Крестоносец (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 77

— Тебе-то их легко делать, — ответила Гертруда, успокаиваясь. — Не ты их вынашиваешь, рожаешь, вскармливаешь. Хотя, — на её лице появилось мечтательное выражение, — ещё от одного ребёночка я бы не отказалась. А может и от двух.

Тут женщина с интересом посмотрела на мужа, который довольно крякнул, а близнецы переглянулись с понимающими улыбками. Похоже, кого-то сегодня ждёт весьма бурная ночь. Аж завидно становится. Нет, надо что-то решать с женским вопросом! Может, личную маркитантку завести в походе? Ну чисто для сброса напряжения. Хотя делиться женщиной с кем-то не хотелось, но тогда это уже будет… хм, любовница. А я в глубине души надеялся, что меня ждёт в Клермоне Беатрис. Почему нет? Если медальон подарила, значит, испытывает ко мне чувства.

После того как мир в семье был восстановлен, все с энтузиазмом взялись за сборы близнецов на службу. Карл расщедрился на пару недурных кольчужек с нагрудниками, шлемами, набедренниками, наплечниками, поножами и наручами. Покойный барон явно не собирался экономить на экипировке своей дружины. Ещё два комплекта он презентовал нам с Роландом, заявив, что господам невместно быть снаряжёнными хуже слуг. Меч от бати Беатрис, пожалуй, всё же покруче будет, ну да запас карман не тянет.

Кстати, о карманах… Потайной есть, там хранятся наши с Роландом золотые, а пришить снаружи всё никак руки не доходят. Надо будет заняться на досуге, поискать какую-нибудь швею, а то самому заниматься этим как-то невместно.

Средние сыновья поднесли походный кузнечный набор своего изготовления, включавший и маленький переносной горн с такой же наковальней: вещи весьма нужные в походе, ведь после боя обычно приходится чинить доспехи. А ещё подарили всякие нужные в походе мелочи. Женская часть семьи приготовила одежду и разное по хозяйству, да ещё нагрузила нас разнообразными пирогами, несмотря на мои убеждения что в «Зелёном Рыцаре» и без того неплохо кормят. Гертруда убеждённо заявила, что трактирной стряпне не сравниться с домашней едой.

В общем, солнце уже клонилось к закату, когда мы вчетвером, в сопровождении Карла и двух его средних сыновей, навьюченные, как ишаки, мешками, сумками и корзинами, выдвинулись к «Зелёному рыцарю». Занеся вещи в таверну, Карл и ребята попрощались с нами и ушли к себе. Тут только я обратил внимание на малолюдство в таверне — ни посетителей, ни слуг, ни вышибал. Только хозяин, его жена, дочери и девятилетний сын носили в корзинах какое-то барахло в подвальное помещение.

Увидев нас, Магда сразу кинулась к Роланду. Девушка выглядела встревоженно.

— Герр дю Шатле, наконец-то вы пришли! Я дождаться не могла, места себе не находила!

— А что случилось? — спросил встревоженный Роланд.

— Вас хотят убить! — выпалила Магда. — И герра де Лонэ тоже!

— Так, вот с этого места поподробнее, — вмешался я.

Магда прикусила нижнюю губы своими жемчужными резцами, словно не решаясь, потом всё же затараторила:

— Я сегодня пошла на свидание с Миккелем, моим женихом, — начала рассказывать Магда. — Он развозит мясо из отцовской лавки по трактирам, тавернам, и другим заведениям. Я пошла с ним. Мы пришли в «Золотого оленя», это трактир такой. Когда мы к нему подходили, я заметила, что туда зашёл ростовщик Соломон Пфефферкорн, он бывал в нашей таверне, разговаривал с какими-то толстосумами. Пока слуги выгружали мясо, мы с Миккелем забрались в один боковой закуток. Только не подумайте чего, там были одни поцелуи. Я девушка приличная, и сразу предупредила Миккеля, что до свадьбы ничего такого ему не позволю.

При этих словах Роланд явственно хрюкнул, да и я с трудом удержался от смеха. Интересно, а как своему Миккелю Магда после свадьбы объяснит свои обширные, если верить Роланду, познания в области секса, как и давно потерянную девственность? Впрочем, женщины прекрасно умеют пудрить нам мозги, а молодому влюблённому парню, наконец допущенному до сладенького, много не надо — рассказ его благоверной о консультациях у замужних подруг зайдёт на ура.

— В общем, — продолжала Магда, — мы там с Миккелем…

— Обжимались, ясно, — заметил я. — Дальше.

— Там выше есть комната с окном, — продолжила Магда. — Закуток из него не видно, его прикрывает навес. Окно было неплотно прикрыто, и мы слышали в комнате разговор двух мужчин. Один был Пфефферкорн, его манеру говорить ни с кем не спутаешь. Второго я тоже узнала, он заходил в нашу таверну. Это Хайни Репейник, местный разбойник и убийца.

«Постой Репейник! Или как вас там!..» «По-настоящему, я Живопыра» «Оно и видно!». Ну не смог я удержаться от цитирования вслух бессмертных строк ещё не родившегося Лопе де Вега!

— Точно, живопыра и есть! — подтвердила Магда. — У него целая шайка. Грабят, убивают, деньги вымогают. Их бы давно уже должны повесить, да говорят, он платит стражникам и судейским. Некоторые поговаривают что и ландфогту. Вот их и не трогают.

Знакомая картина. «Оборотни в погонах», точнее, сейчас «в кирасах», и коррумпированные чиновники, сращиваются с криминалом.

— Так о чём они говорили? — вернул я девушку ближе к теме разговора.

— Пфефферкорн сказал Хайни, что надо убить двух рыцарей-франков, живущих в «Зелёном Рыцаре». Назвал ваши имена. — Магда даже всхлипнула. — Сказал, что надо всё изобразить, как простое ограбление. Репейник вначале отказывался, говорил, что за убийство благородных власти будут искать всерьёз. Ростовщик возразил, что власти вас не любят, и сильно искать не будут. Обещал Репейнику пять безантов, и тот согласился. Сказал, что придёт сюда со своей шайкой после заката, и что посетители таверны, в числе которых редко попадаются воины, им не помеха. А если вы уже будете спать, то прирежут вас спящими, как… как свиней. Потом они разошлись, а я побежала в таверну, предупредить вас.

Н-да, пять безантов, похоже, какая-то роковая сумма. Недёшево нас ценят. Но Магда честно заслужила за это предупреждение красивую цацку от ювелира Абрама, и даже не одну. Решено, помимо презента от Роланда подарю ей что-то и от себя!

— А ты не боялась мешать этому Репейнику? — спросил я, вглядываясь в лицо девушки. — Похоже, он опасен.

— Боялась, но я бы в любом случае это сделала! — с упрямым и сердитым видом ответила Магда. — Я его ненавижу! Он злой и жестокий. Однажды он пришёл к нам в таверну и захотел, чтобы я легла с ним. А у меня правило — не ложиться с местными. Не нужно мне, чтобы про меня в городе всякое трепали. Я отказалась, и он меня избил. Я потом пару недель из комнаты не выходила, пока синяки не сошли. Да ещё, уходя, сказал: «Вот ведь шлюха, не хочет спать со мной!» Чего это я шлюха?! Я с ним не спала! И вообще ни с кем в городе и окрестностях! А остальное его не касается! Я буду молиться Богу и Пресвятой Деве, чтобы вы его убили, благородные риттеры!

— Обязательно убьём, не беспокойся! — пообещал Роланд, правда, как мне показалось, не слишком уверенно.

— А ещё я буду молиться, чтобы с вами ничего не случилось, герр дю Шатле. Чтобы вы после боя с этими подонками были целы, невредимы и полны сил, — Магда бросила на Роланда многообещающий взгляд. — Вы добрый, щедрый, ласковый, и знаете, как доставить наслаждение женщине. Мне с вами очень хорошо. Когда мы вместе, я чувствую, что улетаю на небеса…

— Das ist Fantastisch! — произнёс я, глядя на гордо приосанившегося Роланда.

Ну а что ещё я мог сказать в такой ситуации в Германии, пусть даже и XII века? В это время Магду позвал отец, и она убежала. Роланд бросил грозный взгляд на слуг:

— О том, что сейчас слышали, не болтать ни единой живой душе! Девушка доверила вам свою тайну! Это понятно?

— Господин! — Ульрих молитвенно сложил свои похожие на небольшие лопаты ладони. — Мы не скажем про это даже на исповеди! Брат вообще болтать не любитель, и я клянусь молчать! Верно, Эрих?

— Никому! — подтвердил другой близнец, осеняя себя крестным знамением. — Дядюшка Курт научил нас, что такое честь дамы!

В это время к нам подошёл хозяин таверны.

— Здравствуйте, благородные господа, — поприветствовал нас Клаус. — Сказал бы «вечер добрый», да не получается. Вижу, дочка вам всё рассказала?