Магия нуля (СИ) - Абрамыч Степан - Страница 23

Марина в свою же очередь, наконец, нашла человека, полюбившего ее. Родители выгнали ее из дома, сверстники смешали с грязью, а коллеги просто убили — до этого ее судьба представляла собой беспроглядную тьму, распростершую свои не щадящие клешни на девичье сердце. Бром не предал ее, не обманул ее, послушал ее, понял ее — он стал той самой жизнью, которой у нее до этого не было.

Полежав некоторое время около своего спасителя, девушка обнаружила, что ее уровень наготы не далеко ушел от Брома. Мало того, что ее прикрывала лишь ночнушка, она была изорвана и смята.

Вся ее грудь и шея были в крови, частично в своей, частично в Бромовской. Да и сам юноша весь был в алой краске. Волосы, как было уже сказано, полностью окрасились в этот яростный цвет, а остальное тело было в кровавых пятнах и грязи.

— Здесь есть баня?

. .

Спустя несколько часов они уже сидели в другой спальне. Отмыться они отмылись, но их тела до сих пор укрывали лишь найденные кое-где неиспользованные простыни.

— Они вообще не оставили одежды, ну как так? Даже денег нет.

Марина тщательно пыталась вышить рубашку из найденных кусков ткани, порицая негостеприимных хозяев дома, оставивших им пустой дом.

— Нам нужна еда. В погребе ничего не осталось, добра на грядках надолго не хватит.

В ответ этим упрекам шли разочарованные замечания Брома.

— Ну, одна голова — хорошо, а две — лучше. Что-нибудь, да придумаем.

— Сошьешь балахон с капюшоном?

— Да, это попроще рубашки будет, а тебе зачем?

— На первое время нельзя, чтобы кто-то видел нас. А выходить из дома все равно придется.

— А, понятно. К вечеру будет готово.

— Я тогда пока в огороде насобираю тебе что-нибудь.

— Хорошо, Бром.

Он вышел на заднее крыльцо, перетаптывая босыми ногами по земле. Слава богу, что у них был достаточно высокий забор, чтобы никто не увидел голого Бруклинского Дьявола. На опустевших грядках остались только несколько огурцов и помидоров в теплице и укроп. В маленьком сарайчике у земляных полос был найден мешок с собранной недавно картошкой. Этой крахмальной диеты едва бы хватило на 2 недели с учетом того, что Бром бы не прикасался к оставшимся пожиткам.

Он взял с собой 6 желто-черных картофелин, пару огурцов, помидор и вернулся в дом. На кухне юноша помыл собранные овощи и сложил в одну тарелку, Данте показывал ему, как готовить себе примитивную пищу. Бром снял кожуру с картошки, несколько раз порезав себе палец, что никакого беспокойства у него не вызвало, нарезал овощи и сгреб все в чугунок, найденный им на полке. Видимо, для этой массивной посудины в семейном багаже не хватило места. Юноша оставил все на столе, а сам пошел в дровяник, располагающийся у бани.

— Хоть дрова не убрали.

Он взял несколько полен и кинул в печку, после чего поджег ее березовой корой, которая стопочкой стояла на белом подоконнике. Руки Брома протянули собранные продукты в пламя и оставили их на горящих деревяшках. Он не надевал никаких перчаток, так как их не было, да он и не страдал от новоиспеченной боли.

«Когда больно во благо, мучения исчезают» — так он заключил.

Он еще некоторое время сидел у жарящейся картошки, помешивая разгоряченную еду обгорелыми пальцами. Наконец, из пекла понесся приятный аромат, и юноша вытащил голыми руками котелок, расположив его на столе.

— Марина!

— Да, иду.

Девушка показалась в комнате. В отличие от неумелого повара, она была одета в белое подобие платья, сшитое из простыней. Марина радостно взглянула на зажаренную картошку и овощи, усаживаясь на стул.

— Ничего себе, ты умеешь готовить?

— Что-то около. Соли нет, да и мяса тоже, так что вкусным это в любом случае не будет.

— Раз ты приготовил — значит будет.

После воодушевительной речи, девушка отсыпала себе еды и принялась поедать ужин. Она дула на обгорелую картошку, пихала в рот, после чего резко заедала овощами, прогадав с температурой поедаемого.

— А ты что не ешь?

— Это все для тебя.

— Да что ты? Кушай.

— Я не умру от голода, не волнуйся, все в порядке. Это только на первые времена.

— Это не обсуждается, а ну! Скажи «А».

Бром не знал об этой детской уловке и недоумевающе разинул рот, отчего ему влетела ложка с едой. Он испуганно отскочил, пережевывая засунутое ему на язык.

— Ха-ха-ха. Бром, ты такой смешной.

— ….

Юноша обиженно смотрел на Марину, не понимая в чем дело.

— Ладно, не дуйся. Раз не хочешь есть, пройди в гостиную, балахон готов.

Бром вытер испачканное картошкой лицо и пошел за своим заказом. На диване, действительно, лежала большая белая накидка с капюшоном, скрепленная аккуратными мелкими швами белого цвета. Он схватил ее и надел на свои худые плечи, спрятав абсолютно все части своего голого тела. Юноша прошел на кухню, где девушка продолжала, подувая на картошку, есть приготовленное им блюдо.

— Я ненадолго.

— Куда?

— Потом расскажу.

Не успела Марина возразить, как он вышел на улицу.

День близился к вечеру, луна трепетно поглядывала из-за края горизонта на шагающую белую фигуру, выходящую из деревни.

«Для начала краски»

Бром уже шагал по улице Сана, всматриваясь в окружающие его витрины, выискивая что-то увиденное в журнале. Редко кто проходил мимо загадочного ходящего мешка, поскорее от него отступаясь, тем не менее, магазины не спешили закрываться.

Юноша вошел в салон красоты, стоящий в углу торгового ряда. Повсюду были расставлены шампуни, лаки, расчески, гели, краски для волос и тому подобное. Продавец спал на прилавке, не ожидая, что кто-то войдет. Это был молодой парень с короткой стрижкой. Он зарылся в свои локти и спокойно посапывал, оставив товар без присмотра.

«Идеально»

Бром аккуратно прошелся меж стеллажей, взяв черную, желтую, белую и рыжую краску для волос в красивых флаконах. Он с преспокойной душой направился на выход.

— Стой!!!

Как назло, паренек проснулся и обнаружил бесшумного похитителя прямо перед собой. Он схватил электрошокер, совсем забыв о телефоне.

«Плохо»

Бром беззвучно снял капюшон и приставил к кудрявой голове два пальца левой руки, изобразив рога. Его зрачки хладнокровно уперлись в испуганный взгляд продавца.

Парень с электрошокером выронил свое грозное оружие и прижался к стене, пустив теплую струю по штанине.

— Смотри.

Бруклинский Дьявол выставил руку перед юношеским лицом, покрытым беспредельным страхом.

— Напиши на этом листке свой адрес.

— Что?

— Живо, написал свой адрес.

Продавец озабоченно схватился за ручку, которая начала писать только со второй попытки. На кассе теперь лежал листочек с накарябанными кое-как буквами и цифрами.

— Если хоть кто-то в этом городе узнает, что здесь Бруклинский Дьявол, я приду и убью тебя и твою семью. Ты понял? Если адрес неверный или тебя не окажется дома, я просто начну убивать всех подряд. Повтори.

Бром хладнокровно взирал на продавца из-под схмурившихся бровей, не менее бессердечно произнося свою жестокую речь.

— Если…. Кто-то узнает. Вы убьете мою семью, а если…. Меня не будет…. Вы убьете всех….

— Все верно. Забудь обо мне.

Капюшон вернулся в прежнюю позицию, спрятав серьезный лик кудрявого юноши. Он открыл стеклянные двери и покинул место происшествия.

«Волосы мы перекрасим. Одежда новая. Нам нужны новые имена. Еще надо мясо, столовые приборы, мыло, туалетная бумага…. Осень. С огорода ничего не получишь, а после изменения облика шантаж не сработает. Слишком много проблем, но у них хотя бы есть счастливый конец. Следует избегать всех магов в окрестностях. Особенно…»

По сумасбродному велению судьбы шагающая фигура заметила рядом с собой какого-то мужичка. Это был Оноре де Бальзак. Пухловатый маг нес в штаб пакеты закупленного чая и других лакомств для вечерних посиделок. Его ненавистное лицо было в полуметре от Бруклинского Дьявола. Всего одно прикосновение, и месть свершилась бы. Всего одно касание.