Тайна шести подков (СИ) - Торин Владимир - Страница 66

— Что ж, полагаю, нам стоит занять свои места, — сказал господин Помпео и, кивнув спутникам, двинулся по проходу между рядами кресел партера, ступая по вытоптанной ковровой дорожке.

Обезьянка соскочила с плеча одного из громил и прыгнула на спинку ближайшего кресла, а затем устремилась в темноту. Ловко вскарабкавшись на балкончик, она перебралась через ограждение и… тут ее схватили чьи-то руки в черных перчатках. Одно быстрое резкое движение, хруст, хрип, и маленькое хвостатое тельце падает на пол…

Ни новый хозяин цирка, ни его громилы ничего не заметили.

Оказавшись у манежа, господин Помпео ткнул тростью на пару ближайших к цирковой арене кресел; громилы, сопя и кряхтя, уселись. Сам же Гораций Помпео, перемахнув через барьер, пошагал по манежу и остановился в его центре. Склонившись над засохшим кровавым пятном, он стянул с руки перчатку и двумя пальцами прикоснулся к нему, а потом поднес пальцы к губам и поцеловал их.

Вернув перчатку на место, он покинул манеж и уселся в первом ряду, между своими спутниками.

— Начинайте! — воскликнул новый хозяин цирка. Он обернулся, глянув на Труффо — тот по-прежнему стоял у двери, но теперь его в темноте вообще невозможно было разобрать.

Карлик снял с головы цилиндр, достал из него противогаз и натянул его на голову, после чего вернул цилиндр на место.

Дернул за рычажок на стене, и в зале раздался звонок, а в следующий миг прожектора погасли.

Цирк погрузился в темноту.

— Как волнительно! — прошептал Гораций Помпео.

В темноте что-то заскрипело, и загорелся прожектор. Одинокий луч упал в самый центр манежа.

— Проклятье, нужно было его немного повернуть! — раздался приглушенный, будто бы доносящийся из-под подушки, голос, и в круг света запрыгнул толстяк в черном костюме: угольном фраке, широких, сужающихся на лодыжках штанах и в перчатках. В бутоньерке расположилась небольшая зубастая мухоловка. Лицо толстяка скрывалось под кожаной маской противогаза с круглыми окошками для глаз и гармошечным шлангом, который тянулся в карман. Поверх противогаза был прицеплен красный клоунский нос.

— Хм. Довольно странно, — проворчал Помпео.

Клоун поднял медный рупор, который держал в руке, и заголосил в него:

— Дамы и Господа! Призраки прошлого! Добро пожаловать в «Безалаберный цирк Бетти Грю»! Этой ночью вас ждет незабываемое представление! Вы готовы поразиться? Вы готовы восхититься? Вы подложили подушечку, чтобы грохнуться в счастливый обморок? Сегодня здесь не будет гвоздя программы! Почему? Да потому что сегодня вся наша программа утыкана гвоздями, как гроб вашей бабушки! Сегодня под куполом этого цирка вы увидите семь смертельных номеров! Фу-марфу! Мы начинаем!

Где-то в темноте над головами троих зрителей раздалось шипение. Господин Помпео поглядел наверх и усмехнулся.

— Газ «Дерблюкк»? Зря стараетесь — на меня он не действует!

За его спиной прозвучал приглушенный противогазом голос Труффо:

— О, это не «Дерблюкк», сэр…

Господин Помпео вздрогнул и обернулся, но сказать ничего не успел: заполонивший зал зеленоватый дым проник в его ноздри. Сидевшие с обеих сторон от хозяина цирка громилы издали странное бульканье и застыли, широко распахнув глаза.

Глаза Помпео раскрылись так, что казалось, вот-вот выпрыгнут из глазниц.

— Парализующий газ, сэр, — пояснил карлик и повернул голову хозяина цирка таким образом, чтобы тот глядел на манеж. — Простите, так было нужно. Вы должны досмотреть представление до конца.

Свет погас.

На манеже что-то загрохотало, кто-то поспешно протопал мимо, раздался металлический звон, а затем все затихло.

Прошло мгновение-другое…

И тут грянуло. Со всех сторон заголосили развешанные по всему залу медные раструбы, из них полился цирковой марш.

Пробиваясь сквозь него, снова зазвучал голос Бетти Грю, усиленный рупором:

— Встречайте! Только на арене нашего цирка! Только этой ночью! Самый сильный человек в мире! Гигант, привезенный в Габен из… какой-то там дыры! Обладатель бронзовых мышц, железных костей и обворожительной улыбки! Невероятный Бабу-у-ул!

Манеж осветился. На его центр молодцевато выскочил силач в полосатом трико, с влажно зализанными назад черными волосами и с блестящими подкрученными усами. Правда, в улыбке его не было ничего обворожительного — будто растянутая и закрепленная невидимыми прищепками, она выглядела неестественно и жутко. Глаза великана были затянуты серой поволокой.

Подбежав к стоящим на манеже гирям, Невероятный Бабул отвесил зрителям церемонный поклон и, схватив реквизит, принялся упражняться — поднял одну гирю, пару раз выжал ее, после чего, под задорное «Алле-оп!» Бетти Грю, подбросил ее вверх. Гиря перевернулась в воздухе, а затем со всего размаху приземлилась прямо на макушку силача. Невероятный Бабул даже не поморщился, когда тяжеленный чугунный шар с ручкой опустился на его голову.

Аккуратно присев, чтобы гиря не скатилась, он взял еще парочку, после чего, без труда выжав и их, подбросил обе в воздух.

— Алле-оп! — взвизгнул Бетти Грю, и гири одна за другой приземлились на уже стоявшую на голове силача. Все это было проделано невероятно точно, и каждый последующий шар замер на ручке предыдущего.

Удерживая баланс, Невероятный Бабул медленно повернулся кругом, после чего резко наклонил голову набок, и гири, потеряв равновесие, съехали с нее, но не упали. Каким-то невероятным образом они принялись кататься по его плечам и рукам. Они скользили по телу силача, словно живые, перебираясь одна за другой с груди на спину, вокруг шеи и по вытянутым в стороны рукам.

Наконец Бабул распрямился и замер, а гири с грохотом упали на манеж.

Номер между тем был еще далек от завершения.

«Самый сильный человек в мире» взял из стоявшего тут же ящика подкову, показал зрителям. Согнуть подкову мог и какой-нибудь обычный силач из какого-нибудь провинциального уличного цирка, но Невероятный Бабул и не думал ее гнуть — он пошел дальше. Засунув подкову в рот, он принялся ее жевать. Челюсти ходили ходуном, раздавался жуткий лязг, а затем силач выплюнул металлический комок. Еще несколько подков были пережеваны и выплюнуты под задорную музыку, доносящуюся из раструбов.

Расправившись с подковами, Бабул ловко подняв ногой металлический прут, завязал его в узел и отшвырнул в сторону. Затем был прут еще толще, за ним — уже толщиной в руку. Все это силач проделывал с неизменной ужасной улыбкой на лице и с немигающим взглядом, затянутым поволокой.

Следующей на очереди была штанга — два здоровенных проклепанных шара на длинном толстом пруте. С ней силачу пришлось повозиться. Пытаясь согнуть ее, он заскрипел зубами, его лицо побагровело, на лбу выступили толстые, как канаты, вены, громадные плечи покрылись потом, и все же штанга в итоге оказалась согнута.

Невероятный Бабул надел громадную дугу на шею и принялся завязывать ее чудовищным стальным шарфом. Наконец он замер, вскинул руку и расхохотался, демонстрируя зрителям свою обновку.

Из зала донеслось ленивое похлопывание Труффо, и Бабул, развязав штангу, отшвырнул ее в сторону.

— Эй! — воскликнул Бетти Грю откуда-то из темноты. — «И это всё?!» — спросите вы. Фу-марфу! Разумеется, нет! Вы видели подобные скучные штуки — и не раз! Это была всего лишь разминка! А теперь вас ждет гвоздь номера Невероятного Бабула!

В тот же миг загорелся второй прожектор, высветив висящий над манежем мешок, судя по характерным выпуклостям, набитый гирями.

— А сейчас Невероятный Бабул будет ловить гири! Внимание! Начинаем!

Чьи-то пальцы натянули соединенную с мешком бечевку, и шов на мешковине начал разлезаться. Из прорехи посыпались большие чугунные шары.

Невероятный Бабул с невероятными для его фигуры скоростью и грацией принялся перехватывать гири одну за другой прежде, чем они касались манежа, и вскоре он поймал все восемь, а затем, удерживая каждую за ручку одним лишь пальцем, выжал их вверх издав короткий рык.

— Это еще не все! — заголосил Бетти Грю. — Самое интересное впереди! Нервным обладателям слабых желудков самое время отвернуться! Ах да, вы же не можете…