Назло папе куплю маму (СИ) - Юраш Кристина - Страница 3

– Пока еще юный господин, – спокойно ответил Сморчок, обмахивая пипидастром книги и ставя обратно в огромный шкаф из красного дерева. – Вам нужно сбежать до того, как вернулся его отец.

Я снова вспомнила бледное лицо и очень выразительные глаза, чувствуя, как холодок, сбегающий по спине обнимает попу. Вот с кем, с кем, а с ним бы я ни за что не хотела встретиться!

Мне очень понравилось «восемь лет». Я представила, как через восемь лет в замок вваливается суровый, бритый наголо отец с татуировками на всех конечностях, сплевывает через выбитый зуб: «Ну что сынок! Не ждал? А папка вернулся! Отсидел свое от звонка до звонка! За мамку твою!». Мне ужасно хотелось в этот момент быть где–нибудь очень далеко. И чтобы лишь холодок по коже намекнул, что обо мне вспомнили.

– Скажите, что мама смотрит за ним, наблюдает оттуда. Любит его, и все такое, – постаралась смягчить я, понимая, что у меня назрел насущный вопрос. – А как вы думаете, скоро вернется… хм…

– Учитывая, что он – великий чародей, один из самых богатых магов этого мира, заместитель министра магии и имеет обширные связи в министерстве, то я бы на вашем месте поторопился, – усмехнулся Сморчок, почему–то поглядывая на часы.

– Хорошо, говорите, что хотите, – сдалась я, мысленно умоляя, чтобы его посадили лет на восемь! – Это ваше личное дело! Я все сделаю так, как вы скажете!

– Я знал, что мы договоримся, – заметил Смочок. В коридоре послышались шаги, а Сморчок принялся вытирать пыль с книг все с той же мрачной невозмутимостью, которая меня дико бесила.

Дверь открылась, а на пороге стоял мальчик со списком в руках. Я посмотрела на рулон, который тащился по полу за ним и приготовилась.

– Итак, – произнес ребенок деловым голосом, идя по направлению к отцовскому столу и забираясь в кресло. Ноги в изящных ботиночках болтались над роскошным ковром.

– Моя мама обязана, – начал он и зыркнул на меня очень строго. – Быть самой красивой. Чтобы все мне завидовали.

Я взглянула на маленького принца, который посмотрел на меня строго, мол, пока не соответствуешь.

– Мама должна улыбаться и кивать, когда я что–то ей рассказываю, – продолжал маленький принц, снова посмотрев на меня. Я тут же изобразила оскал улыбки и закивала. – И слушать меня очень внимательно.

Я вздохнула, делая вид, что внимательно слушаю.

– Мама обязана, – на меня зыркнули, проверяя, как я поняла предыдущий пункт. – Всегда быть веселой. И никогда не плакать. Так же мама обязана обнимать меня каждый день по пять раз. Нет, лучше по десять. Я потом исправлю! Мама обязана поправлять мне воротник, держать за руку, когда я этого захочу, всегда заступаться за меня перед папой… Даже, если я не прав!

Никогда не видела, чтобы ребенок так стремился остаться сиротой. Я уже представила, как мне вручают почетный орден «Мать – героиня» посмертно.

– Знать ответы на все вопросы, – педантично читал свой список маленький бюрократ, а меня подмывало спросить, а где его настоящая мама?

– Целовать меня перед сном и желать спокойной ночи, – продолжал маленький клыкастый бюрократ. – Читать сказку на ночь, если я не могу заснуть. Покупать мне сладости. Всем рассказывать о том, какой я хороший сын и гордиться мной. Дарить мне подарки на день рождения. Делать сюрпризы три раза в год. Нет, лучше пять! Или шесть! Лучше восемь. Хвалить меня за все. Давать мне советы. И быть лучше всех.

– Он у нас очень наблюдательный и начитанный мальчик, – заметил Сморчок.

– Я уже поняла, – дернула я глазом, понимая, что к роли мамы я не готова.

– Я ничего не забыл, Мордехай? – спросил юный принц, глядя на гоблина.

– Мама должна любить папу, обнимать его и целовать, – ехидно заметил Сморчок, а я нервно сглотнула. – Извините, не сдержался. Люблю делать гадости тем, кто не нравится.

– Мама должна любить папу, обнимать его и целовать, – ехидно заметил Сморчок, а я нервно сглотнула. – Извините, не сдержался. Люблю делать гадости тем, кто не нравится.

– Спасибо! Я совсем забыл об этом! – абсолютно серьезно произнес юный бюрократ, что–то дописывая в списке. При мысли о том, что один раз папа крепко обнимет маму, а потом на свет появится тонна кирпичей и одинокая могилка в саду, мне стало очень неуютно.

– И родить мне братика или сестричку, чтобы мне было не скучно, – вынес вердикт юный принц. И посмотрел на меня взглядом: «Ты, мама, как хочешь, но вынь да положь!». Можешь даже сейчас.

В этот момент я внезапно осознала, что «Даненунафиг» – это мое второе имя.

– Это все? – спросила я, стараясь придать своему голову очень милые нотки. Но получалось откровенно плохо.

– Пока да, – многообещающе заметил мальчик. – Хотя нет! Не все! Мама должна спать вместе с папой!

Давай, добивай меня, сынок. «Мама» уже ко всему готова!

– Юный господин! – послышался голос Сморчка. В его руках появился поднос со стаканом, наполненный чем–то красным. – Пейте, пока тепленькая. И спать!

Пока тепленькая… Мне стало нехорошо, поэтому я отвернулась.

– Вот молодец! – обрадовался гоблин, забирая стакан. – А теперь марш в постель.

– Мама! – позвали меня, а я поплелась следом, вспоминая про договор. Замок поражал своей роскошью и размером. Величественные портреты взирали со стен, роскошные золотые подсвечники горели фиолетовым светом, а я рассматривала все, как в музее.

– Это – моя комната! – произнес маленький клыкастик. Он остановился возле роскошных дверей. – Запоминай. Комната, в которой мы были – комната для гостей.

Двери распахнулись, и я обалдела. Это была не комната, а целый зал, уставленный игрушками. Некоторые из них шевелились, а вместе с ними шевелились мои волосы. Они были свалены как попало, а я опасливо обходила их стороной.

– Поиграй со мной! – бросилось на меня что–то из темноты.

И я взяла «до» третьей октавы, да так, что задрожали стекла. Меня обнимало какое–то плюшевое чудовище, которое я отбросила ногой обратно.

Пока я пыталась унять свое сердце, которое все еще заходилось где–то в осипшем от крика горле, маленький принц уже улегся в роскошную кровать в виде гроба.

– Я забыл! – зевнул малыш, показывая клыки. – Ты должна знать по именам все мои игрушки.

Я вспомнила, что должна поцеловать его и пожелать спокойной ночи. Я подошла к кровати, поправила одеяло и склонилась над бледным лобиком, осторожно поцеловав его.

– Сказку, – напомнили мне, а я поискала глазами книги.

– Там, – махнули мне рукой, укладываясь поудобней.

Я пододвинула стульчик, глядя на старинные часы, которые тикали. Моя рука вытащила первую попавшуюся книгу, которую я раскрыла на первой попавшейся странице.

– Жила– была девочка, и однажды на нее бросился вампир… – начала читать я, поглядывая на малыша. В этот момент он казался таким трогательным.

– Не эту! Другую, – зевнули мне.

Я полистала и стала читать новую, которая начиналась так: «Жил был один добрый вампирчик…» Пока я читала, волосы на голове пришли в движение. Они шевелились и седели одновременно.

–… вампир утащил ее в замок, – прочитала я, перелистывая страницу. – … брызнула во все стороны, а киш…

Я сделала глубокий вдох, осматриваясь по сторонам. Что–то мне подсказывало, что эта инструкция вивсектора предсказывает мое будущее.

– … а потом, он взял ее тело и сбросил с башни… – читала я, глядя на закрытые глазки. Я бы после такой сказки еще три ночи лежала бы и смотрела в темноту.

Вроде бы уснул! Я закрыла сказку, обещая себе вымыть руки с мылом три раза. Дверь приоткрылась, а из коридора упала полоска света от массивного подсвечника в руке гоблина.

– Пора, – произнес он, сверкнув очками.

Я бросила взгляд на маленького мальчика. Сейчас он был похож на обычного спящего ребенка. Предательское чувство жалости укололо меня, заставив на мгновенье задержать на взгляд на бледном личике. Но я взяла себя в руки, сделала над собой усилие, напомнив себе, что меня ждут в моем мире. Разумеется, я не уточняла, что ждет меня горелая картошка, пакет не выброшенного мусора и работающая стиралка. Какая разница, кто ждет! Главное, что ждут!