Стреломант. Том 5 (СИ) - Лекс Эл - Страница 24

Капитан снова нахмурился, обдумывая мои слова. Судя по тому, как ехидная усмешка стекала с его лица во время моего монолога, он и сам думал о чем-то таком. Возможно, он недооценивал масштабы происходящего, но червячок сомнения явно точил его изнутри. Сомнения не в себе, и даже не в сослуживцах, а скорее, в плане руководства.

— На заводе есть гарнизон. — наконец, сказал капитан, но по нему было видно, что это уже последний аргумент, причем он сам понимает всю его слабость.

— И сколько этого гарнизона? — я покачал головой. — Сколько бы ни было, заговорщиков будет больше. Вы же понимаете, что добыть координаты завода никак, кроме как с помощью своего человека в управлении, они не могли. А если они добыли координаты, то с вероятностью в сто процентов добыли и информацию о его защитниках. И если после всего этого они решили все равно напасть, значит, они уверены, что со всеми трудностями они справятся. Зная их, зная реадизайнеров в принципе, я вам скажу так — если они уверены, то так и будет.

Капитан подумал еще несколько секунд, а потом вздохнул:

— Что вы предлагаете? Зачем вы здесь?

— Мы хотим помочь. — у меня из-за спины ответила Ника. — Мы здесь именно для этого. Дайте нам самолет, который из всех прочих максимально готов к вылету, и мы отправимся туда и поможем управлению отбить атаку. Заодно будет неплохо, если вы предупредите их о нашем присутствии по своим каналам связи.

— Обязательно предупрежу, тресса Висла, уж не волнуйтесь. — снова усмехнулся капитан. — Уж что-то, а это я точно не забуду сделать. Не хватало еще, чтобы на наших ребят неожиданно с неба посыпались еще реадизайнеры. А вот насчет самолета… Здесь будут затруднения.

Так я и знал. Всегда должны быть какие затруднения. Никак без затруднений нельзя.

— Это же вы были тут несколько дней назад, верно? — прищурился капитан, глядя на нас. — Как раз во время нападения заговорщиков… Выжившие рассказывали, что видели вас, тресса Висла, и вас… Имени не знаю, простите.

— Мы. — Ника кивнула. — А что?

— Ну вы должны понимать, что аэродром после этого был не в лучшем состоянии. — капитан неопределенно махнул рукой за спину. — Хорошо хоть взлетная полоса почти не пострадала, но многие самолеты…

— Ближе к делу. — попросил я. — В чем проблема прямо сейчас?

— Самолеты не держат готовыми к вылету. — капитан развел руками. — Единственный подготовленный к вылету самолет это был как раз тот, на котором улетели наши ребята, его специально держали в состоянии повышенной готовности как раз на такой случай. Подготовка любого другого самолета займет минут сорок, не меньше, и это без проверок. Уж простите, но прямо сейчас вам просто не на чем лететь.

— Что, совсем-совсем не на чем? — тоскливо спросила Ника, оглядывая аэродром.

Я проследил направление ее взгляда и увидел то, что вызвало в ней эту эмоцию — несколько огромных самолетов, стоящих в дальнем конце аэродрома и еще парочку, торчащих тонкими хвостами из ангаров неподалеку. Парочка этих хвостов была обожжена и помята — следы беспредела, который тут устраивали заговорщики, — и нетрудно было понять, что они если куда-то когда-то и полетят, то очень не скоро.

— Стоп. — внезапно голос Ники обрел былую уверенность. — А это что?

Я снова перевел взгляд на нее. Ника успела повернуться уже почти на сто восемьдесят градусов и сейчас указывала пальцем на что-то, стоящее за диспетчерской вышкой и потому почти не видимое с моей позиции. Привстав на цыпочки, чтобы смотреть поверх солдат управления, я все равно ничего толком не разглядел — только выпуклую кабину, сплошь покрытую стеклом с тонкими перемычками металла, что делало ее похожей то ли на голову то ли гигантской стрекозы, то ли еще более гигантской мухи.

Тогда я обошел Нику, чтобы лучше видеть то, на что она указывает, и наконец разглядел «стрекозу» во всей красе.

А оно и правда чем-то напоминало стрекозу, правда весьма отдаленно и лишь при наличии неплохого воображения. Круглый в сечении корпус машины, оканчивающийся с одной стороны головой-кабиной, а с другой — длинным металлическим хвостом, был увенчан четырьмя длинными лопастями, свисающими почти до земли — почти как крылья настоящей стрекозы, присевшей отдохнуть на веточку.

Только, в отличие от стрекозы, у машины были еще дополнительные небольшие, буквально в руку длиной, крылья, торчащие поперек корпуса. В своей середине каждое крыло раздувалось мощным наплывом, из которого тоже торчали лопасти, только на сей раз — перпендикулярно земле. А еще хвост машины, в отличие от стрекозы, был не безоговорочно прямым, а на конце расширялся в еще два длинных и широких крыла.

Непонятный агрегат был похож сразу и на самолет, и на стрекозу. Но на стрекозу больше.

Хотя на самом деле, он не был похож вообще ни на что. На самого себя он был похож.

— Стойте-стойте! — внезапно нахмурилась Ника. — Это же «Неврокоптер Х-3»! Откуда он тут?! Это же дико дорогая и сложная штука, их всего пятьсот на весь мир!

— Этот? — командир управленцев тоже оглянулся на коптер. — На нем руководство прилетело. Я, в том числе. Нам надо было прибыть раньше, потому что мы согласовывали вылет и подготовку самолета в то время, пока ударные силы везли машинами.

— А почему на нем же не полетели дальше? — удивилась Ника.

— Так ведь я же еще здесь. — усмехнулся капитан. — Кроме того, высадка предполагалась парашютная, а такой вертолет для этого не сильно подходит.

— Нам подойдет! — уверенно кивнула головой Ника. — Если вы все еще намерены нам помочь, то позвольте забрать его!

Капитан долго смотрел на нас, а потом махнул рукой и отвернулся:

— Забирайте.

— Капитан… — несмело вмешался один из бойцов. — С вас же потом спросят…

— Пусть спрашивают. — вздохнул капитан. — Если спросят, значит, будет кому спросить. Если будет кому спросить, значит, наши ребята вернулись оттуда живыми. Я больше боюсь, что если я сейчас не отдам им вертолет, спрашивать будет некому.

Даже не дослушав речь капитана, Ника зашагала к вертолету.

— Стой, погоди. — я поднял руку, останавливая ее. — Ты и этим умеешь управлять?

— Я тебе больше скажу. — хищно и довольно, как кот, увидевший пойманную в мышеловку мышь, улыбнулась Ника. — Как раз-таки этим, в отличие от самолета, я действительно умею управлять!

Внутри удивительной винтокрылой машины было страшно шумно. Настолько шумно, что даже криком невозможно было донести до собеседника свои мысли. Положение спасали только специальные наушники, висящие над головой у каждого из нас. Они отлично глушили рев двигателей и свист ветра, при этом встроенные микрофоны позволяли переговариваться друг с другом. Четверо наушников на четверых нас.

Да, в салон неврокоптера влезало только четыре человека — двое спереди, двое сзади. С одной стороны, это было плохо, ведь мы не могли взять с собой сразу всех. С другой стороны, это было хорошо, потому что благодаря этому вертолет был «маленьким и легким», как описала его Ника, и на двух своих мощных двигателях с большими винтами мог развивать скорость до четырех сотен километров в час. Это, в свою очередь, позволяло нам надеяться, что мы доберемся до поля боя раньше, чем там все закончится.

А добравшись — откроем еще один портал, через который смог переместиться все те, кто остался на аэродроме после того, как Ника сбегала за ними, согласно договоренности.

В итоге, в вертолете полетели я, Ника, Даша, и, конечно же, Чел. Как она мне второпях объяснила, глядя на летучую машину, вертолеты в силу своей конструкции практически не нуждаются в услугах аэромантов, и, в случае чего, способны сесть даже прилично поврежденными, причем сесть куда угодно. Кроме того, у них намного меньше дальность полета и скорость.

Правда нашего вертолета это не касалось. Представляя собою гибрид с самолетом, он мог лететь с огромной скоростью, больше чем у иных самолетов, и Ника с удовольствием выжимала все возможное из винтокрылой машины, сжимая обеими руками торчащий откуда-то снизу, чуть ли не из пола, рычаг и счастливо улыбаясь. Периодически она снимала с рычага левую руку и клала ее на еще один рычаг, слева от нее, но ни разу так за него и не потянула, или не надавила, или что она там с ним планировала делать… Зато во время взлета она этим рычагов только так туда-сюда дергала.