Последний министр. Книга 3 (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/46
- Следующая
Ловко.
Министр руки не убрал.
Понятно, что будь у Александра Дмитриевича такое желание, и он бы попросту переломил руку генерала пополам. Но Протопопов сдержался.
— Это никому не нужно совершенно, я вас уверяю, — повторил Алексеев почти шёпотом.
Протопопов не стал сопротивляться, поддался, отдавая гранату Алексееву. Тот, судя по его умелым движениям, прекрасно понимал, что такое есть РГ-14 и с чем ее едят, потому также прекрасно знал как обращаться с такого вила оружием, чтобы граната не вдорвалась без чеки, даже случайно из-за неловкого движения.
Одновременно Александр Дмитриевич поднял вторую свободную руку и поводил указательным пальцем из стороны в сторону, давая отбой Феде и его ребятам, чтобы они «с перепугу» не открыли по Алексееву пальбу.
Оставалось надеется, что те воспримут приказ.
Гранату министр отдал и своё решение прокомментировал:
— Чуть было не обронил, вы совершенно правы, милостивый государь. Представьте какое бы тогда недоразумение произошло?
— Угу... представляю, — кивнул Алексеев сосредоточенно.
Михаил Васильевич умело вернул чеку обратно и улыбнулся, засунув РГ-14 за пазуху Протопопову. — Ну вот и хорошо, Александр Дмитриевич, что все у нас с вами обошлось без эксцессов.
Подобное поведение Алексеева одновременно насторожило и смутило. Генерал-адъютант вместо того чтобы попытаться забрать гранату — передать ее казакам или царских телохранителям попросту вернул ее Протопопову. Неужто был настолько уверен, что у министра не будет надобности доставать РГ-14 во второй раз? Или считал, что у Александра Дмитриевича душку не хватит? Ну любопытно вышло, что ещё сказать.
Алексеев по отечески так поправил пальто Протопопова и похлопал его к плечу, как будто Александр Дмитриевич был не министр внутренних дел, а солдат в строю.
Глядя на генерала, министр поймал себя на мысли, что, наверное, никогда бы и не подумал, что перед ним — один из самых обученных и умелых офицеров высшего звена современности. Но справедливости ради стоит отметить, что глядя на самого Протопопова в его нынешнем теле, тоже можно было сделать далеко идущие и неправильные выводы, отнюдь не отражающие реальное положение дел. И, разумеется, не имеющие никакого отношения к правде.
Впрочем, свой вывод про Алексеева наш герой все же сделал несмотря ни на что — мочить генерала следует при первой же подвернувшейся возможности.
Так чтобы наглухо.
Ну а пока следует понять, как Алексеев настроен действовать дальше.
— Спасибо за помощь, уважаемый, у нас и вправду с ребятами произошло некоторое недоразумение, — сказал Протопопов, пожимая плечами. — И вас видать они слушают куда более охотно, чем министра внутренних дел. В этом я успел убедиться также
— Ну-у, Александр Дмитриевич, — протянул Алексеев. С таким тоном как будто бы извиняющиеся. — Знаете ли как оно бывает? Одно дело, вы уж Бога ради простите, это на гражданке штаны протирать. А другое дело — быть в строю и пороху понюхать с лихвой. Поэтому все эти ребятки солдатики, они мне как родные, потому как в моем строю стояли. Не больше и не меньше. А в острых ситуациях у солдат солдатское чутьё просыпается. И слушают они лишь от того, что у них на подкорке мозга заложено — выполнят офицерский приказ, значит выживут.
Намёк Алексеева был понят и оказался более чем прозрачным. В дворцовой полиции служили сплошь да рядом если не ветераны боевых, то люди служилые. Кстати вполне возможно, что часть состава дворцовой полиции рекомендовал Алексеев лично. А в армии оно ведь как — действительно сближаешься куда быстрее чем на гражданке...
Поэтому ничего удивительного в том, что присутствующие здесь куда больше прислуживались к старому и опытному боевому генералу, чем к министру, чья репутация к тому же висела на волоске.
Между тем Алексеев сразу перешёл к делу.
— Вы, полагаю, прибыли к Государю Императору нанести визит, господин министр? Наверняка доложить про то, что происходит в Петрограде? — спросил он, голос Алексеева при этом сделался ещё более шелушащимся, чем прежде.
— Предположим, — коротко ответил Протопопов.
Отсчитываться Алексееву Александр Дмитриевич ясное дело не собирался, незачем.
— Хех, так мы-с тоже предположим прибыли с казачками до Государя. Знаете ли наслушались всякого, что в столице и то, и это происходит, — не моргая отвечал генерал-адъютант. — Только ведь оно слухи все, а я не верю в болтовню и трепотню, пока не увижу все собственными глазами.
Алексеев подмигнул. Ну или просто закрыл и открыл левый глаз — настолько безэмоционально получилось это подмигивание.
— Вон как. И что говорят, позвольте поинтересоваться, уважаемый? — Протопопов отвечал той же монетой невозмутимого спокойствия на своём лице. — Видимо серьёзные разговоры ходят, раз вы Михаил Васильевич вот так сорвались. И из Крыма сам выехали, и с линии фронта войска отвели. Даже любопытно ей богу, милостивый государь. Поделитесь?
— Разное говорят, — изменившись в лице, ещё более похмурнев, ответил Алексеев.
— Понятно.
Помолчали.
Потом в глазах Алексеева начали расстраивать льдинки, которые появились у генерала. Через линзы очков заблестели искорки и снова появилась стартовая улыбочка. Михаил Васильевич будто бы опомнился, вспомнил, что вроде как настроен к министру внутренних дел весьма и весьма дружелюбно.
Протопопов в свою очередь отчётливо понимал, что Алексеев только что открылся перед ним на полную катушку. Это был тот самый зверь, который готов поглотить и перемолоть вместе с костями и кожей свою жертву.
Проблема (для Алексеева) заключалась в том, что Александр Дмитриевич жертвой не был и не собирался ей становиться ни в коем случае. Существовала высокая вероятность, что попытавшись проглотить Протопопова целиком, генерал-адъютант просто обламает зубы и подавится.
Знаете ли, даже самый большой и свирепый Лев сломает зубы о панцирь спокойной и миролюбивой черепахи.
— Вы кстати не встречались с Губиным? — прищурив глаза спросил Алексеев, как бы между прочим.
— Встречался, — Протопопов не намеревался врать, однако как и Алексеев отнюдь не намеревался договаривать и рассказывать генералу о подробностях встречи с другой казачьей сотней.
Алексеев (а он ведь понятия не имел пока месть что между Протопоповым и казаками случился конфликт) остался удовлетворён ответом. Ну или увидел, что министр не намерен говорить больше, чем сказал уже.
Сам Александр Дмитриевич со своей стороны лишь убедился в лишний раз, что стало быть это именно Алексеев загодя привёл полк в Петроград. Либо что-то чувствовал, либо планировал...
Протопопов, глядя в маленькие поросячьих глазки, пытался понять, что хочет Алексеев прямо сейчас. Что виделось Александру Дмитриевичу очевидным — генерал-адъютант сделает все, чтобы воспрепятствовать встречи министра с Государем.
Почему?
Хотя бы по той причине, что вряд ли Алексееву будет комфортно в тот момент, когда Император Николай получит возможность осведомляться по происходящему с противоположной точки зрения. Там ведь и ситуация может сложиться так, как не надобно генералу.
Не удивительно, что Протопопов размышляя как решить новую проблему, можно сказать оказался ошарашен последующими словами генерал-адъютанта.
— Ну-с, Александр Дмитриевич, раз вы приехали к Государю докладывать о столичной обстановке, то пойдёмте, чего уж там. Мне признаться самому любопытно, что там и как. Вы же, я надеюсь, не против моего скромного присутствия, милостивый государь?
Глава 15
«Городовой в короне,
Он рёк, являя власть:
«Всю Русь держать в загоне,
Всю Русь отправить в часть!»
О горестная сага:
Посаженных не счесть!..
Теперь он «счёл за благо»
И сам в «кутузку» сесть».
Дмитрий Тигер. Русская эпиграмма.
Год 1917, январь 18, Александровский дворец. Утро.
Ну что ж, настало время второго захода к Государю Николаю. Хотелось верить, что вторая попытка окажется более удачной несложившегося первого раза, по сути закончившегося для Александра Дмитриевича ничем.
- Предыдущая
- 28/46
- Следующая