Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 31

— На следующей неделе его уже могут выписать.

— Хорошо, — он с особым вниманием слушал врача, стоящего напротив него в длинном безликом коридоре городской больницы. И узнав новость о быстром выздоровлении Джона, Алекс прерывисто и глубоко выдохнул, только сейчас заметив, что до этого задерживал дыхание.

— По возможности, держите состояние Джона в строжайшем секрете, пожалуйста.

Отец не должен знать, что Пёс его сына всё ещё жив, иначе это чревато новой попыткой отнять у него того, кто уже стал так сильно ему дорог.

— Не волнуйтесь на счёт этого, — пообещал доктор и оставил мужчину одного, глубоко погружённого в свои мысли. Он так сильно устал и был чрезвычайно измотан, что совсем не хватало сил для того, чтобы следить за своим обычно безупречным внешним видом. Чёрный кашемировый гольф вместо привычной белой рубашки должен был его согреть, но Алекс почти не чувствовал тепла. Его волосы уже который день не были аккуратно уложены, и непослушные пряди свободно спадали на глаза, оставляя тень на бледном и уставшем лице. Дверь в палату Джона открылась, и Алекс вошёл в царивший в ней полумрак. Кажется, его Пёс крепко спал, и ему снился какой-то сон. Сняв с себя пиджак и небрежно перекинув его через спинку стула, он сел у кровати Джона и, не издавая ни звука, молчаливо и задумчиво просто смотрел на его такое красивое и любимое лицо. Почему-то ему вспомнилась их недавняя утренняя встреча здесь же в палате, когда Джон крепко и с какой-то не свойственной ему нежностью поцеловал его в губы вместо того, чтобы сказать «спасибо».

«Что это было тогда? Я не предполагал, что он и правда будет следовать моему приказу».

Пока Алекс наблюдал за спящим мужчиной, Джон пошевелился во сне и отвернулся к окну, но проснувшийся вдруг в его хозяине недовольный протест, заставил того коснуться длинными пальцами чужого подбородка и снова повернуть Пса к себе лицом.

«Хочу видеть твоё лицо всегда».

Джон

Внезапно почувствовавший чужое прикосновение к себе Джон, всё ещё находящийся в лёгкой полудрёме, лениво приоткрыл глаза. Вряд ли он понял сейчас, что перед ним был Алекс, но его рука, движимая одними инстинктами, уже метнулась в сторону потревожившего его человека. Ладонь с длинными пальцами, один из которых был безвозвратно искалечен, привычно легла на чужой затылок, и властным движением Джон привлёк к себе растерявшегося в этот момент мужчину. Крепкий поцелуй был настолько неожиданным, что Алексу не оставалось ничего, кроме как ответить на него, послушно раскрывая губы и отвечая на жаркие ласки чужого языка, от которых учащался пульс и перехватывало дыхание. Рука Джона медленно скользнула с затылка Алекса вниз, оглаживая линию шеи и останавливаясь на груди в месте, где под горячей ладонью отчётливо прощупывалось биение чужого сердца.

— Что ты делаешь сразу после того, как проснулся? — тихо спросил задумчивый Алекс, но Пес лишь молчаливо опустил взгляд вниз, стараясь не встречаться с ним глазами. Они сидели так в полной тишине и ночном полумраке ещё некоторое время, пока Джон словно бы приходил в себя, мысленно возвращаясь в реальность.

— Простите, — Джон вздохнул и провёл ладонью по своему лицу, устало потирая пальцами сонные глаза. — Это всё из-за сна.

— Сна?

Был ли Алекс удивлён? Скорее да, чем нет. Ведь с затаённой где-то глубоко в груди досадой и тенью зависти он мог только догадываться о том, кто же снился его Джону.

— Не знаю, что это был за сон, но кажется, он довёл тебя до дикого возбуждения? — пальцы Алекса ловко подцепили лицо Джона за подбородок, и он заставил мужчину приподнять голову и посмотреть в глаза.

— Помочь тебе снять напряжение? Кстати, это было приятно, — он улыбался, но эта лукавая улыбка никак не вязалась в один образ с его полным разочарования и грусти взглядом, спрятанным под упавшими на лицо волосами. — От этого тоже избавлюсь… — прошептал, стягивая с себя тёплый гольф, который всё это время неприятно покалывал кожу.

Губы Джона приоткрылись, когда он прерывисто вздохнул, глубоко впечатлённый представшей перед ним картиной. Только что он узнал это тело и эти губы, ведь именно они недавно снились ему во сне.

«Не может быть…».

Его пальцы уже привычным жестом скользнули по чужой гладкой коже, а губы потянулись к соску на груди, чтобы провести по нему влажным языком, плавными движениями вычерчивая понятные только ему узоры, заставляя Алекса выгнуться в спине и запрокинуть голову назад, при этом издавая еле слышный стон.

— Не передумайте.

========== Часть 18 ==========

Алекс

Передумать было бы непростительной ошибкой.

Но Алекс и правда отчаянный безумец, раз решил соблазнить Джона, едва отошедшего от операции, прямо на больничной койке. И единственное, что имело значение в этот краткий миг — их обоюдоострое желание, пылающее жаром внутри напряжённых тел. В тишине палаты, нарушаемой только мерным писком приборов да порывистыми, частыми вдохами, шуршание снимаемой одежды было подобно раскату грома, но как же Алексу хотелось вновь ощутить вкус Джона на губах. Неповторимый и пробирающий до самого нутра, где плескалось огненной лавой возбуждение.

— Не двигайся, — твёрдая, но негромкая команда, прозвучала в ответ на чужую попытку приподняться. Алекс скользнул влажной ладонью по раскаленной груди вниз, царапая кожу и задевая край бинта. — У меня будут проблемы, если рана откроется, — выдохнул чуть насмешливо, пробуя языком горячую головку, — помни, за сколько я тебя купил.

Чужая дрожь смешивалась с собственной, и Алекс испытывал знакомое, сладкое удовлетворение от того, насколько сейчас хорошо было его Псу. Он угадывал это по тому, как часто и шумно тот дышал, как напряжено выделялись вены на бледной в неверном сумраке палаты руке. И ни в коем случае не собирался останавливаться, упиваясь пьянящим кровь азартом. Ведь дверь была не заперта и, будь они чуть несдержанней, их обязательно бы услышали в коридоре.

— Я все же хочу войти в вас.

Алекс поднял голову и медленно облизал губы, вглядываясь в лицо Джона, и ему на секунду показалось, что скулы того окрасил румянец. И как он может говорить столь развратные вещи с таким каменным выражением?

— Какой дерзкий, — Алекс и сам этого хотел: он слишком соскучился по тому непередаваемому ощущению, что дарило ему полное единение с Джоном.

— Я не могу? — сильные руки сжали его спину, обжигая жадным прикосновением.

— Если я сказал не двигаться, значит не двигайся, — и как бы ни старался Алекс говорить ровно, голос его дрогнул, потому что в этот момент Джон надавил ладонью на его пах, легко замечая почти болезненное возбуждение. Это была действительно эйфория — плавиться от любого касания, будь то поцелуй, укус или легкое поглаживание, дышать одним раскаленным, густым воздухом, позволять делать с собой абсолютно все, так же исступленно лаская в ответ.

— Так внезапно перестал слушаться…

Джон не дал ему сделать все самостоятельно: привычно подмял под себя, накрывая горячим и нетерпеливым телом, уверенным жестом раздвинул бедра и скользнул большим пальцем по губам, заставляя их невольно приоткрыться. А ведь Алексу все это нравилось, иначе он бы не был настолько послушным, потому что в их паре хозяин он. Хозяин, которого сумел приручить Пес. Но именно в моменты, когда так пылко и чувственно отдавался этому мужчине, Алекс ощущал себя особенно защищенным.

— Осторожнее с капельницей, — через иглу в катетер поступала кровь, окрашивая бесцветный раствор алым, и Алекс заметил это, когда обжигающе горячая ладонь вновь коснулась его щеки. Несдержанные поцелуи, мучительно сладкие укусы, алеющие на коже, рваный, слишком резкий темп их движений, все это привело в конечном счете к тому, что через пару мгновений Алекс судорожно выгнулся в оргазме, закрыв лицо руками. Он знал, что Джон так и не кончил, потому что его шею в этот раз не жгло от давления крепких ладоней. Отыскивая на тумбе коробку с салфетками и вытираясь, Алекс медленно поднялся и откинул назад взмокшие волосы. Ему до сих пор было невозможно жарко, до рези в легких.