Кровь, золото и помидоры (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 32

— Десять молодых девушек и шестеро детей, — грубый пинок, опрокинул его на землю.

— Великий Эй Тубелей, — Ул Ан вернулся в коленопреклонённую позу, — но прошлый раз вам было достаточно только двух, почему сейчас так много?

Высокий караиб, презрительно скривил губы, но тут внимание воинов и его самого привлекло что-то позади аравака. Удивлённо переглядываясь между собой, они подхватили щиты и ухватившись за копья, двинулись вперёд.

Ул Ан которого внезапно оставили в покое, повернулся назад, замерев одновременно от ужаса и восторга. Со стороны деревни выдвинулись со своими огромными щитами и копьями пришельцы издалека в количестве двадцати человек, а впереди них шёл Бог! Иначе Ул Ан не мог назвать ослепительно блестящую на солнце фигуру, которая шагала впереди, держа в одной руке длинную блестящую полосу металла, похожую на те, что они дарили им, но значительно больше по размерам. Хотя более всего взгляд вождя араваков приковало к себе лицо Бога. Жуткое, с уплощённым широким черепом, без рта, со странным сплющенным носом, с непонятными толстыми косами позади и бокам головы. Лицо было настолько страшным, что не удивительно, что его испугались и прибывшие караибы, хотя они и не стали убегать, а лишь направились навстречу к неизвестному. Это было не удивительно. Несмотря на меньшую численность, чем остальные мирные народы островов, людоеды держали в страхе и подчинении большинство араваков, так что встретив конкурентов, они пошли выяснять, что это за неизвестный, покусился на их владения. Ведь то, что сюда приплыло всего тридцать воинов, не говорило ничего, уже через пару дней на усмирение непокорных легко могли прибыть тридцать, а то и больше каноэ, полные воинами. Обычно это так и бывало, когда селения, не могли или не хотели отдавать дань. Месть за убитых сборщиков была всегда страшной. Поэтому сейчас, он переживал, как бы гости ни столкнулись с караибами, и не убили кого-то из них, поскольку для деревни это означало — полное уничтожение.

Едва Ул Ан понадеялся, что сражения не будет, как сверкающий на солнце Бог, остановив рукой своих воинов, пошёл быстрым шагом к караибам, которые попытались его атаковать из луков, но все стрелы с обсидиановыми наконечниками лишь бессильно скользили по его телу! Уклонившись от трёх копий, Бог врезался в ряды людоедов, и в его руке замелькала длинная металлическая полоса. Веера крови, отрезанных пальцев, носов разлетелись одновременно с криками и воплей ужаса, которые вождь впервые слышал от воинственных людоедов. Часть из них бросилась бежать, а предводитель, с десятью воинами остался, напав на пришельца с трёх сторон. Вот только, это оказалось бесполезно. Палицы с каменными наконечниками просто разбивались о тело Бога, копья скользили по его коже, зато в ответ молниеносно прилетала расплата за покушение на жизнь верховного существа. Разрубленные надвое тела, отрубленные головы, руки и ноги, заполнили всё место вокруг Бога, заставив даже самых стойких мгновенно потерять волю и броситься обратно к своим каноэ.

Из тридцати прибывших, уцелело лишь семь, которые старательно гребли прочь, но Ул Ан нисколько не сомневался, что они вернутся, но уже с таким войском, которое не оставит от его поселения ничего.

Он с горечью и слезами смотрел им вслед, когда к нему подошёл Бог и глухим, голосом спросил.

— Что за слёзы Ул Ан? Мы ведь прогнали их.

Вождь замер на месте, не понимая, откуда верховному божеству известно его имя.

Тот прикоснулся к своему лицу, что-то щёлкнуло и лицо Бога с ужасной маской сдвинулось вверх, показывая под ним потное, раскрасневшееся лицо человека, с которым он проводил всё своё последнее время. Удивление, шок от этого зрелища, было таким, что Ул Ана повело и он завалился на песок.

Я с удивлением смотрел, как упал вождь и повернувшись, крикнул о помощи туземцам, которые находились за спинами моих солдат. Вскоре жена и ещё с дюжина женщин приводили его в чувство, оказалось, что он просто потерял сознание, а та рана на лице была не опасна, как я подумал вначале.

В доспехе было конечно невероятно жарко, это я ещё заметил первый раз, когда его надел, но меня выручил костюм защиты, полученный из будущего. Оказалось, когда активировав его сначала, я надеваю потом на себя полные латы, тонкая серебристая ткань обеспечивает ещё и регулирование температуры тела, так что да, было немного тепло, когда начинаешь активно двигаться, но уже не та париловка, от которой можно потерять сознание, как это было без защиты появляющейся из браслетов на руках и ногах.

Рядом остановился сеньор Бароцци, который с гордостью посмотрел на меня.

— Если бы не я сам не учил вас, сеньор Витале, — сказал он, показывая на трупы и корчащихся на песке раненных, — я бы наверно был поражён тем, что вы устроили.

— Что? — удивился я, переведя на него взгляд.

— В таком тяжёлом доспехе, с таким необычным мечом, который я никогда не видел ранее, перебить за три минуты двадцать человек, — он покачал головой, — даже я в лучшие года, на такое не был способен.

— Да это же просто дикари сеньор Бароцци, — я пожал плечами, — нет тут большой чести, это же не рыцари.

Он не согласился со мной, но дальше спорить не стал.

— Убить всех, кроме вон того говорливого и того, что без руки. Может кто-то выживет из них, — показал я рукой, на раненных.

Солдаты бросились выполнять команду, затем перевязав пленных, трупы же остальных, они закинули в два оставленных каноэ и вытолкали их в море.

Я пошёл к вождю, которого женщины привели в чувство. Однако тот, вместо радости и благодарности, лишь заливался слезами. Мне это показалось странным и я поинтересовался причиной его горести. Тот, увидев меня, сначала пытался упасть на песок и молил какого-то Бога не убивать его народ, но десяток минут уговоров и снятый целиком шлем наконец уверили его, что перед ним лишь я, просто в каких-то странных одеждах. Только после этого, он постоянно мне кланяясь, ответил:

— Витале — это лишь просто сборщики налогов, — он с горечью протянул руки к морю, — караибов бесчисленное множество! Они вскоре все приплывут мстить нам! Селенье обречено!

Я обрадовался этим новостям.

— Это же отлично!

Он, вытерев слёзы с глаз, удивился.

— Почему? Тебе доставит радость, видеть наши смерти?

— Потому, что они соберутся все вместе в одном месте и мы их всех убьём! Не нужно будет бегать за каждым по разным островам!

Он замер.

— Ты хочешь им противостоять? Но их же множество, десятки каноэ!

— Ул Ан, мы хоть и мирные торговцы, — ответил ему я, — но когда нужно, вполне можем постоять за себя.

Я перевёл его слова и свой ответ военачальнику. Тот громко хмыкнул при словосочетании «мирные торговцы» и поддержал мой шутливый тон.

— Есть только одна проблема, которую я вижу в этом сеньор Витале, — серьёзно заметил он.

— Это какая же? — я даже удивился, пытаясь перебрать в голове варианты, при которых каноэ могут угрожать нашему «Повелителю морей».

— Остров слишком маленький, негде будет хоронить столько трупов, — с полной серьёзностью закончил он свою мысль.

Мы переглянулись, на его губах скользнула улыбка и мы громко заржали, как два боевых коня. На нас со страхом посмотрели местные, и я переведя наш разговор теперь уже вождю, вверг его в священный трепет и полный ступор. Оставив его в таком состоянии, мы пошли к солдатам, которые ждали конца нашего разговора. Меня обступили офицеры, которые с восхищением и опаской посматривали на шлем и доспех. Первым не выдержал Марко.

— Сеньор Витале, где вы такие ужасы встречали? — спросил он, показывая на шлем, — я когда первый раз его сегодня увидел, думал наложу в штаны от страха.

Я, сам взявший рисунок необычного шлема из воспоминаний симбионта, который подсунул мне его, при составлении доспеха, лишь пожал плечами.

— Читал я сеньор Марко, что в далёкой древности были такие великие воины — Яутжа. Вот они такие шлемы и носили. Когда я решил создать себе новый, необычный доспех, то подумал, почему бы и не использовать их вариант. Согласитесь, получилось же здорово?