Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - "Ores" - Страница 51

— Притормози. И давай по делу. В Салане я однозначно жить не буду! Лучше в больнице.

— Найдëтся место получше. Если всё получится, то переедем туда. Даже подыщем тебе занятие.

— Что за место?..

— Пока не могу сказать.

— Ладно.

И снова между нами повисает затхлая тишина. Режет слух, давит, мучает.

— Знаешь, как сложно видеть его лицо и заставлять себя верить, что он мëртв?.. — Макс, ненадолго вылезший из своей раковины, снова туда забирается, сгорбливается и прячет лицо в коленях. — Я же его вижу, — указывает пальцем на место, где лежал Дима, нервно стряхивает кисть и прячет под одеяло, словно замаравшись.

— Он не совсем умер, — иду как по лезвию, зная, что каждым словом могу сделать хуже. — Ты любил не только демона, ты любил тот симбиот, который получился у него с человеком. Дэй ушёл, он, вероятно, стёр парню память, большую её часть, но привычки, характер, чувства стереть нельзя. Ты можешь его похоронить, но тот, кто остался, не будет тебе чужим.

— Я его терпеть не могу, Дантрес!

— Лаборанта?

— Угу. До изжоги просто. Всё мне помочь хотел, спасти от участи, таскался за мной, смотрел так, будто встретил лучшего вампира на земле. Я себя ещё никогда таким ущербным не чувствовал, как с ним.

— А взял шефство над ним почему? Из чувства вины?

Макс посмотрел на меня как на идиота. Стало обидно.

— Взял, потому что хотел унизить, заставить осознать, наконец, кто я есть. И был искренен в этом, не переигрывал, не лицемерил, ненавидел честно.

— А влюбился тогда как?..

— В душе не ебу. — Вот это я понимаю, как никто. — Забыл про него уже, когда демон пришёл. С нечистью и сблизился.

— Они — одно существо. Нельзя без одного быть с другим. Так не получится.

— А если тебя убить, а Вику тело оставить, он тоже нормально проживёт?

— Вику не повезло. Если меня убить — умрёт и тело. Я пришёл в тело младенца, а душу того убили. Я — это и есть Дантрес. А у Димы ещё есть шанс. — Макс закатил глаза, ну точно как подросток. — Давать ему этот шанс или нет — твоё право, но отрицать этот факт ты не сможешь, и тебе же будет легче, когда поймёшь, что он тоже был частью ваших отношений. — Макс сполз ниже, из него будто кости вынули, а тело лишилось стержня и обмякло. — Я знаю, ты думаешь, что Дэй ради вас из ада восстанет и вернётся. Но этого не будет. Прости, это больно, но придётся поверить, — если рубить, так сразу одним ударом. — И лаборанта мы возьмём с собой. Его поведение может быть непредсказуемо, так что за ним нужен присмотр. А здесь его пустят на опыты.

— Говоришь, будто есть место, где правительство не доберëтся?

— Надеюсь, скоро появится. Я больше не хочу терять друзей из-за того, что им не успел помочь.

— Дэймон был тебе другом?.. — Макс не поверил, продолжал расспрашивать, будто если говорить о нём — станет легче, но это был самообман. Дэй жил в наших воспоминаниях, там и должен был остаться, в настоящем ему места нет, а нам всем надо идти дальше.

— Был. И всегда будет. Поэтому я за тебя в ответе. Ты, главное, делов не натвори раньше времени, а с остальным мы разберёмся.

— Постараюсь, — соглашается и прячется с головой под одеяло. — Только Этого… не привози. Не могу.

— Как скажешь.

Ухожу, как-только сворачиваем забравший у обоих силы диалог. Максу ещё долго будет плохо, но это придется пережить. Сейчас его накроет истерика, но никто не войдёт к нему в палату, не обнимет и не скажет, что всё будет хорошо, потому что хорошо не будет, а будет всё по-другому. Он выплачет, выкричит свою боль, а потом поймёт, как надо жить дальше, ведь он всегда этого хотел. Уставший от болезни и таких же болезненных отношений, сможет начать сначала. Дэй хотел того же, для этого всё и сделал. А я буду сидеть возле двери в Максову палату и ждать, пока он проревëтся и уснёт, уже после этого позвоню Славке. И как никогда наору на него, что в управлении он больше не работает, и хватит с меня всего этого, больше я никого терять не хочу, а ждать, когда это бюрократическое колесо перемелет и его, не стану. За трубкой заплачет Кира, надеюсь от счастья, а Славка неожиданно согласиться. Не потому что угрожаю, а потому что так правильно, и с нас всех уже хватит. Но для начала он кое-что для меня сделает. И он сделает в лучшем виде.

Ночью, когда зажгут звёзды, возьму караулящего меня Пашку и вместе с ним, проклиная и дуря Теневую, вернусь к месту лаборатории, откуда мы сбежали с Максимом. Долго буду плутать по лесу, объясняя оборотню, что я не поехал крышей, а жду пока меня пустят, ведь пацан жив, он не мог умереть, я в это не просто верю — чувствую.

К рассвету, как из спадающего тумана, появится калитка, а в ней — улыбающийся Артём с тёмными кругами под глазами, словно вечность не спал нормально. Помашет рукой, той, что не забинтована, всё так же боязливо обернётся, заметит кого-то и снова исчезнет вместе с центром, для которого по собственному желанию является артефактом. Скоро всё изменится, для всех нас, и в этот раз — только к лучшему.

— Эй, ушастый, — подпихнув оборотня, призываю его к порядку, — пора в больницу, обход скоро, а у меня вроде как постельный режим, и Вик громко ругается, когда его нарушаю. — Зверь сидит, сосредоточенно пялится в одну точку, ушами хлопает. — Паха, вожак тебе уши оторвёт, если вовремя не вернёмся. Пошли уже. Холодно…

— Вик, есть разговор. — Оборотень стоит за спиной, сцепив руки на моём животе, а голову положив мне на плечо. Объятья становятся крепче с каждым вдохом. Чувствует! Выворачиваюсь из рук, опираясь поясницей о балкон курилки. — Нам надо расстаться.

— Инкуб, ты совсем охренел? — восхитительная наглость, ещё и фамильярничает, совсем от рук отбился. — Суицидником решил стать?

— Да я не про то, — отмахиваюсь от него, хотя реакция мне понравилась. — Нам надо расстаться на время.

— Я всё ещё негодую, — начинает беситься, а мне в кайф, когда он не в себе. Вздыхаю. Выдыхаю. Прикуриваю. Вик ждёт, недолго, правда. — Да рассказывай уже, не тяни!

— Я долго думал о том, как мы живём, и понял, что нужны перемены, чтобы мы могли идти дальше. Я торможу тебя, Вик. — Делаю глубокую затяжку, он отступает на шаг, словно беря разбег, хочу видеть его реакцию. — Ты постоянно разрываешься между мной и стаей, стараешься быть таким, каким тебя хочу видеть я, а не каким должен стать с течением времени, стараешься быть в двух местах одновременно, в итоге нет развития нигде. На все планы попросту не хватает времени: со мной раскрыть потенциал не получается, ведь в тех промежутках, когда мы видимся или трахаемся, мы дерёмся, часто даже не друг с другом.

— Не понимаю.

— Или «не хочу понять»? Я ведь тоже застыл. То хожу за тобой тенью, то бесцельно дома отсиживаюсь. Раньше по уставу жил, знал хоть, что делать, а теперь потерялся. Ну не могу я просто еду в говно перерабатывать. Считаю, что имея такие силы, должен сделать больше, с их помощью.

— Хорошего?.. — Вик явно лихорадочно соображает, какая муха меня цапнула и чем помазать, чтобы побыстрее прошло.

— Это как пойдёт.

— А как пойдёт, когда? И, главное, куда?..

— Я рассказывал тебе про лабораторию, где держали Максима. Так вот… я её зарегистрировал на своё имя. А Славка помог оперативно переделать документы и получить лицензию. Не скажу, что по всем правилам, но доки в порядке — можем работать! Я там буду не один. Гном поможет с управлением, Кира займётся исследованиями, сможет развернуться, Максу там будет хорошо, опять же Дима будет при деле… Вик, ты хоть моргни, чтобы я реакцию понимал.

— Что ещё тебя туда тянет? — Бля, а я думал не прочитает. Размечтался.

— Есть там один Артём, — Вик забавно округлил глаза и приподнял брови, типа не охуел ли я в конец. — И это не то, что ты подумал, — фраза дурацкая, нельзя её было использовать. — Он оказывается инкуб. Как и я. Только перепрошитый иначе. Хочу попытаться ему помочь.

— Решил обзавестись своей стаей, Дан?

— Не знаю. Но чувствую, что должен быть там. Это не так уж и далеко от Салана, через теневую вообще два шага, мы с Пашкой вон метнулись за пару… То есть и ты сможешь в любой момент прибежать! Или вертолётом… нет, ты на четырёх лапах быстрее любой техники. А на выходные я к тебе. Вик, мы должны попробовать. Я хочу найти своё место.