Крестоносец (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 78

— Как и вам, — кивнул я. — Поэтому в «Зелёном Рыцаре» кроме вашей семьи никого?

— Ну да! — со вздохом подтвердил Клаус. — Посетителей я спровадил, ворота запер, слуг и вышибал отпустил по домам. Они же нанимались не драться с целой шайкой разбойников. Да и я не воин, а простой трактирщик. Мне надо дочек выдать замуж, да малыша Арни вырастить, чтобы мог принять дело. Без меня кто о них позаботится? Да и жену неохота оставлять вдовой. А этот Репейник — настоящий головорез, и шайку себе набрал из отборных подонков, такие ни перед чем не остановятся.

— Сколько их? — деловито поинтересовался Роланд.

— Десятка два, — снова вздохнул трактирщик. — Правда, настоящих воинов только двое. Телохранители Репейника — кнехт, выгнанный из дружины какого-то рыцаря за пьянство, и бывший наёмник — этого выкинули из отряда за утаивание добычи при дележе. Остальные — просто сброд, но железом махать умеют. Из доспехов только у Репейника и его телохранителей есть кольчуги, нагрудники и открытые шлемы. Остальные в коже.

— В коже? Против доспешных рыцарей? — я повернулся к другу. — Роланд, нас не уважают!

— Будем наказывать! — пожал плечами Роланд.

Как у него всё легко-то! По пять рыл на брата, если трактирщик не ошибся в своих расчётах. А с другой стороны, доспехи у нас благодаря Карлу явно лучше, оружие скорее всего тоже, есть четыре арбалета… С во́ротами, правда, лишь два, но близнецы парни здоровые, взводить их им не в труд. В общем, есть чем удивить врагов, которые если и имеют какую-то информацию о нашем вооружении, то устаревшую — о том, что у нас отобрали в замке при аресте. Так что, не будь у противника такого численного превосходства, я бы не сильно беспокоился о предстоящей драке. А так, пока будешь отмахиваться от четверых, пятый незаметно подберётся и ткнёт железкой в уязвимое место. Эх, жаль, Бернард уехал! Нам бы сейчас очень пригодились его монахи-секьюрити, особенно брат Теодоз!

— А вы с семьёй куда денетесь? — снова обратился я к трактирщику.

— С позволения Вашей Милости, запрёмся в подвале. Мы уже перенесли туда всё ценное. Дверь там крепкая, дубовая, высадить её очень трудно, а ежели подпереть, так совсем невозможно. Топорами рубить — сутки надо провозиться. Да и не размахнёшься там особо. Отсидимся. А в ваше дело нам ввязываться просто неприлично.

— Понимаю, — заметил я, после некоторого раздумья. — Это не ваша драка. А вы не боитесь, что этот Репейник подожжёт таверну, чтобы до нас добраться?

— Не посмеет! — убеждённо заявил трактирщик. — От такого весь город сгореть может, тут никакие взятки не помогут. Горожане поджога не спустят, да и стража не станет закрывать глаза, у них ведь тоже дома в городе. Схватят и вздёрнут сразу. Это если повезёт. За поджог могут и на кол посадить.

— Немного успокаивает, — пробормотал я. — Тогда не спрячете ли вы в подвале наши вещи? Не хочется, чтобы они пострадали или пропали.

Я кивнул на сложенные аккуратной кучей мешки, корзины и сумки. А особенно не хочется, чтобы пострадали хрусталь и стекло. Да и фляги жалко. Впрочем, трактирщик ожидаемо согласился, и все наши вещи, кроме оружия, были перенесены в подвал. Между делом я сторговал у Клауса пару кувшинов оливкового масла и два десятка небольших горшков, которые близнецы по моему приказу заполнили золой из потухшего очага. Масло из кувшинов они разлили перед дверью главного входа в таверну внутри, и так же у чёрного хода. План битвы начал вырисовываться.

Затем трактирщик с семейством заперлись в подвале, и мы остались вчетвером. Смотрю на ребят — никакого страха! Близнецы в радостном возбуждении от приближающейся драки. Когда тебе шестнадцать, и ты ещё не бывал в бою, просто не веришь, что тебя могут убить. Роланд постарше, и кое-что уже видел, хотя не сказать, что его боевой опыт велик. Держится абсолютно спокойно.

Вообще-то, самым разумным было бы свалить из таверны и вообще из города, не дожидаясь прихода бандитов. Но если я предложу такое ребятам — перестанут уважать. В этом времени многие дорожат не только шкурой, но и честью, и последнее часто бывает важнее. Да и мои планы в этом городе накроются, и на самогонный аппарат, и на другие вещи.

Нет уж, какого чёрта?! Я и в прежней жизни не бегал от всякой бандитской мрази (потому и попал сюда, на восемьсот лет в прошлое), и теперь не побегу! Пусть этот Репейник от меня бегает! Если жив останется. Значит, остаётся ждать. Солнце уже почти совсем зашло, вряд ли банда Репейника будет терять время.

Осталось только немного похулиганить. Жаль, юмор будущего здесь никто не оценит.

— Двадцать морд, Роланд, — я смотрю на друга, потом на близнецов. — А нас двое. И двое слуг, не бывавших в настоящем бою. А скажут, заметь, все скажут, что нас было четверо.

— Это да, — согласился Роланд. — Но не бежать же от каких-то подонков?! Невместно это добрым шевалье. Потом насмешками со свету сживут.

Да, информация о нашем бегстве рано или поздно распространится среди рыцарского воинства, и сживут в прямом смысле — придётся драться с насмешниками, пока кто-то из них нас не убьёт, что по закону больших чисел выглядит практически неизбежным. А тут хоть какие-то шансы имеются. Особенно если выйдет сразу выпилить главного бандита и его бодигардов.

Я вынул из ножен меч и положил на стол. Накрыл правой ладонью рукоять и взглянул на Роланда:

— Дю Шатле!

Роланд пару мгновений недоуменно смотрел, потом в его взгляде мелькнуло понимание, и он положил ладонь поверх моей:

— Де Лонэ!

Близнецы смотрели во все глаза. Я ободряюще кивнул, и Ульрих, решившись, положил ладонь на ладонь Роланда:

— Эрих!

Второй близнец уже без колебаний положил ладонь на ладонь брата:

— Ульрих!

Ребята явно впечатлены. Пафос сейчас воспринимают серьёзно — время такое.

И я с лёгким придыханием произношу:

— Все друг за друга! И Бог за всех!

А затем мы заняли боевые позиции — уселись за стол, предусмотрительно нацепив поверх доспехов накидки, а на головы надев шлемы. Соглашусь, вид для посетителей таверны слишком уж боевой, кольчуга ещё ладно, но шлемы… Однако в пылу драки придётся дорожить каждой секундой, а тратить время на то, чтобы прикрепить на голову шлем, да ещё затянуть под подбородком ремешок… Без шлема драться было чревато, не хотелось, чтобы удар вражеской железяки раскроил череп.

Мы уселись за столом, на котором стояли плошки с едой и кувшин с вином, которое, впрочем, мы пить не собирались, так как в бой надлежало вступать с трезвой головой. Здесь же стояли ещё четыре небольших горшка, те были наполнены золой. А под столом при помощи пропущенных между досок столешницы верёвок были подвешены взведённые арбалеты. Мы сделали так, чтобы они выдёргивались за секунду, и никакой частью не зацепились за верёвку. При этом в данный момент арбалеты были расположены таким образом, чтобы при самопроизвольном срабатывании под столом болт никого из нас не задел.

Наш стол стоял посередине зала, метрах в десяти от главного входа и примерно на таком же расстоянии от чёрного. Остальные столы мы немного сдвинули к стенам, так, чтобы это не слишком бросалось в глаза и в то же время не мешало ни стрельбе, ни последующему выпаду копьями, которые дожидались своего часа на соседних лавках, прикрытые тряпками.

— Запомните, говорить буду я, — снова напоминаю соратникам, вытирая рукавом стекающий из-под подшлемника пот. — Если, конечно, дело дойдёт до разговоров, в чём я далеко не уверен. Если кинутся сразу — тут же достаём из-под стола арбалеты, выпускаем по болту. Мы с Роландом сразу хватаем копья, а вы швыряете ножи, после чего тоже берётесь за копья и присоединяетесь к нам. Мечи в ход пойдут, когда враг приблизится настолько, что копьями станет действовать несподручно. Доспехи, амуницию на себе хорошо проверили? Всё крепко держится? Смотрите, иначе такая вот мелочь может стоить жизни.

За окном окончательно стемнело, а мы всё так же сидели в тревожном ожидании, изредка прохаживаясь по залу, чтобы размяться. Ещё не хватало вскочить и понять, что ты отсидел ногу, которая вдруг перестала тебя слушаться.