Цепь хозяина (СИ) - "Mr. Krisstian" - Страница 8

— Нет, нет! Дальше нельзя! Дальше Хозяин будет злиться.

Сара вновь посмотрела на трейлер, окна которого были туго затянуты изнутри тканью. Затем снова посмотрела на Мордогрыза и натянула перед ним улыбку.

— Хорошо. Я же не хочу, чтобы Мордогрыза, который привел меня сюда, наказали? У меня хорошие отношения с Мордогрызом. Я иду назад.

Сара развернулась и ускорила шаг. Как только она вошла в кольцо трейлеров, она заметила поодаль Жоззи, копошащуюся в траве.

— Жоззи. — Как только Сара произнесла это имя, девушка с темным каре и какой-то болезненно-синеватой коже встрепенулась, резко выпрямилась, начав по-животному мотать головой, чтобы обнаружить того, кто позвал ее, а затем, найдя источник зова, немедленно подбежала к нему своей странной походкой. Хотя это сложно было назвать пробежкой или ходьбой… Вывернутые назад колени… К такому виду сложно было привыкнуть. Еще сложнее это было как-то словесно обозначить. Сара приподянла на своей груди стеклянный синий кулон. Обычная безделушка, он висел на ее шее в тот вечер, когда она впервые перешагнула порог шатра. — Ты так внимательно смотрела на мой кулон вчера. Тебе нравится?

Жоззи обезумевше закивала головой, так, что ее короткие волосы постоянно били ее по лбу, а руки она молитвенно, словно стояла перед чем-то бежественным (так на нее действовали все, даже дешевые, блестяшки), сложила в замочек под своим подбородком. Сара потянулась к своей затылку, расстегнула цепочку и протянула Жоззи безделушку.

— Тогда возьми.

Жоззи рьяно кинулась на этот кулочник, с каким-то сумасшествием начав его рассметривать, заслонять этой синевой солнце, стала тереть о свой жакет. Сара же безразлично развернулась и ушла в свой трейлер У нее не было соседей, как у чудиков, что говорило о ее особом положении здесь.

До представления оставался час. Девушка снова была самой значимой зрительницей, но больше в зал она не выходила, предпочитая скрыться за портьерой. Или же она так постепенно вростала в этот цирк?

С окончанием представления и наступлением ужина Сара ощутила, как одиноко было этому цирку без Человека в маске. Он был его центром, его изуродованной душой, вокруг которой все и держалось. В эти два дня в ее голове рождалось много мыслей: о себе, о своей жизни, о проклятье, о человеческих натурах… Мир был жесток: ты либо принимал это, либо нелепо отвергал. Спать не хотелось. Мысли роились в голове жужжащим клубом. Сара вышла из шатра, решительно вдыхая ночной холодный воздух. В некоторых трейлерах горел свет. Чудики переодевались, отдыхали на ступенях после выступления, кто-то уже спал и во всю храпел, мешая расслабиться своему соседу. Сара долго смотрела на все эти фрагменты одной большой картины. Она единственная, кто ничего не делал эти дни. За нее всё выполняли чудики. Они и впрямь прислуживали ей как настоящей хозяйке. Сара неожиланно решительно направилась в глубь этого трейлерного кольца, а затем и за его пределы. Отвлекшийся Мордогрыз вдруг заметил ее стремительный шаг, и верная догадка мигом пронеслась в его голове.

— Нет! Туда нельзя! Мордогрыз же говорил!

Он тут же побежал за ней.

— Не смей останавливать меня!

— Но Мордогрыза накажут! Мордогрыз хороший! Вы обещали не входить!

— Не накажут, ты ведь пытался остановить меня и предупреждал. А обещала я не входить днем.

— Нет! Нельзя! Стоять!

Вначале чудик просто преграждал ей путь, потом стал хватать за черный атлас и затем и за ноги. А ближе к трейлеру его попытки и вовсе перешли в неконтролируюмую животную агрессию. Он стал кидаться на Сару, но жесктими ударами девушка откидывала его прочь.

Поднятый шум вывел Человека в трейлере из какого-то творческого транса. Он вздрогнул и прислушался.

— Никому нельзя беспокоить Хозяина!

Мордогрыз снова накинулся на девушку, но вновь был грубо откинут в сторону прямо на траву. На это зрелище сбежались и другие чудики, которые с любопытством выглядывали из-за трейлеров. Они не вмешивались — не их дело. Сара вскочила на пять высоких ступенек и резко потянула ручку вниз. На удивление, дверь оказалась не заперта, и девушка тут же оказалась в трейлере, практическим вплотную столкнувшись с изуродованном и рассвирипевшим лицом. Человек стоял в одних брюках, с голым обожженым торсом и с ужасными шрамами на лице, которые еще сильнее искажало выржание ярости. Сара чуть не упала от испуга, вскрикнула, но тут же схватилась о дверной косяк и подалась вперед, чтобы не рухнуть назад. Человек сделал угрожающий шаг к ней.

— Разве Мордогрыз не сказал тебе, что я не терплю, когда меня отвлекают от работы?! — до этого бархатный голос вдруг посипел и стал неприятно хриплым, практически шипящим.

— Он здесь непричем. Я сама нарушила запрет.

— Чем тогда ты вообще руководствовалась?

Цепь засияла. Она передавала Саре всю палитру ненависти и злобы Человека, как если бы девушка ощущала все его эмоции физически. Страх овладевал ею непроизвольно. Любой Владелец цепи имел на нее такое же по силе влияние, как этот Человек на своих чудиков. Единственное, что не мог он контролировать — это ее мысли. Человек подошел опасно близко, практически впритык. Но Сара бесстрашно подалась вперед. Ее грудь, обтянутая черным шелком платья, коснулась его обнаженного тела.

— Раз я стану твоей Королевой, что отличает меня от всех других чудиков, если я не могу войти в твой трейлер? Разве по твоим словам я не должна была разделить с тобой всё: твои мысли, твою философию, твой цирк?

Изуродованное лицо опасно склонилось набок. Искаженное яростью, оно ни на йоту не просияло. Голос снова с угрозой прошипел:

— Еще немного и я восприму это как ответ.

— Еще немного, и я пожалею о своем выборе.

— Не в этом ли тяжесть любого выбора?

— Нет, если он приносит удовлетворение.

Человек резко схватил ее за запястье, грубо втащив в трейлер, хлопнув дверью и с рывком вжав в стену. Тут же послышался грохот, сбоку с полки рухнули какие-то стеклянные вазы, банки; Сара больно ударилась, но Человека было не остановить.

— Получила то, что хотела? — они замерли. Девушка скосила взгляд в сторону, желая разглядеть это место получше, но Человек с силой ударил кулаком в стену прямо рядом с ее лицом, лишь краем пальца задев ее по скуле. — СМОТРИ НА МЕНЯ!

Она вздрогнула всем телом и испуганно уставилась на изуродованное лицо. Серые глаза… Они единственные были без изменений, то есть не были изуродованы.

— Так что? Уже и впрямь сделала выбор?

— Этот тот, в котором я должна выбрать либо роль уродливого скомороха, либо роль палача, но так или иначе в качестве твоей шестерки?

— У чудиков не было и такого выбора!

Сара часто дышала. Это сбитое дыхание было продиктовано самым настоящим страхом. Отдаленно такой она чувствовала когда-то перед Владом… Хотя нет… То чувство по степени и близко не было похоже на это. Влада она хотя бы знала.

Глаза Сары внимательно разглядывали огненные печати на мужском, когда-то очень красивом лице… Оно было опалено целиком. Удивительно, как не был задет волосяной покров и сами глазные яблоки. При такой степени ожога он явно мог ослепнуть или опалить горазду большую площадь своей головы. Губы… Возможно, он поджимал их, раз сохранились их призрачные очертания.

Сквозь цепенящую пелену страха Сара рывком подалась вперед и вжалась в мужской рот губами, который был всё же задет буграми жестких рубцов расплавленной кожи… Отстранилась. Пауза. Пытливый взгляд голубых глаз. Они пытались понять реакцию Человека: оттолкнут ее или нет. Снова порыв навстречу. Человек ответил, плотно закрыв глаза. Его руки грубо обхватили тонкую талию и рывком прижали к себе. Мужчина явно не церемонился. Сара старалась опуститься в этот омут как можно быстрее, с головой, словно боялась передумать. Сомнения терзали ее душу до последнего! И сейчас терзали, выедая страхом душу в грудной клетке. Правильно ли она поступает? Пожалеет ли? Но мужские руки уже перекрывали все пути к отступлению, с жадностью и властно став блуждать по всему ее телу, сжимая бедра, грубо забираясь под узкую юбку платья и разрывая капрон черных колготок. Снова раздавшийся звон свалившихся на пол и разбитых склянок. Человек небрежно усадил ее на край стола, покрывая жадными поцелуями открытую шею и грудь. Сара запрокинула голову назад в поиске свежего воздуха, голубые глаза искали спасения, этот шаг был все еще опасен для нее. Но разум говорил о том, что выбирать ей много не приходилось…