Другой сценарий (СИ) - "Ande" - Страница 17

Это да. А чтоб позвонить маме, за сто километров, мне нужно ехать в отделение связи, чтоб воспользоваться междугородним телефоном-автоматом. Впрочем, система междугородних кодов уже существует. И телефон в снятой мной квартире сильно облегчал коммуникации.

Задержавшись у меня на сорок минут, Евгений Михайлович получил от меня еще и кофе. В процессе непринужденной болтовни, он между делом поинтересовался наличием у меня желания приобрести жилье в славном городе Ленинграде. Заверил в своем жгучем интересе к этому вопросу.

— Но, пока суть да дело, Евгений Михайлович, может у вас кто машину продает? Я бы купил, а то, чувствую, ноги сотру.

Он в очередной раз задумчиво посмотрел на меня, и пообещал что-нибудь узнать. Верка, из комиссионки на Разъезжей, тоже пообещала что-нибудь узнать, а пока, Коль, ты бы заехал, тут кое-что подвезли.

В общем, неделю я был занят всякой фигней, мотаясь по городу. Хотя, не сказать что я сильно страдал. Жизнь сейчас хоть и страшно неудобная, но по-своему уютная. Ты, проходя мимо пивного ларька на Лиговке, берешь кружечку. И вполне приятно и содержательно беседуешь с соседям по столику — со спившимся люмпеном, откинувшимся сидельцем, и военным в отпуске. И расстаетесь вы вполне по-дружески. И всех разговоров — что там с «Зенитом»? А когда я безапелляционно заявил, что в этом сезоне «Зенит» будет чемпионом, то мне даже пытались налить.

Тем не менее, пердячим паром добыл кофеварку. Капельную, но все же. И автоответчик. С учетом того, что я старался не сильно отсвечивать в местах тусовок всего этого околофарцового истеблишмента, это достижение.

Приятно провел выходные с мамой, а потом приехал к нашему с парнями старшему другу Фреду. Он учился в нашей школе. В одном классе с парнями, что бомбят сейчас валютчиков на площади Искусств. Впрочем, относился он к ним несколько брезгливо.

И только тут я сообразил, что в миллиметре от необходимости отказаться от всех своих планов.

Андрей Александров, по прозвищу Фред, один из двух чистых, без примесей и оговорок, гениев, с которыми я столкнулся в жизни. Один из них, москвич Леха — был ярче и круче. Но там нужно писать отдельную, большую и грустную книгу о гении и обществе. А вот Фред, он жесточайший апологет непубличности.

Очень трудно сказать, чем же он занимается. Если говорить просто — он все ЗНАЕТ. Он не унылый аналог Большой Советской Энциклопедии, как Вассерман. Еще до поступления в институт, он начал обрастать знакомствами и знаниями, самого различного толка. Его всегда страшно интересовало устройство общества вокруг, и его потайные пружины. Он, совершенно задаром, делал множество вещей, только ради получения информации. Результаты этого увлечения пошли достаточно быстро.

Сейчас он аспирант ЛИИЖта. Работает дворником, получив квартиру. Если кто-то думает, что получить должность дворника с квартирой в Питере восемьдесят четвертого просто, он ошибается. Рядом со входом в квартиру стоит лада-шестерка. Не его. Он на ней ездит.

Это еще одна его особенность. Даже в двадцатом году двадцать первого века у него ничего не было. Те, кто был в теме, знали, что он контролирует пару оффшорных банков, и несколько крупнейших предприятий. Что он, тот самый человек, что организовал, к примеру, финансирование создания сети «В Контакте». Забавно, но основными инвесторами стали тамбовские бандиты и Лев Лаваев. И, как я догадываюсь, Фред поимел с этой истории больше всех. Но, формально — в природе не существует ни одного юридического документа, где стоит его подпись.

Насколько я помню, это последнее лето, когда он именно работает дворником. Числиться дворником, он будет года до девяносто второго. Работать будут другие. А он этой осенью защитится и устроится директором (Неформально. Никаких подписей!), одной андерграундной рок-группы. Эта группа будет популярна и в двадцать первом веке. Но он поработает с ней всего пару лет. Снимет всю интересующую его информацию, получит порцию еще каких-то знакомств, и уйдет. Сделав заодно группу всесоюзно известной и любимой.

У него такое правило. Используя кого-то или что-то, он обязательно это компенсирует. В похожем формате работал Борис Березовский, но стал жертвой публичности и политических амбиций. А наш хороший товарищ Фред всегда плевал на политику. Мне кажется, ему страшно нравится процесс. Тем не менее, увидев его, я чуть не дал себе по голове. Мудак я. К человеку, живущему обменом информации, прийти с просьбой вывезти за рубеж двадцать килограммов американских денег?! Нет, он, безусловно, помог бы. Но как, где и когда бы мне это аукнулось, это вопрос. Нет сомнений, что как-то бы аукнулось. Это не говоря о том, что окинув меня взглядом, он спросил:

— А советский специалист, это Татьяна Николаевна?

И я в очередной раз мыслено хлопнул себя по башке. Я одет в ассортимент магазина «Березка». Там в это время, кроме иностранцев, одеваются те, кого называют «советский специалист». Различные советники, в том числе военные, технические консультанты, и дипломаты, отработавшие за рубежом. Я, по возрасту, могу быть только чей-то сын.

Проблема в том, что Фред знает, что моя — мама невыездная, и сколько она зарабатывает. Я задумался. Фред с иронией наблюдал за моей задумчивостью. И я рассказал ему почти всю правду. Ну, то есть, что спер деньги у вороватой начальницы райпо. Беда в том, что он мгновенно разглядит ложь. А рассказывать всю правду я не хочу. Да и не могу. Сожрав порцию информации, он кивнул:

— Теперь все понятно. Тут у меня работы привалило. Поможешь?

— Тарелку супа нальешь?

— А просто помочь другу — западло?

— Какой ты, Фред, друг, без супа-то?

— Только после отработки!

Я забыл, что в эти выходные в Питере прошли выпускные вечера. Это не только школьники. Это еще и военные и морские училища. И некоторые вузы. Но все это о том, что мы с Фредом потом около часа убирали мусор на его участке. Попутно обсуждая влияние гомосексуальности автора на текст, что он пишет. Соглашаясь, что Флобер был явно педик, я поинтересовался советской литературой.

— Да ты сам все знаешь! Есенин. С его «Пастушками» и нежным Мариенгофом.

— Олеша?

— Скорее всего. Вычурная проза. Странная судьба. В чем-то схожа со многими латентными гомиками. Да и Конецкий, если приглядеться…

— Ты, Фред, фильтруй. Виктор Викторович может быть хоть китоложцем. Не влияет. Поскольку человек — правильный.

За разговором мы отнесли носилки к мусорным контейнерам. Принесли, развернули и подключили шланг. Я заметал метлой, а Фред смывал в водосток.

— Не ожидал я, Дух, что тебя в криминал потянет. Мне казалось, ты в Обнинск вернешься…

— Не думай, что я завтра пойду к Русскому музею. Но времена настают мутные. Странно, что ты этого не видишь. И вообще, я в финэк восстанавливаюсь.

Его квартира в бывшей дворницкой. С отдельным входом, две комнаты и кухня с санузлом. Очень приличная, по питерским меркам. Помыли руки, и прошли на кухню. Жареная картошка с сосисками — очень воодушевляет. Намешав растворимого кофе, вышли из квартиры и уселись на лавочку у Фреда под окном. Закурили.

— А Иво все же на буксире?

— У него план.

— Зато ты, Коля, без руля и без ветрил. Хотя финэк — дальновидно, чего там говорить.

— Ты бы видел, какие там девушки!

— Еще немного и я поверю.

— Слушай, раз у меня деньги появились, не поможешь вызов в чухну сделать? Родственный?

Он некоторое время молчал. Потом встал и отнес сигарету в урну.

— На вас двоих это будет стоить тысячи полторы. И вы не сможете выехать одновременно.

Бгггг. Он знает и помнит, что мы с Сурковым все делаем вдвоем. Он первый назвал нас — «Эти двое с бутылкой».

— Да какая разница? Съездить, осмотреться. Да и вообще подумать, что оно такое.

— Позвони через неделю, после восьми. Я думаю, что все будет.

Уходя, я злился на себя. Хотя все к лучшему. Даже моя безмозглость сработала на пользу. У него нет вопросов по внезапным деньгам у меня. А это пригодится. И, неожиданно получил возможность легального выезда. Для остальных, кстати, Фред посоветовал придерживаться версии про наследство после деда. Вполне прокатит даже для ментов, это ты, Дух, неплохо сообразил.