Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 42

«Почему он здесь? Джон не должен был оставаться, не должен был…»

Но именно его еще сонные, теплые, как нагретый мед, глаза смотрели на Алекса из-под густых подрагивающих ресниц.

— Вы проснулись, — голос с легкой хрипотцой после сна звучал непривычно мягко, и Алекс, не в силах справиться с удивлением, только глупо вытаращился, молча приоткрыв рот. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, словно видели впервые, а после Джон спокойно поднялся и потер затекшую шею рукой.

— Ты не ушел? — у Алекса, наконец, прорезался голос, и он даже не заметил, как глухо и надсадно тот звучит, слишком был оглушен присутствием Джона рядом.

— Нет, — Пес резво встал, такой удивительно свежий и спокойный, а Алекс сглотнул, с жадностью рассматривая его сильную фигуру, и тут ж отвернулся, заметив, каким странным взглядом его окинули. Сам он чувствовал себя больным и разбитым. — Я помогу вам собраться.

— Джон?

— Да? — тот отозвался сразу же, успев натянуть на себя брюки и толстовку. А Алекс так и продолжал сидеть на кровати, едва ли понимая, что происходит, и в ответ лишь растерянно мотнул головой.

— Нет… Ничего.

— Хорошо.

Как это случилось? Он слишком ярко помнил, как прошлой ночью был зол Джон, его выжигающий гнев, что оставлял болезненные следы на всем теле Алекса, красную веревку, удавкой сдавливающую горло, и абсолютное отсутсвие покорности. Чтобы ни говорил Алекс тогда своему Псу, как бы ни приказывал, как бы ни просил, ни сопротивлялся, тот оставался глух ко всему. И снова сломил Алекса, заставив полностью себе подчиниться, но даже такая надрывная жестокость смогла принести им удовольствие. Надломленный, потерянный в вихре обжигающих воспоминаний, Алекс мог только прятать лицо в руках и думать о том, что больше так не пойдет, он снова становится жадным.

***

— Я беспокоюсь за тебя, — Ран заглянула после обеда, хотела предложить поужинать вместе с Томом, но запнулась на полуслове, заметив с каким отрешенным, озадаченным видом Алекс застыл в кресле. Он даже не заметил ее появления, а очнулся только, когда аккуратные пальцы заботливо потянулись к галстуку. — Ты криво его завязал, спешил?

Ладонь Алекса легла поверх пальцев жены, и он мягко, но настойчиво отстранил ее.

— Джон. Он это сделал для меня, — и Ран едва не отшатнулась, когда, наконец, встретилась с Алексом глазами — таким больным, испуганным и одновременно растерянным был его взгляд.

— Вот как… — машинально поправила лацкан пиджака и погладила по плечу.

— Что мне делать? — Алекс, которого она знала прежде, никогда не задавался подобными вопросами. Он всегда действовал решительно, переступал через чужое мнение без оглядки и не мучился лишними сантиментами. Но сейчас перед ней был совершенно другой человек. Человек, сокрушенный силой чувства, что раньше не было ему доступно.

— Я не могу решить….

Ран дрогнула, убирая руку, и неверяще посмотрела на мужа. Он и правда не знает… Алекс со свистом втянул воздух и повел плечами, будто ему было холодно.

— Ты знаешь… сегодня утром он был рядом со мной. Я думал, что его точно не будет. Но он был рядом. Он улыбнулся и сказал, что никому другому раньше не помогал завязывать галстук, — и он с силой сжал узел на шее, что утром на нем заботливо сплели руки Джона, а Алекс тогда ни дышать, ни двинуться не мог, настолько это оказалось ошеломительно.

— Ты, видимо, очень серьезен.

Алекс лишь грустно качнул головой и дернул уголком губ. Ран всегда видела его насквозь, смысла ей врать не было, но почему же тогда так трудно признаться еще кому-то в собственных страхах и неожиданных желаниях?

— Я имею ввиду Джона. Ты сильно изменился. Ты же знаешь, что можешь ничего не скрывать передо мной.

На свете не было женщины более мудрой и понимающей, чем его жена. И иногда Алекс ловил себя на мысли, что вряд ли бы остался столь настойчив в своей мести, не поддерживай его Ран.

— План, — голос Ран вдруг смягчился, — если ты захочешь все бросить, просто скажи мне. Все в порядке.

Неужели и она сомневается в том, хватит ли Алексу выдержки и сил довести месть до конца?

— У меня нет таких мыслей, — ложь.

— Правда? — Ран едва заметно усмехнулась и повернулась к двери. Уже выходя, она обронила, не оборачиваясь. — Ты можешь пожалеть об этом.

Пожалеть? Не слишком ли поздно чувствовать подобное? Но почему же тогда уже сидя в машине, где место водителя привычно занял Джон, Алекс с удивлением рассматривал мелькающий за окном пейзаж, будто очнувшись после долгого сна. Он и не замечал, как красив может быть мир в самых простых вещах. А ведь по сути ничего вокруг не изменилось. Или дело в том, что Ран права и изменился он сам?

Джон

Ещё утром, проснувшись рядом с Алексом, первым делом он подумал о том, что явно перестарался вчера. Все тело хозяина было в синяках, ссадинах и укусах. Чувство вины напоминало о себе каждый раз, когда взгляд Джона останавливался на багровой отметине вокруг шеи мужчины, в том месте, где кожи касалась ночью красная верёвка. И он остался рядом, на этот раз не собираясь уходить и покидать эту постель так рано. Алексу было нужно чувствовать его рядом, ощущать себя живым и не таким одиноким, чтобы все эти мысли про смерть навсегда покинули его красивую голову. И Джон отныне всегда будет на расстоянии вытянутой руки, чтобы дать ему все это и даже больше.

А когда длинный день в офисе подошел к концу, он отвез своего хозяина обратно домой. Лишь украдкой наблюдал за мужчиной в отражении зеркала заднего вида, отмечая про себя все чаще, каким задумчивым и спокойным он стал.

— Мы приехали.

Пёс покинул место водителя, чтобы открыть для Алекса дверь машины, но, услышав его голос, тот лишь вздрогнул и рассеянным взглядом скользнул по лицу.

— Все в порядке? — Джон наклонился, заглядывая в салон автомобиля, с этим его непривычным для Алекса обеспокоенным выражением.

— Да, — задумчивый взгляд ярко-голубых глаз с жадностью впитывал в себя все эти новые чужие эмоции, и по легкой улыбке Алекса можно было сразу понять, что ему нравилось узнавать Джона с новой стороны. И тем не менее он был, на удивление, молчаливее чем обычно.

А оказавшись в коридоре собственного дома, Алекс ненадолго остановился, будто бы не решаясь на что-то, как одурманенный известными только ему мыслями, он внезапно коснулся рукой лица Джона, зажав его подбородок в ладони и слегка надавив на щеки холодными пальцами, тут же поворачивая к себе и заглядывая ему в глаза.

— Что? — поинтересовался удивленный внезапной лаской Джон, пока его рассматривали так пристально, словно сейчас решалась его судьба. Но Алекс ему не ответил. Выпустив тихий вздох, он развернулся, чтобы быстрым шагом стремительно скрыться за дверью залитой солнечным светом гостиной. Алекса беспокоила навязчивая мысль, что собственные изменения ему кажутся, и все это лишь обычное заблуждение уставшего разума. Но всякий раз, как эта мысль льдистой коркой всплывала на поверхность его голубых глаз, она давала миллион трещин и разбивалась об его собственные чувства, которые он уже не мог отрицать. И все это время Джон следовал за ним. Он молчаливой тенью сопровождал его, пока Алекс пересекал гостиную, поднимался по лестнице, чтобы попасть в спальню и даже в ванной. Пёс покорно ждал его внутри, расслабленно оперевшись о стену, слегка холодившую кожу спины мраморной плиткой, пока в душевой кабине шумно текла вода, струясь прозрачными, теплыми струйками по красивому и сильному телу его хозяина. Прекрасный вид, на который он готов был смотреть бесконечно долго этим завороженным и жадным взглядом тёплых и почти золотистых глаз.

— Ты не устал? — спрашивает Алекс, перекрывая воду в кране и ступая мокрыми ногами на белый коврик на полу. И непонятно было, что именно он сейчас имел в виду: бурную ночь, полную безумного и опасного секса, плавно перетекающую в долгий день в офисе компании или… то, что пока Алекс мылся, Джон так долго и сосредоточенно поедал его взглядом. Пёс улыбнулся лишь одним уголком губ, потому что в любом случае его ответ: