Бастард (СИ) - "Nar Garcvorg" - Страница 50

* * *

Они встретились на тренировочном дворе ранним утром. Солнце едва поднялось над стенами Винтерфелла — половина двора все еще была в тени.

Робб проснулся раньше обычного и спустился вниз, все еще зевая и ежась. Он собирался зайти на кухню, но, едва выйдя во двор, увидел Джона. Тот бил мечом по вкопанному в землю бревну — только меч почему-то был деревянным.

Сколько Робб помнил, Джон сражался двумя руками — если только не приходилось держать щит, и даже тогда клинок всегда двигался плавно и стремительно, бил туда, куда Джон хотел.

В этот раз острие ходило туда-сюда, удары были слабыми и неуклюжими, а когда Робб окликнул брата, тот едва не наткнулся на собственный меч.

— Что ты здесь делаешь? — Джон выглядел так, будто его поймали за кражей еды.

Вместо ответа Робб взял со стойки еще один деревянный меч и встал перед Джоном.

— Мы не дрались почти год.

Брат ответил ему суровым взглядом и поднял меч. Острие смотрело Роббу в лицо.

— Соскучился по синякам, Старк? — на лице Джона появилась едва заметная предвкушающая улыбка.

— Давно не надирал твою зад, Сноу.

Джон ударил первым. Робб легко парировал и захватил инициативу. Не прошло и десяти вдохов, как Джон пропустил удар в бок, а затем укол в бедро и еще, и еще…

Робб отступил на два шага и опустил меч. Джон пропустил два десятка ударов, не сумев нанести ни одного. Тяжело дыша, он гневно смотрел на Робба.

— Еще.

Робб едва успел кивнуть, как Джон набросился на него. Удары сыпались градом, но были медленными и слишком простыми — будто Джон забыл все уловки и приемы, которые разучивал с пяти лет. Отбив удар сбоку, Робб плавно шагнул вперед, впротивоход Джону, и приставил меч к его шее.

— Я победил, — Робб был в восторге.

Это была чистая, идеальная победа, он никогда не мог так превзойти брата. Обычно это Джон так ставил на место тех, кто говорил больше, чем фехтовал.

— Еще.

По бледному лицу Джона стекал пот, он морщился и держал меч двумя руками.

Когда мечи соприкоснулись первый раз, Джон сжал челюсти и скривился. После второго удара он застонал, а после третьего убрал правую руку с рукояти и спрятал за спину. Двумя обманными ударами Робб заставил его открыться и… сдержал удар, который вполне мог выбить Джону зубы — меч едва его коснулся.

Джон посмотрел на него, и Робб вдруг вспомнил, как впервые назвал брата бастардом.

— Еще!

Робб замахнулся — он знал, что открывает бок, но Джон все равно не успевал. Так и случилось — Джон ударил по его мечу. А потом широко шагнул вперед и пнул Робба в грудь. Он потерял равновесие, попятился, но Джон наступал быстрее. Удары были все такими же неуклюжими, но Робб не успевал их отражать. Он пропустил укол в плечо, и напряженные мышцы свело — пришлось перехватить меч двумя руками. Едва Робб сделал это, как ему в грудь вбилось плечо брата. Старк отлетел, споткнулся, деревянный меч ударил по голове, потом по руке, заставив отпустить рукоять. Джон стоял над ним, вдавив острие Роббу между ключиц.

— Не смей меня жалеть! — прошипел он. — Думаешь, раз я калека, то теперь ничего не стою? В полную силу! Всегда!

Сноу отвернулся и с размаху ударил мечом по бревну. Меч переломился, щепки брызнули на землю.

Робб поднялся, отряхиваясь, а Джон, напряженно согнув спину, быстрым шагом вышел со двора. Да что с ним такое?

На обеде Джон не появился. Отец спросил об этом сира Родрика, мать поджала губы, а Арья беспокойно заерзала и закусила губу.

— Он в библиотеке, милорд. Мейстер Лювин обмолвился при нем, что некогда один из Белых мечей был лишен руки и продолжил службу. Джон вознамерился узнать его имя.

— И как его имя, сир? — подался вперед Робб.

— Представления не имею, — пробасил рыцарь. — Но учиться драться слабой рукой — занятие столь же бесполезное, как попытка держать кубок ногами.

Сказав это, сир Родрик замолчал и принялся жевать так яростно, что затряслись его пышные бакенбарды.

Роббу казалось, что мастер над оружием не прав, но он не мог понять, почему пока не добрался до сладкого.

— Но ведь Куорен Полурукий дрался левой. И не хуже тебя, сир!

— Он злой, — тут же откликнулась Арья, — а Джон хочет найти хорошего.

Робб пожал плечами — ему ночной дозорный злым не казался, но с Арьей спорить бесполезно.

— А мейстер Лювин не говорил, когда Джон поправится? — спросила у отца Санса.

Она вечно все узнавала последней.

— Никогда, — ответил ей ледяной голос от дверей.

Зал накрыла мервая тишина — слышно было только шаги Джона. Его скулы были напряжены, а лицо застыло, словно маска, и он показался Роббу выше, чем был — словно это шел отец, молодой и безбородый, каким он был шесть лет назад.

— Позволите присоединиться, лорд Старк?

После кивка отца Джон занял свое место рядом с Роббом, но даже не подумал притронуться к еде. Он смотрел то на Сансу, то на мать, а потом вдруг снял с правой руки перчатку.

Робба едва не вырвало. Рука Джона была одним большим шрамом. Где-то кожа была красной, где-то болезненно фиолетовой, но половину руки покрывала растрескавшаяся корка, из-под которой текла какая-то жидкость.

— Это, — сказал Джон, неотрывно глядя в глаза леди Кейтлин, — не излечится.

На лице Сансы были ужас и отвращение, но мать виновато опустила глаза, не выдержав взгляда

— Мейстер сказал, что, если повезет, через год боль пройдет.

— Больно? — Арья, в отличии ото всех за столом, неотрывно смотрела на руку.

Джон выдавил из себя улыбку.

— Кажется, теперь я тоже левша. Когда подрастешь, нас могут принять за близнецов.

Взгляды Джона и Арьи пересеклись, и Робб почувствовал себя лишним.

— Отец, — тонким голосом заговорила Санса, — я сыта, могу я пойти в комнату?

С ней ушла и мать, а Брана уже давно увела нянька — когда-то она нянчила Джона, но не Робба.

— Ты не сможешь фехтовать левой рукой так, как правой, — прямо заявил сир Родрик.

— Фехтовать — может, и не смогу, — ответил Джон стальным голосом, — но драться буду не хуже.

На следующий день он появился на уроках фехтования.

Когда Джон уезжал с отцом, он мог одолеть почти любого — несколько раз он сумел побить даже Харвина, бывшего на пять лет старше; Робба сир Родрик заставлял тренироваться с бревном и деревянным мечом, а Джон в это время сражался затупленной сталью в настоящих учебных схватках. Иногда Робб сходился с братом, но неизменно проигрывал.

Теперь все было наоборот. Джон почти все время колотил бревно, пока его ровесники фехтовали друг с другом. Но если Робб раньше постоянно отвлекался, заглядываясь на чужие схватки, то Джон, когда Робб на него только не смотрел, был полностью поглощен избиением бревна, ломая один меч за другим. А в схватках он выигрывал лишь одну из четырех.

Драться Джон тоже стал иначе. Правую руку он прятал за спину — даже щит ей удержать у него не выходило — и становился к противнику едва ли не боком. Сир Родрик ругал его, поначалу, но по-другому у Джона выходило лишь хуже. От ударов Джон предпочитал уворачиваться: щита-то не было, а блокировать у него выходило не всегда. А вот атаковать он стал, пожалуй, даже лучше. Не мечом, конечно, левая рука Джона была слабой — Сноу бил ногами и умудрялся делать это, даже когда дрался в доспехах.

Сир Родрик называл это грязным стилем.

— Так сражались бандиты на Ступенях, — вспоминал он, — В этом нет чести.

Джон в ответ почему-то взъярился.

— У него есть две руки, а у меня ноги — как по мне, все честно!

Звучало и правда честно, однако пинаться он переставал, хотя бы до следующего дня.

Выздоровев, Джон изменился. Он стал реже улыбаться, меньше говорить. После того обеда начал шарахаться от матери, будто у нее клыки выросли. Он и раньше ее побаивался, но теперь в присутствии леди Винтерфелла Джон не издавал ни звука и старался как можно быстрее уйти.

С Роббом он играл все меньше и сторонился Теона, нового воспитанника отца.