— Я защищу вас, — Александр Дмитриевич с этими словами крепче сжал руку императрице. — И не позволю, чтобы случилось так, что мы с вами больше не увидимся.

Императрица кивнула в ответ.

Протопопов поднялся, нехотя отпуская руку Александры Фёдоровны. Та если и не взбодрилась, то в целом выглядела уже не такой подавленной.

Тем временем Николай дал несколько распоряжений своим телохранителям, выслушав их донесения до конца. В приёмную зашли ещё двое из дворцовой полиции, которые подошли к Алексееву и унесли его из кабинета. Его приподняли подмышки, поволокли к выходу. С ними же по всей видимости был третий — дворцовый врач, предварительно осмотревший генерала.

Как и в прошлый раз, Николай даже не повёл бровью, когда Алексеева проносили мимо него. Алексеев хоть и не пришёл в себя до конца, пытался оглядываться и в принципе понять, что с ним приключилось. Но пока попытки были крайне робки.

— Дела плохи, — Николай вернулся к Александру Дмитриевичу. — Сюда прибыл полковник Губин со второй сотней из своего знаменитого полка. Так вот он требует выдать всех вас, обвиняя в государственной измене. Единственное, что его ещё сдерживает, так это присутствие здесь Алексеева.

— Алексеева пока нельзя выпускать, — на всякий случай предупредил Протопопов.

-Не выпустят. Ему положен постельный режим. На ближайшие несколько часов — принудительно, — успокоил министра внутренних дел Государь. — Но долго дворцовая полиция не удержит казаков. Особенно, когда они узнают, что произошло с Алексеевым, и что в этом конфликте я продержал вас... Вы вправду нанесли казакам смертельное оскорбление?

— Я ответил Губину ровно той монетой, какой он того заслужил, — заверил Протопопов. — Кто и как воспринял это среди других — не скажу.

— Понятно.

Уточнять причины Николай не стал. Но раз озвучивал появление сотни Губина в Царском селе как проблему, значит так он и было. После Федя по отмашке принёс на подпись Государю распоряжения принятые на совете и каждое из них оформленное отдельным приказом.

— Я вынужден вам сказать кое что важное и не сочтите мои слова, как проявленное неуважение, — сам для себя незаметно, Протопопов снова перешёл в общении с Государем на «Вы». Момент, когда было необходимо общаться на «доступном языке» и на равных теперь остался позади. И теперь требовалось вернуться к привычным канонам.

— Говорите, Саша.

— Так вот, Государь, ещё раз прошу простить за свои слова. Но я вынужден вам напомнить, что сейчас, возможно, последний шанс для вас принять другое решение, — отчеканил Александр Дмитриевич. — Я ни к чему вас не склоняю ни в коем случае, тем более ни отчего вас не собираюсь отговаривать, но вы должны это знать.

— Решение принято, — отрезал Государь, ни секунды не раздумывая. — Аликс и дети выезжают. Я остаюсь.

— Уверены, что вам лучше оставаться? Я не смогу гарантировать, что вы будете пребывать в безопасности, оставшись.

— Я не ищу безопасности, Саша. И это я должен гарантировать вам безопасность в моей стране.

Протопопову на это нечего было ответить. Мощно сказано, хотя, быть может, и безрассудно... что до безопасности августейшей особы, то Протопопов действительно не мог гарантировать царю полной защиты.

Разговор на этом оказался завершён.

Решение действительно казалось конечным. Не продуманным, вряд ли взвешенным, но непоколебимым.

В конце Государь подписал все необходимые бумаги.

В комнате появились дети императорской четы, которых Протопопов видел впервые, чтобы вживую.

Младших привели старшие дочери Николая — самая старшая Великая княжна Ольга Николаевна, которая сама была уже взрослой девушкой за двадцать. И вторая Татьяна Николаевна, тоже Великая Княжна. Обе девушки показались Протопопову чертовски красивыми в своей естественной красноте. Две другие дочери — Мария и Анастасия были чуть помладше, но тоже вполне взрослые и симпатичные девушки.

Дети были всерьёз перепуганы, наверняка им никто и ничего толком не объяснял. Не до того было. Ну а когда тебя с утра пораньше поднимают из тёплой кровати и заявляют, что надо уезжать и все это без должного объяснения причин — становится не по себе. В любом возрасте кстати.

Старшая Ольга держала за руку наследника — царевича Алексея, бледного и болезненного мальчика, к тому же довольно щуплого для своего возраста. Татьяна завидев мать бросилась к ней в объятия со слезами на глазах. Хорошо было известно, что она из всех дочерей была наиболее близка с Александрой Фёдоровной.

Обнялись.

Мария и Анастасия тоже едва не плакали. Слез не было лишь на лице у юного царевича.

— Ну надо ведь собраться, Ники, не поедем же мы вот так в чем есть, — Адександра Фёдоровна лихорадочно пыталась сообразить, что следует предпринять дальше.