Камни последней стены - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 47
- Предыдущая
- 47/67
- Следующая
– И зачем только я так напился, – мелькнула последняя трезвая мысль.
Через восемь дней после начала событий.
Берлин.
29 октября 1999 года
Самым важным человеком для Кардигана в эти дни был Дитрих Барлах, лежавший в американском военном госпитале. Он приезжал к нему ежедневно, надеясь хоть что-нибудь узнать от молчаливого немца, который равнодушно принимал его посещения. В один из дней Кардиган, не выдержав, спросил, надеется ли Барлах получить документы к десятому ноября. Барлах тяжело взглянул на него, закрыл глаза и сказал, что даст ответ в пятницу. Кардиган хотел узнать, почему именно в пятницу, но благоразумно воздержался.
По указанию Страуса в палате были установлены мониторы, которые круглосуточно отслеживали состояние раненого. У палаты постоянно дежурили морские пехотинцы. В конце коридора находились еще два сотрудника ЦРУ. Кардиган полагал, что Барлах просто лжет и называет десятое число только для того, чтобы угодить американцам. Однако Страус был настроен более рационально. Ему хотелось знать, каким образом Барлах общается со своим информатором.
В пятницу утром Кардиган приехал к раненому в палату, заранее предвкушая, как солжет на этот раз Барлах, сказавший, что документы будут переданы десятого. Кардиган не сомневался, что у бывшего осведомителя «Штази» был информатор, с которым он работал. Однако поверить в информатора, который неведомым образом связывается с Барлахом, минуя наблюдателей, он не мог. Для этого он был слишком рациональным человеком.
Он вошел в палату и посмотрел на Барлаха. На часах было около десяти. Барлах читал газету. Увидев Кардигана, он отложил газету и кивнул американцу. Рядом, на тумбочке, лежали бумага и ручка.
– Десятого вы дадите нам документы? – несколько иронично спросил Кардиган.
– Да. Как только вы разблокируете счета, мы передадим вам все списки. Вам нужно будет к двенадцати часам дня послать сообщение вот на этот адрес в Интернете, чтобы подтвердить перевод денег. – Барлах протянул лист бумаги. Кардиган взял его, посмотрел адрес, а потом, улыбаясь, спросил: – Вы заранее знали этот адрес?
– Нет. Сайт открыли только позавчера, – спокойно ответил Барлах. – Вы подтвердите, что деньги разблокированы, и я передам вам дискету с документами.
– Я понимаю. – И вдруг до Кардигана дошло, что именно ему сказал Барлах. – Как это позавчера? – повышая голос, спросил он. – Как это позавчера? Вы хотите сказать...
Он посмотрел в окно. Может быть, кто-то подошел к окну и передал сигнал. Но каким образом этот тип узнал адрес? Кардиган подошел к окну. Оно выходило во внутренний двор, и сюда не мог войти посторонний.
– Вы нас обманываете, – покраснел Кардиган. – Учтите, Барлах, что вы не сможете взять ни цента, пока документы не будут у нас. Ни цента. Вы напрасно рассчитываете, что вам удастся нас обмануть. Нигбур был вашим информатором, и его убили. Верно? Скажите мне правду?
– Нет, – ответил Барлах, – я его плохо помню. Мы работали много лет назад.
– Как? Каким образом вы могли узнать адрес этого сайта? – бушевал Кардиган. – Как вы связываетесь со своими людьми?
– Я думал, американцы умнее, – с явной издевкой сказал Барлах.
– Вы меня не обманете. Я сам тебя найду, если ты попытаешься меня обмануть, – наклонился Кардиган к Барлаху, и в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Барлах смотрел на него спокойно, не меняя позы. Кардиган достал телефон, продолжая смотреть ему в глаза.
– Слушаю, – сказал он.
– Перестаньте нервничать, – услышал он голос Страуса, очевидно узнавшего про истерику Кардигана. – Я все знаю. Он дал вам адрес в Интернете. Возвращайтесь ко мне, мы уже поняли, как он связывается со своим информатором.
– Что? Что вы сказали? – Он не мог отвести глаз от тяжелого взгляда Барлаха, смотревшего на него не мигая. В этом взгляде была смесь ненависти, презрения и удовлетворения от унизительного состояния американца. Кардиган отпрянул, убрал телефон.
«Как они все поняли?» – подумал Кардиган и, не прощаясь, вышел из палаты. Двое охранников, стоявших у палаты, взглянули на него, но ничего не спросили. Они слышали его крики. Кардиган сжал губы. Теперь о его срыве узнают все. Страус наверняка постарается. Он пошел по коридору в самом скверном настроении.
Приехав к Страусу, Кардиган вошел в его кабинет и встал перед столом резидента, даже не поздоровавшись.
– Каким образом он связывается со своим информатором? Или у него появилась возможность телепатического общения? – зло спросил Кардиган, вспоминая их разговор о подобных способностях Барлаха.
– Нет, – спокойно ответил Страус. – Сядьте и успокойтесь, Кардиган. Способ довольно простой и надежный. Мы проверили все возможности и поняли, каким образом он получает информацию. Из газеты.
– Из какой газеты? – не понял Кардиган. – О чем вы говорите?
– Сегодняшний номер «Зюддойче Цайтунг», – поднял газету Страус. – Там указан адрес, который вам дал Барлах. Можете проверить. Мы уточнили, какие газеты читал Барлах в больнице и в нашем госпитале. Выяснилось, что он регулярно просил принести ему «Зюддойче Цайтунг». Вот и вся разгадка. Они связывались с ним через газету. Все правильно. Думаю, через несколько дней он попросит нас послать сообщение именно в эту газету. В отдел рекламных объявлений.
Кардиган тяжело опустился в кресло. Ему было стыдно за свой срыв. И обидно, что все так элементарно просто. Страус наверняка специально темнил, уже зная обо всем, чтобы Кардиган сорвался. Но говорить об этом хозяину кабинета он не стал.
– У нас еще одна проблема, – сообщил Страус. – Мы выяснили, что среди оставшихся в живых сотрудников группы Хеелиха трое живут в Германии – Бруно Менарт, Габриэлла Вайсфлог и Карстен Гайслер. Немцы уже попытались взять их под свой контроль. Двоих. Третий улетел в Израиль. Он получил вчера визу и улетел в Израиль в туристическую поездку. Самое интересное, что четвертый член группы – Оливер Бутцман находится в Израиле.
– Он полетел к нему?
– Очевидно. Нам нужно принимать срочные меры. Если это Гайслер или Бутцман, то они могут договориться. Нужно послать в Израиль нашего представителя.
– Да, – согласился Кардиган, – немедленно. Или связаться с нашим резидентом в Тель-Авиве. Думаю, он сумеет выйти на израильтян и чтобы объяснить им ситуацию.
– Будет лучше, если вы сами полетите в Израиль, – сказал Страус. – Мистер Тенет наверняка одобрил бы такую инициативу.
– Да, – кивнул Кардиган, – будет лучше, если я полечу в Израиль на несколько дней и сам все проверю. А вы думаете, Гайслер – информатор Барлаха?
– Я привык доверять фактам, Кардиган. А пока у меня нет доказательств, буду думать, что любой из этой четверки мог оказаться информатором Барлаха.
– Почему именно эти четверо?
– Я тебе не сказал самого главного. Группа Хеелиха вывозила все документы из архивов «Штази» для передачи их представителям КГБ. И есть абсолютная уверенность, что эти люди вывозили документацию и на «апостолов».
Кардиган откинулся в кресле.
– Значит, один из этой четверки, – выдохнул он. – Мне самому нужно лететь в Тель-Авив.
Веймар.
6 ноября 1999 года
Утром нестерпимо болела голова. Дронго в очередной раз подумал, что не стоило вчера пить. Некоторые вещи никогда не следует делать: курить, пробовать наркотики, получать удовольствие от спиртного. Он оценил важность состоявшегося вчера разговора с Менартом, понимая, что подобный разговор не мог бы состояться на трезвую голову. Но от этого было не легче. Пришлось принять две таблетки аспирина и подставить голову под холодный душ, чтобы к нему вернулась способность рассуждать здраво. Менарт еще спал. Дронго посмотрел на него и подумал, что его не стоит будить. В последние дни Дронго чувствовал себя немного исповедником, который должен был выслушивать истории бывших сотрудников исчезнувшей разведки исчезнувшей страны. Очевидно, вся эта боль слишком долго копилась в их душах, если Габриэлла решила встретиться с ним таким необычным способом, Менарт пил с ним всю ночь, а Бутцман, даже получив ранение, вспоминал о прошлом. Очевидно, им был нужен «человек с востока», которому они могли бы исповедаться, не опасаясь быть узнанными.
- Предыдущая
- 47/67
- Следующая
