Грех Захарова (СИ) - Голд Лена - Страница 25

– Тебя нужно было угробить сразу. Но твой братец почему-то… – гавкает сквозь зубы. Понятно. Я его наверняка с Матвеем видела. – Почему-то испугался Беса.

Снова этот Бес. Снова! Кто он такой? Брат тоже о нем говорил!

– А бояться нужно не только его! – бросаю гневно. Чувствую во рту вкус крови, выплевываю. – Таких Бесов много в моей жизни!

– Я не Матвей, чтобы бояться кого попало, детка, – сжимает горло. Воздуха чертовски не хватает, но я не подаю виду.

– Отпустил девчонку! – голос Захарова. – Немедленно. Иначе без башки останешься.

Меня пугает угрожающий тон Тимура. В руке он держит оружие, целится в вонючего подонка.

Тот слишком резко оборачивается. В итоге оказывается позади меня, я – прижатая к его телу спиной. Снова сжимает мое горло.

Захаров смахивает на дикого зверя. Зверя, у которого отняли добычу. Загнали в угол. Челюсти плотно поджаты. Губы превратились в две тонкие полоски. Волосы прилипли к вспотевшему лбу. А в синих глазах полыхает ярость.

– Я больше повторять не стану, Ильин. Отпусти девчонку, – обманчиво спокойный тон.

Меня бросает в дрожь. Что-то холодное упирается в мое горло. Нервно сглатываю, впиваясь ногтями в руку кретина, которой он крепко прижимает меня к себе.

Тимур не смотрит на меня. Его взгляд полностью сконцентрирован на какой-то конкретной точке. И этой точкой является некий Ильин. Походу, один из дружков Матвея.

– А ты что думал, Захаров, мы оставим в живых ту, которая идет против нас? – в голосе усмешка.

Глаз Захарова дергается.

– Без башки останешься, Ильин, – повторяет. – Ты же знаешь, я редко стреляю. А если нажимаю на курок, то попадаю прямо в цель. Отпусти девчонку, – последнее чуть ли не рычит.

– И этой целью сегодня является эта малявка? – острие ножа сильнее вонзается в горло. Не больно, но ощутимо. – Через несколько минут тут будут все твои враги, Захаров. Поочередно эту девчонку… Кхм… Ну ты понял. Посмотрим, как ты отреагируешь, – громко смеется.

Наши с Захаровым глаза встречаются. Всего на секунду. Он кивком указывает в сторону. Еле заметно. Но я не понимаю…

Впиваюсь ногтями еще сильнее в кожу кретина, но он будто вообще не человек. Сглотнув, стискиваю зубы до боли. Черт! Противно, однако второго варианта у меня нет. Кусаю его запястье настолько сильно, что он шипит. Рычит. На секунду хватка ослабляется, и этого мне достаточно, чтобы выскользнуть.

А дальше словно в тумане…

Выстрел…

Я падаю, а через мгновение Захаров оказывается рядом. На коленях.

– Ты как? – обхватывает лицо руками и заглядывает в глаза. Пальцами поднимает подбородок, рассматривает горло. – Больно?

Мотаю головой со стороны в сторону. Мне не хочется с ним разговаривать. Не хочется находиться рядом.

– Умница. Поднимись, – говорит, косясь на лежащего в крови мудака. Тот матерится, пытается встать. – Сдохнешь. Но не сейчас. И не здесь, – обращается к нему.

И снова этот взгляд синих глаз. Чего в них только нет? В них полыхает злость, ярость. А также боль и тоска. Разочарование. Но я уже не верю ему. Однажды он заколдовал меня этим самым взглядом. Обманул. Разбил вдребезги так, что я вряд ли когда-нибудь смогу собрать себя в кучу. Сердце ноет, а душа…

Она тем более.

Но ему все это знать незачем.

– Сука, – Тимур резко притягивает меня к себе. Я чувствую, как что-то летит мимо. Со звоном падает на бетон. В ушах начинает звенеть. – Тебе пи***…

Захаров матерится словами, которые я, наверное, впервые в жизни слышу. Стреляет снова, на этот раз в колено кретина. Тимур не хочет его убивать… Видимо, есть свои планы…

Поворачиваю голову и замечаю тот самый нож в углу. Этот мудак что, в меня кинул эту железяку? Реально прикончить хотел? Ну за что?!

– Пойдем в машину. Она внизу. Сейчас свои приедут. Мира, ты же понимаешь? Мира, – встряхивает меня за плечи. Мне не по себе.

– Я… – выдавить из себя ничего не получается, поэтому я, сама не зная зачем, лишь киваю в знак согласия. Сажусь на пол, плотно сворачиваюсь в комочек.

– Мир, ты не можешь здесь оставаться, – опускается на колени напротив. – Опасно. Давай в машину.

Говорит так аккуратно, осторожно… Будто я маленькая девочка и он боится меня спугнуть. Тошнит… Господи, как же меня тошнит от всего этого…

– Оставь меня в покое, – тихо шепчу.

Что со мной происходит? Словно все тело онемело. Я действительно чувствую себя неважно. То ли от страха. То ли от нервов.

– Пойдем, – подхватывает меня на руки. Я не успеваю отреагировать. Да и не хочу. Но и идти с ним тоже не охота.

– Отпусти! Что ты делаешь?

– Ты бледная. В машине есть вода. Давай не будешь спорить? Хотя бы сегодня. Хотя бы на несколько минут…

Спускаемся по лестнице. В нос ударяет горький запах его парфюма. А от тела исходит невероятная жара.

– Вот эта картина мне совсем не нравится… Как бы сделать ваш день? – голос Матвея заставляет отрезветь. Я широко распахиваю глаза, вижу его на нижней ступеньке лестницы.. С пистолетом, переливающимся металлическим блеском, в руке. А дуло направлено на нас. – Туда, – тычет куда-то наверх.

– Не бойся, – горячее дыхание прямо у уха. – Все будет хорошо. С тобой все будет отлично.

Да только я в этом уже совсем не уверена. Почему-то именно сейчас я Захарова не боюсь. Не знаю причину. Не понимаю. Но ненависть испытываю к обоим мужчинам. В одинаковой мере.

Перед глазами всплывает картина, где я бежала от двух человек. Во сне… Этот сон я видела часто, и только сейчас до меня доходит его смысл. Маша кричала… Просила меня остановиться. Я очень боялась… Боялась за что-то, но за что именно – не знала. Сейчас все ясно. Малыш… Мне было страшно за него. Было страшно потерять именно его!

– Шевелись! – рычание брата.

– Отпусти меня. Я сама.

У Тимура тоже есть оружие. Но как он его вытащит, если меня на руках держит?

– Замолчи, – тон Захарова приказной, ледяной.

– Верно, сестренка. Замолчи, – ржет позади братец. Будь он проклят!

Черт! Я ловлю себя на мысли, что обоих убить готова! Тимура в первую очередь!

Брат приказывает идти туда, откуда мы ушли несколько минут назад. Тот мужик все еще лежит в крови. Хохочет, увидев нас, однако, видимо, сил у него нет, чтобы подняться.

– Отпустил ее, – командует Матвей.

– Иди туда, – тихо проговаривает Захаров. Кивает в сторону лестницы, а потом ставит меня на пол. – Под ней сиди смирно.

Тяжело сглотнув, я отстраняюсь от него на ватных ногах. Но далеко уйти не получается…

– Стоять, – рыкает Матвей, снова тыча в мою сторону дулом пистолета. – Стой там. А ты, Захаров… – самодовольно усмехается. – Оружие гони сюда. Живо! И без выкрутасов. Поверь, мне абсолютно срать на нее.

Он имеет в виду меня. Родную сестру. И я верю его словам. Ему действительно срать. Я в его глазах как насекомое. Он никогда не считал нас с Машей своей семьей. Да и, впрочем, маму с папой тоже.

Захаров не спеша достает пистолет из-за пояса, но Матвею не отдает. Швыряет в сторону. Брат хмыкает и, не задумываясь, стреляет в Тимура.

– Боже, – выкрикиваю, закрывая уши руками.

По позвоночнику пробегает мороз. Захаров отшатывается, но никак больше не реагирует. Будто не по его плечу течет кровь. Я не понимаю, они что, железные?

– Я тебе сказал, мне отдай!

– Обойдешься, – рявкает.

Короткий взгляд в мою сторону и снова еле заметный кивок. Я пячусь назад к лестнице, пока брат что-то злобно выплевывает. Матерится.

– Белобрысую было жаль убивать, – сквозь зубы. – Как-никак, несколько лет совместно жили… А вот ее…

– А с ней ты не жил несколько лет вместе? Ты ***нутый сукин сын. Марина была тебе чужой, а сестры – родные. Бесчестный… – очередные нецензурные слова со стороны Захарова.

– Не, – цокает языком брат. – Мари была для меня другой. Мари… Моя белоснежка Мари… А ведь ей не нужно было от тебя рожать. У нас другие планы были… Но ты все испортил.

– Так сильно любил? – вопросительно выгибает бровь Захаров. Ведет себя спокойно. Будто все происходящее до одного места. Но я вижу, как его руки сжимаются в кулаки. Как на шее вздувается венка и как вздымается его грудь. – Почему ко мне отправил? Почему заставил лечь под меня, м? Она никогда не была твоей. Сечешь, о чем я? Никогда!