Грех Захарова (СИ) - Голд Лена - Страница 26

Он специально провоцирует, что ли?

Брат поджимает губы. Скрипит зубами. По его лицу ходят желваки. Он целится в меня, но через секунду опускает оружие.

– Абрамов скоро сам покончит с тобой, – рычит сквозь зубы. – Давно надо было. Я хотел сам, но каждый раз он останавливал меня. Зря… Зря я его слушал…

– Абрамов ни хрена со мной не сделает, – полшага вперед. – Скоро кожу с него сдеру. Он облажался. Сильно так, – злая усмешка. – Несколько лет прикрывал твою задницу, а теперь самому нужен человек, который его задницу прикрывать будет. Он на грани. И мне очень интересно, кто тебя потом спасет? Ты же понимаешь, что все кончено? Твои люди поочередно попали в нашу ловушку. Все!

– Не гони, – выплевывает братец, до побелевших костяшек сжимая в руке пистолет. – Как же я тогда смог сбежать, если не они?

– Ты сбежал прямо из-под носа наших людей. Думаешь, мы слепые? М? – еще один шаг вперед.

Я сажусь на пол и сворачиваюсь в комок. Обхватываю колени руками. Когда все это закончится? Я не хотела вляпаться в такую грязь. Почему я? За что? Очень хочу спокойную жизнь…

– Просто смирись, что вы – идиоты. Тупоголовые мрази, – запрокинув голову назад, брат громко смеется. – Уже много лет мы обводим вас вокруг пальца, – разводит руки в стороны. – И так будет всегда, Захаров. Прими этот факт. Смирись.

Мне противно от них. Хочется исчезнуть отсюда. Испариться! Забыть все прожитое и больше не вспоминать. Наверное, это когда-либо было бы возможным. Но не сейчас. Потому что внутри меня растет частичка Тимура… Частичка мужчины, которого я ненавижу всем сердцем. И я уверена на все сто процентов: он не отпустит меня, пока я не сделаю аборт. А я его не сделаю. Никогда. Чего бы мне это ни стоило!

Я ни при чем. Меня не нужно было впутывать в эту историю. Не нужно было… Но Захаров… Он просто тем самым испоганил мою жизнь еще больше. Будто мне брата мало было, так еще и сам свалился на мою голову…

– Ты первым делом побежал к Абрамову, – спокойно проговаривает Тимур. – Из-за твоего «обдуманного» поступка он теперь за решеткой. Слушает запись, где ты собственной персоной признаешься, что во всем помогал тебе он. Что из грязи тебя постоянно вытаскивал именно он. Да и не только он! Ты прикинь, что будет дальше…

Матвей бледнеет, становится белее полотна. По его лицу пробегает страх, глаза полыхают яростью.

– Я тебе не верю!

– Зря… А еще слушает, как ты признаешься… Помнишь тот день? Когда в мой дом зайти смог. Тоже ведь с помощью Абрамова, верно? Ты же буквально вчера выложил все. Рассказывал своему другу… Другу, – последнее повторяет с издевкой.

Я так понимаю, они специально подстроили побег брата. Подставили его еще сильнее с чьей-то помощью. Значит, мало было тех признаний… В тот день, когда Захаров отправил меня разговорить брата. Когда Матвей избил меня чуть ли не до смерти…

– Как ты там говорил? Мари было больно убивать? – Захаров будто соль на рану брата подсыпает, потому что Матвей отшатывается.

– Не может быть… Он меня предать не мог…

– Предать? Да он никогда не был на твоей стороне, – усмехается уголками губ.

Тимур явно тянет время. Чего-то ждет. Или кого-то. Но тут абсолютная тишина. Никто не появляется…

Мне хочется высказаться. Заорать, что я их ненавижу. Господи, как я вообще тут оказалась? Майор Гордин говорил, что будет защищать нас. И где же он сейчас? Вранье… Никому мы не нужны. И что станет со мной или Машей… Всем до одного места. Меня прежде всего от Захарова надо бы защитить… Но почему-то мне кажется, что они с майором – друзья.

– Ты боишься, да? – спрашивает брат издевательским тоном, игнорируя слова Тимура. – За нее, – тычет дулом пистолета в мою сторону. – А если я ее тоже прикончу?

Захаров не отвечает. Зло усмехается, но предпочитает молчать. Не могу не заметить, как вздымается его грудь. Он втягивает воздух в легкие через нос, сжимает руки в кулаки. Голубая рубашка в ужасном состоянии. Плечо в крови.

– Прежде всего она твоя сестра, – проговаривает сквозь зубы, не сводя глаз с Матвея.

– Такая же дрянь, как Мари. Легла под тебя и забеременела. Она достойна смерти. Как и моя белоснежка.

– Ты ненормальный, – шепчу, качнув головой. – Псих. Лечиться тебе надо.

Папа… Мама… Как хорошо, что вы всего этого не видите. Папа, ну где же ты? Сейчас только ты можешь мне помочь. Спасти от этих ненормальных. Но тебя нет. Тебя давно нет… Пап…

Он серьезно целится в меня. Не так, как несколько минут раньше. Краем глаза замечаю, что Захаров еще немножко приближается к нему. Между ними всего пару метров. Или чуть больше.

– Всегда спорила со мной. С самого детства. Бесила дерзостью, – рявкает. – А потом с врагом объединилась и решила против меня играть, – громко хмыкает. – Надеюсь, на том свете тоже сможешь показать характер.

Он сжимает пальцем курок, и я моментально зажмуриваюсь, обхватив голову руками.

Выстрел. Ничего не чувствую. В голове абсолютный хаос. Открываю глаза и вижу перед собой спину Захарова. Он хватается за бок, откуда течет кровь. А потом… Потом с диким рычанием набрасывается на брата.

Вскакиваю на ноги. Они ватные. Голова кружится, а глаза разбегаются. Я не знаю, что ищу, но замечаю в углу оружие Тимура. Буквально ползу к нему.

Холодный пистолет оказывается в моих руках. Сжимаю тяжелую железяку дрожащими пальцами, понятия не имея, как поступить дальше. Прокручиваю в голова дальнейшие действия.

Захаров бьет брата в челюсть, но, кажется, не сильно, потому что Матвей не реагирует. На лбу Тимура замечаю капли пота. Брат врезает кулаком в его раненое плечо, от чего оперативник выгибается.

– Прекратите! – выкрикиваю. Голос предательски подрагивает. – Хватит! Господи, достаточно!

Брат цепляется со мной взглядом. Его глаза распахиваются от удивления. Не ожидал от меня, да, Матвей? Но я устала от вас.

Он отталкивает от себя Тимура, шарит глазами, ищет свое оружие. Захаров пинает его ногой, и пистолет катится по лестнице вниз.

– Дура, опусти оружие. Что ты делаешь?

– Да пошел ты! Сдохните оба! Просижу за решеткой несколько лет, зато потом буду спокойно жить. Ненавижу вас! Ненавижу.

Снизу доносятся голоса. В этот раз бросаю взгляд на Захарова. Я лишь тяжело сглатываю. Он же отрицательно качает головой, однако я не стану сегодня никого слушать. Хватит. С меня достаточно. Все равно ничего хорошего меня в этой гребаной жизни не ждет, пусть хотя бы сестра будет счастлива… Матвей ей больше не навредит.

– Убери, я сказал, оружие! – рычит брат, упираясь спиной в стену.

Дерзко фыркаю и нажимаю на курок.

Первый выстрел в брата… Второй… И третий…

Все кончено… И моя жизнь. И ваша.

Я швыряю оружие в сторону. Обхватываю голову руками и зажмуриваюсь, не желая видеть, как брат сползает по стене вниз и, словно тряпичная кукла, падает на пол. Его тело в крови. Первая пуля точно задела грудь, вторая – черт знает куда попала. А третья вроде бы в ногу.

– Мира! – Захаров оказывается рядом за считанные секунды. Ловит меня в воздухе, ругается матерными словами. – Все хорошо. Все… Мира, глаза открой!

Его голос доносится через шум в голове. Перед глазами прыгают разноцветные точки, а в душе будто разверзлась старая кровоточащая рана. Мне больно… Как я буду жить дальше? Как?! Я убила собственного брата! Я убила родного брата, который издевался над девчонками моего возраста, а потом убивал их. Я убила его… Возможно, я спасла жизни еще каких-то девочек, которых ждала такая же судьба… Спасла точно так же, как Захаров меня от брата.

Тимур вынуждает меня сесть на пол. Сам же что-то ищет в карманах. Достает платок, затем находит свое оружие. Вытирает каждую частичку.

Мой мозг отказывается соображать. Что он делает?

– Мир, – он прячет пистолет за пояс. Подхватив меня на руки, как пушинку, спускается вниз по лестнице. Я слышу сирены полицейских машин, но не придаю значения. Положив голову на раненое плечо Тимура, просто закрываю глаза, пытаясь не думать о том, что произошло пару минут назад. – Все будет хорошо.