Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - "Ores" - Страница 52

— Скажи ещё — и сделать мир лучше.

— Не, со всем миром — это перебор. Надо начинать с места поменьше. А другое пусть горит синим пламенем, только подальше от меня, — кажется, Вика немного отпускает.

— Дан, откуда мне знать, что всё это не попытка себя наказа…

— Я не испытываю чувства вины, если ты об этом, — прозвучало резко, но Вик понял мои эмоции, поэтому и обнял, а не в челюсть засветил. — Я всё сделал правильно. Обязан был сделать. Я же Макса за этим и отключил. Чтобы проверить. Некого в демоне было уже спасать!

— Хорошо, что ты принимаешь судьбу.

— Ну так что?.. — меня раздирало нетерпение. — Ты со мной на разведку?

— Для начала я попрошу Мирославу проверить бумаги, потом сам осмотрю местность, затем наведу информацию о…

— Здорово! На завтра не планируй ничего, поедем старое управление свергать. Дашь опергруппу?.. А Славка обещал вертолёт для устрашения с воздуха!

— Зачем меня спрашивал, если всё сам решил?! И это ты называешь «пожить отдельно»?!

— Не сам. Знал, ты не устоишь и поддержишь. Отношения — это не только, когда легко, но ещё и необходимость уступать и думать о другом.

— Да ты что? Давай попробуем, — с усмешкой соглашается, и я от радости закричать готов, аж сигарету выронил. — Но говорю по-русски: мне это не нравится. Но вместе мы сильнее.

— Мы и будем вместе, пока пятидневка не разлучит нас. Всё, пошли вещи паковать!

— У тебя выписка только завтра. Куда пошёл?! Дантрес! Стой, говорю!

Вик

Естественно инкуб ничего не спланировал. Из него пёр убойными дозами энтузиазм, отключивший мозг начисто. А штурмовать «ничто» так увлекательно, что словами не передать. Мирре хватило два часа, чтобы проверить насколько ловко сработали связи нашего гнома при «оформлении документов». Теперь понятно, почему эти бородачи самые богатые и скрытные создания в этом мире. Оставалось теперь пойти туда, не знаю куда. Штурмовая группа из пятнадцати лучших охотников, я и Дан. Паха нашёл место в три прыжка и по памяти, чутьё у этого волка самое лучшее в стае. Но вёл он себя как-то странно: выжидающе и настороженно. Сказать, что я был зол — ничего не сказать, но терпеливо ждал, чтобы знать, за что потом выдеру вертлявую задницу.

Волки всё ещё недоверчиво косились на Дантреса, ощущали в нём послевкусие той огромной силы, которую забрала Тайка. Это уже не изменится, рад, что хотя бы Дану на это абсолютно плевать.

Здание, обнесённое простой невысокой оградой, появилось из ниоткуда, будто нас и ждали, как только волки взяли периметр в кольцо, Славка указал на вход, а дальше дело техники.

В результате оказалось, что доступ нам обеспечил худой и бледный парнишка, которого Дан на бегу назвал Артёмом, а Паха в волчьем обличье старательно обнюхал, чем изрядно того перепугал. Я в новом знакомом почуял невероятный резерв сил, ведь контролировать и скрывать это место от посторонних глаз, было поразительной способностью, а ещё что-то знакомое, хотя мог поклясться — видел его впервые. Опасность почуял тоже, куда уж без этого. Охрану обезвредили оперативно. Руководство клиники выглядело паршиво, почему — все из нас понимали: живыми они отсюда не уйдут, слишком много было поставлено на кон, да и не было в них ничего живого, грязь одна. Главврач умоляюще смотрел на Вячеслава, губы его тряслись, шептали, сулили награды, но тот стоял с каменным лицом, сделав правильный выбор. Страшно, когда ты понимаешь, что стал отработанным материалом, и тебя пора списывать. Страшная работа у гнома! И потом он приходит домой и этими глазами и руками смотрит и обнимает детей. Хотя Таисия пострашнее своего отца, особенно сейчас. Но Варейвода пока не знает о новой прокачке дочери, она явно промолчала, да и мне пока говорить не о чем. Всё произошедшее отдаляется и с каждым днём всё больше напоминает дурной сон. Военные увели свергнутое руководство клиники. После штурма над нашими головами зашумели винты вертолётов, я даже не сомневался: девчонка в одной из кабин с матерью и оперативниками. Она, как никто, чувствовала силу и тянулась к ней, будто хотела узнать абсолютно каждого неча на свете и понять его, а Кира просто не могла остаться в стороне, видя такой плацдарм для творчества. Но в здание их пустили только после того, как все следы насилия были окончательно зачищены, тела погибших и тех, кого после совещания с Артёмом и Даном приговорили к изгнанию, Пашка скормил Теневой… Я когда это увидел, всерьёз забеспокоился за пацана, но как оказалось зря: у него всё было под контролем.

Мы быстро осмотрели палаты и здешних «больных», теперь мне и самому захотелось догнать и порвать того главврача. Артём держался молодцом: осознавать, что ты почти сирота и теперь зависим от тех, кто лишил тебя семьи, осилит не каждый. Тревогу не скрывал, но старался держаться к Дану поближе, а тот в свою очередь перестал дурить и вёл себя на удивление серьёзно. Я от него такого взрослого и жёсткого отвык. Хотя… у меня на него любого ст… Нужен он мне любой.

Когда официальная часть закончилась, и основные вопросы были решены, Дан напялил белый халат и невозмутимо разгуливал по коридору, говоря по телефону и раздавая указания. Я же вышел на свежий воздух. Пора было возвращаться, щемило сердце и так сильно хотелось домой. Ради собственного спокойствия оставил пятерых охотников для охраны на первое время, и чтобы было кому открыть Теневую, если что. Паха, как не скулил, ему задержаться я не разрешил, слишком явным был интерес к новому месту. Да, и последняя этой осенью охота, для запаса мяса, требовала его участия. Дану решил «до свидания» не говорить, свернул операцию и, прихватив протестующую волчью Пифию, рванул домой. Мне нужно было серьёзно обдумать всё, что пыталось изменить мою жизнь.

По возвращению долго совещались с Леонидом и старейшинами. О Силе они знали, но даже в теории не предполагали, как должно проходить Испытание вожака. Такого на их веку не было. Удивительно, но никто в Салане не помнил, как накрыло отчаяние, как превратились в волков и утратили со мной связь, когда нас с Даном погнали во все тяжкие. Таисия теперь неизменно сидела рядом с бабушкой. Хотя назови я Мирру бабушкой вслух, то огрёб бы, несмотря на всю свою альфовость. Мелкая сама не понимала, какую силу хранит в себе, и сможет ли она когда-нибудь ей пользоваться, тоже никто не знал. Но девчонка дала нам время разобраться, как поступить с наследием своего рода, и сможет найти того, кто возьмёт эту ответственность или дорастëт до неё и сама. Пока она всё тот же ребенок, только с более тяжёлым, осмысленным взглядом и сотнями прожитых жизней своих собратьев.

Леон предположил, что тот лес и хижина, где мы говорили с прежним носителем — места весьма относительные. Их могло и не быть, просто сделано внушение на подсознательном уровне. Сила приняла обличье Старика без имени. Хотя быть такого не должно. У меня же имя было, а значит и многовековой Дед когда-то его носил. И уж совсем невесело было понимать, что через несколько сотен лет, ему перестало быть нужным тело. Сделавшись сгустком той самой энергии, способной менять форму, лица и голоса, он стал невероятно могущественным, но… перестал быть тем, кто может просто обнять любимого человека или вдоволь поесть мяса, или просто поноситься по лесу и спеть на Луну. Из вот таких мелких обыденных радостей и складывается счастье. Я думаю, а Тайка хитро улыбается и лезет ко мне на колени. Обвив мне шею руками, смотрит в душу. И только я слышу очень взрослый женский голос в голове.

«Ты сделал так, как должен был. Нет никакой инструкции по хранению Силы. Сосуд — это одно, а возможность управлять — совсем другое. Нет необходимости отдаляться от того, что дорого, что укрепляет Силу и дух. Тот Вожак выбрал уединение. Это было верным решением для того времени и стечению обстоятельств. Ты думал за всех, соотносил, как твоё назначение повлияет на стаю, на Дана, на каждого. Ты прошёл дальше на несколько тысяч шагов и понял, одиночество — не твой выбор. Твоя Сила есть в каждом понемногу. И ты будешь биться за каждого волка».