Застеколье (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 18

– Вы хотите сказать, что голову ему проломил Кустов? – с удивлением протянул майор.

– Вот–вот… – хмыкнул генерал. – Наш майор, он драться–то совсем не умеет, потому он с водилами не стал связываться. Понял? Он только убивать умеет. А что вопросы мне задает, на ты, обращается – так ему можно.

– Да… Талант… – протянул Леонид. – Избави Боже от таких талантов…

– Ладно, иди в машину, – приказал генерал и майор–водитель покорноушел.

Хорошо, что Унгерн не заставил нас пожимать друг другу руки. Понимаю, майор только выплеснул свои эмоции – может, из лучших побуждений, но приязни я к нему не испытывал. Впрочем, неприязни тоже.

– Зажигалкой, специально стукнул, чтобы внимание привлечь? Молодец. Не хватало еще, чтобы свой своего убил, – хмуро сказал генерал. – Олег, ты на Пономарева зла не держи. У него старший брат в Афгане погиб. И сам парень двадцать пять лет в строю, из них – десять лет в капитанах. А кто–то из его однокурсников – кто жив остался, или на дембель не ушел, уже полковниками стали. Я, первое что сделал, когда начальником управления стал – майора ему присвоил. Обидно парню. Ты для него кто? Выскочка, пороха не нюхавший – а все туда же… У него две контузии.А после … скажем так… одного дела– еще и шрам на груди.

– Шрам на груди… – вздохнул я. – Шрам, это конечно, да, меняет дело…

– Олег, не надо так говорить, – тихо попросил меня генерал. – Я помню, что и ты не в бирюльки играешь, но все–таки, ирония здесь не уместна.

Я кивнул, а что тут сказать? Оправдываться, что я не хотел иронизировать, а сказал сущую правду? Смысл? Уже собрался вернуться в машину, как генерал окликнул:

– Майор, а где ты одежду успел изодрать? Вон, повернись–ка…

Я послушно повернулся спиной к начальнику, ожидая какой–нибудь избитой фразы, вроде «экий ты смешной», но генерал лишь придирчиво хмыкнул и пошел к багажнику. Открывая крышку, вытащил новую джинсовую куртку и рубашку, пробурчал:

– Радуйся, что у тебя начальник заботливый.

– А я что делаю? Только и делаю, что радуюсь.

Я снял с себя куртку, кинул ее на капот. Туда же полетела портупея и рубашка…

– Чем это тебя так? – ошарашено спросил Унгерн. – Стой. Повернись. Сквозные… Мать твою…

Мой генерал с немецкой фамилией, не по–генеральски, зато на русском языке, длинно выматерился. На генеральский мат из салона выскочил и водитель. Увидев мои «отметины», тоже выругался, но чуть тише и с уважением.

Стараясь побыстрее прервать вынужденный сеанс стриптиза, я едва не оторвал пуговицы.

– Крупнокалиберный? – хмуро поинтересовался генерал, помогая вдеть руки в портупею и в рукава. – Но ты же говорил, что там огнестрельное оружие не действует? Стрелы?

– Болты арбалетные, – подтвердил я. – Ну, я же вам рассказывал, что мы карликов из болота выбивали.

– Но ты почему–то не сообщил, что сам туда лазал, да еще и продырявили тебя. В Застеколье каким местом думают? Задним? Ты же полпред! В Москву вернемся, я тебя лично в санчасть стащу, – пообещал генерал. Махнув рукой, пошел к машине. Майор Пономарев, потоптавшись на месте, сказал:

– Олег Васильевич, не сердитесь на меня… Пожалуйста. Не знал я, что вы из наших, из спецуры. Думал – из блатных…

– Просто Олег, – протянул я руку. – Без отчества. И на «ты».

Выкрутасы времени и пространства

Генерал проводил меня до самой границы. Впрочем, «граница» – понятие условное. Вот, шли мы по поляне, шли и … деревья – те же самые, а Унгерна рядом уже нет. Стало быть – переход состоялся!

Застеколье снова не захотело устраивать праздник в честь моего появления. Но обошлось без экспериментов с болотами и «битвами в пути». Правда, погода слегка смутила. Вместо июльской жары – едва ли не осенняя прохлада. «Циклон, что ли прошел? Или – антициклон?»Хорошо, что до Цитадели бежать недалеко.

Как всегда – ворота открыты, в тамбуре – ни караульного, ни – сторожа. Заходи, уноси – что хочешь! Эх, Унгерна бы сюда, он бы наладил несение караульной службы с непременным разводом и инструктажем. Правда, обходились без генералов тысячу лет и, до сих пор обходятся. Когда надо – все оказываются на местах.

Ярослав оказался на месте. С задумчивым видом некоронованный князь Застеколья сидел перед компьютером и занимался чем–то важным. Не то стратегическим планированием, не то стратегической игрушкой…

– О, полпред пожаловал! – обрадовался он. – Мы тебя искать собирались.

– В смысле, искать? – удивился я. – Мы же только вчера расстались.

– Уверен? – поскреб небольшую бороду князь.

Бороду?! Когда я уходил, мой начальник (куда же я без начальников?) и свойственник, смущал окружающих (а уж как сам–то смущался!) «голым» лицом…

– И, сколько меня не было? – от растерянности я сел в прямом и в переносном смысле.

– Почти два месяца.

А как так получается? В первый раз я пробыл здесь около года, а на Большой Земле прошло… сколько там прошло? Неделя. Потом… «Там» проторчал больше года, а здесь минуло лишь два месяца. Второй раз, пробыл здесь четыре месяца, а там – две недели. Теперь – сутки там, а здесь – два месяца. Ничего не понимаю! Должна же быть какая–то логика, а?

– Дела… – протянул я. – Почему такая … фигня?

– Почему? Так это тебя надо спросить – почему. У меня, скажем, проблемы нет. Все синхронно.

Я стал вспоминать давний разговор, когда Ярослав пытался мне объяснить, что я выйду из Застеколья в то время, в которое захочу. Но я что–то не помнил, чтобы мне говорили об обратном процессе.

– Все равно, не понимаю, – развел я руками.

– Вспомни, о чем ты думал, когда обратно шел? Ну, мыслишка какая–нибудь подспудная, образ?

– Дай–ка подумать… М–да… пожалуй… – начал я соображать. – Я же Машкин живот представил. Такой, кругленький…

– Ну, вот, он сейчас такой и есть, – кивнул Ярослав. – Аккурат – на восьмом месяце… Посему, – резюмировал князь. – Когда границу проходишь – постарайся свои желания четче продумывать. С пространством уже получается. Вишь, попал туда, куда надо. Со временем бы еще разобраться. Ну, есть простой способ – когда рубеж пересекаешь, держи перед глазами картинку. Просто – возьми кусочек бумаги, а лучше – картонку, да нарисуй циферблат. Минутная, часовая стрелки. Можешь еще и дату написать.

– Дельно, – кивнул я, а потом посетовал:

– А с пространством – не очень. Я ж хотел домой вначале – по дочке соскучился, а вместо этого – у«третьяковки» очутился, потом – на голос Унгерна выскочил, чуть бедолагу до инфаркта не довел.

– Да, парень…

Взяв в руки карандаш, подтянул к себе лист бумаги:

– Смотри, – нарисовал князь окружность. – Вот это, земля. Вот, в этой точке, к ней примыкает еще одна окружность… Это – Застеколье. Вот, стрелочка. Из Застеколья – только так… – Смотри дальше, – продолжил князь. – Обратно, с Большой Земли, в Застеколье – можно отовсюду, но все равно, проход будет через эту точку. Цитадель, по любому не минуешь. А ты, в прошлый раз в болото угодил! А такого не должно было случиться.

– С точками – куда и как, я уяснил. А вот – почему, не очень…

– Честно говоря, я тоже, – признался Ярослав. – Почему, никто не знает. Но – всегда так было! Но еще никто не мог делать «проколы» на Большой Земле. В Застеколье, только деду Борису, покойному, удавалось – и, все.

– Надо будет домой сгонять. Полдня сэкономлю.

– Не вздумай! – замахал руками Ярослав. – Представишь свой город, подумаешь о металлургическом комбинате – и, шваркнет тебя дурака в доменную печь. Давай–ка попросту, поездом, автобусом.

– Так и сделаю, – кивнул я. – Как там с вещдоками? Надеюсь, трупики не сгнили?

– Не переживай, – успокоил меня Ярослав. – Все в лучшем виде и в криогенной камере. Свеженькие... Все железки – в вакуумных упаковках.Хоть сейчас бери – и, на экспертизу отправляй.