Назло папе куплю маму (СИ) - Юраш Кристина - Страница 2

Дядечки выглядели словно комиссия, решившая приехавшая с внезапной проверкой дурдом. Они недоверчиво переглядывались, мол, ты что–нибудь из этого понимаешь? Но понимания в глазах коллег не находили.

– Смахивает на бред, – переглянулись дядечки. – Показания слуги отметаем. Он всегда на стороне хозяина. А девушку могли запугать. Вы же видели ее глаза, когда она нам все это рассказывала. Тут наверняка дело нечисто.

Все посмотрели на светловолосого мальчика лет десяти, который сидел в кресле, с улыбкой глядя на отца. Они были невероятно похожи. Даже прической. Не говоря уже об аристократичных чертах лица и линии губ. Он напоминал маленького бледного принца, восседавшего на троне. Ребенок горделивомолчал.

– Ну тогда… – переглянулись дядьки. – Мы вынуждены задержать вас, мистер Малеволент. До выяснения обстоятельств.

– По закону вызывание людей из других миров строжайше запрещено! И карается лишением магии на срок от одного месяца,– подметил один из дядечек. – Незаконное удерживание человека, обладающего или не обладающего магическими способностями, карается до восьми лет магической тюрьмы. К тому же, отягчающим обстоятельством является то, что вы, мистер Малеволент, – вампир.

Что? Вампир? Я посмотрела на него, понимая, что жива исключительно потому, что врагов среди вампиров у меня еще не было!

– Что? – дернулся красавец – аристократ, глядя на дядечек. Его верхняя губа нервно приподнялась, обнажая белоснежный острый клык. Это привело меня в неописуемый ужас.

– Вы не посмеете! Я – заместитель министра магии! – страшным голосом произнес он. От этого голоса даже дядечки из министерства, чуть не присели, но тут же опомнились.

– Вы имеете право хранить молчание. Каждое заклинание может быть использовано против вас! Короче, влип ты, – вздохнул один строгий дядечка из министерства выставив вперед руку.

В этот момент произошло нечто невообразимое. Странная вспышка сорвалась с пальцев дядечки и пронеслась по комнате, а красавца – аристократа подняло в воздух. Он замер, словно в невесомости в полуметре над полом.

– Верните меня домой! – спохватилась я, с надеждой глядя на дядечек, которые явно забыли обо мне. – Обратно, в мой мир!

– Увы, закон есть закон. До выяснения всех обстоятельств вы останетесь здесь, – послышался ответ.

– У меня картошка жарится! Вас мои соседи проклянут на пепелище! – крикнула я, но дядечки развели руками.

– Мы во всем разберемся, – кивнули мне авторитетно, тут же растворяясь в воздухе.

Я навсегда запомню этот многообещающий взгляд вишневых глаз: «Вынужден с вами проститься. Искренне надеюсь на нашу скорейшую встречу!», перед тем и красавец и дядечки из министерства, исчезли прямо из комнаты с громким хлопком.

«Надеюсь, его посадят надолго!», – пронеслось у меня в голове. В лучшем случае у меня будет восемь лет, чтобы выбраться отсюда!

– Папа всегда мечтал отдохнуть! – наконец–то подал голос юный принц. Он улыбнулся в первый раз за все время, а я увидела маленькие клычки.

– Раньше министров брали на взятке, а теперь на человеке. Ну и дела! Я же говорил, юный господин, что это добром не кончится! – хмуро заметил дворецкий, ставя на место подсвечник и вытирая белоснежной тряпкой старинные книги, которые скинули со стола во время обыска.

– Ничего, теперь у меня есть мама! – послышался детский голос. –Я рад, что ее не забрали!

Глава вторая

– Я же говорил, что добром это не кончится! Говорил? Говорил! Но кто меня слушал? – бухтел старый гоблин, расставляя вещи по местам, смахивая с них пыль. – Не нужно было тащить ее домой! А вдруг она какая–нибудь заразная!

Пыль попала мне в нос, и я звонко чихнула.

– Ну вот видите? – прокашлялся на меня этот Сморчок, глядя сквозь очки. – Ну погладили бы ее несколько раз. А потом дома помыли бы руки с мылом! Три раза! А теперь что? У вашего отца проблемы!

Я что? Бездомная кошка, чтобы после меня мыть руки с мылом?! От возмущения, я чуть не бросилась на этого невозмутимого Сморчка.

– У него всегда проблемы, и он всегда занят, – заметил маленький клыкастый принц, слезая с кресла. – К тому же папа покупает людей, так почему я не могу купить себе маму? А теперь мама должна обнять меня!

Это прозвучало, как приказ.

– Обними!– потребовал детский голос, пока я в растерянности смотрела на комнату. Значит, это не сон! Это по – настоящему. И окно настоящее, и мальчик настоящий…

– Мама обязана обнимать! – послышался строгий детский голос, а я посмотрела на светлую макушку и осторожно, с опаской опустила руки ему на плечи.

Надеюсь, он меня не съест. Он же все–таки вампир! Мои глаза, которые я увидела в старинном зеркале, висевшем над камином, напоминали круглые фары.

– Не забывай об этом, – поругал меня юный вампир, прижимаясь ко мне. Он поднял свои вишневые глаза и посмотрел на меня снизу вверх. Я сумела выдавить из себя улыбку.

Куда я попала! Где мои вещи? Где мои нервы? Голова гудела от переизбытка впечатлений. Сходила, мать твою, за огурчиками!

– Делайте так, как сказал юный господин, – внезапно подал голос гоблин, расставляя все вещи по местам. – Это в ваших интересах! Иначе добром дело не кончится!

– Я напишу список обязанностей мамы! Чтобы ты не забывала о них! – гордо произнес ребенок и вышел из комнаты.

Как только он исчез, у меня отлегло. Я посмотрела на растянутую майку и осторожно попыталась спуститься с кровати и попытаться убежать.

Но дверь закрылась прямо перед моим носом самым волшебным образом.

– А–а–а! – погрозил мне узловатым пальцем едкий гоблин.

– Что значит «а–а!», – возмутилась я, намереваясь подергать дверную ручку.

– Значит, слушайте меня внимательно, – произнес мрачно Сморчок. – Вы должны уложить юного господина спать. А потом я постараюсь вернуть вас в ваш мир.

Сморчок заиграл в моих глазах новыми красками. В его длинных узловатых пальцах очутилась старинная книга, по которой он постучал когтем.

– А как вы объясните мальчику? – спросила я, понизив голос до шепота.

– Ты забыл закрыть дверь, поэтому мама убежала! – невозмутимо заметил Сморчок, протирая книгу тряпкой. – Мы даже поищем вас по замку ради приличия!

Нехорошо как–то получается, если честно.

Уж насколько мне хочется сбежать отсюда, но оставлять ребенка с детской травмой, это чересчур!

Я знаю, что это такое, когда мама в один прекрасный день печет пирог и улыбается, а на следующий день со словами: «Я так устала от вас! Я не готова к такому! Я должна была давно тебе сказать…. » собирает вещи и уходит к какому–то другому мужчине, чтобы навсегда пропасть с радаров жизни. А ты остаешься с рассеянным и убитым горем папой, яичницей с макаронам по утрам и вечерам, потому что папа больше ничего не умеет готовить, и странным чувством, словно тебя предали.

– А можно объяснить ребенку по–другому? – прошептала я, отгоняя воспоминания. – А то вы говорите так, словно я хомячок! Еще скажите, что мама впала в спячку!

– Спячка, это интересно! – серьезно заметил гоблин, потерев пальцами узкий подбородок. – Как на счет… Мама за ночь сдохла, а я ее похоронил?

– Да вы издеваетесь? Ребенок сразу спросит, а где похоронили?– ужаснулась я, глядя на него обалдевшими глазами на это чудовище в костюме.

– Под деревом! Не переживайте, я сделаю вид, что там что–то рыл! – ободрил меня гоблин.

– Я что? Животное какое–то! Что это за мама –хомячок! – возмутилась я, обнимая себя за плечи.

– Может быть, я выпустил маму на волю? – задумчиво предложил гоблин, пока я не могла понять, издевается он или серьезно.

– Ага! Мама засрала всю клетку, сбросила ванночку и улетела! Вы в своем уме! – прошипела я, теряя терпение. Дальше это продолжаться не может!

– Тогда, что вы предлагаете? Предлагайте быстрее, а то он сейчас вернется! – заметил Сморчок, глазами показывая на дверь.

– Кто? – в ужасе спросила я, вспоминая прощальный взгляд вишневых глаз, от которого у меня мурашки по коже пробежали табуном с криком: «Всеобщая мобилизация!».