Выбери любимый жанр

По Праву Крови - Гринберга Оксана - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

Именно сюда мы и пришли с Джулианом. Остановились, и я, поддавшись внутреннему порыву, взяла его за руку. Покачала головой и, перекрикивая рев воды, заявила: капли на моем лице – это вовсе не слезы.

Пот, соврала ему. Да-да, здесь слишком жарко. Затем добавила:

– Все хорошо, Джулиан!

– Ничего хорошего, Дайрин! – внезапно возразил он, отобрав свою руку. Его ладони сжались в кулаки, а лицо исказилось от гнева. – Это все они!.. Они во всем виноваты, проклятые райтары! Если бы не они, сейчас все было бы по-другому! Мама осталась бы жива, а отец не стал бы калекой, у которого приступы один за другим!.. Мы жили бы в столице, в нашем большом доме, который ты так любишь вспоминать, и у нас на все хватало бы денег!

– Джулиан!.. – выдохнула я растерянно.

– Зато я ненавижу! Ненавижу вспоминать наш старый дом! – заявил он. – Потому что я знаю… Прекрасно понимаю, что у нас его отняли! У нас отняли все, что полагалось нам по праву рождения, и вся наша родня от нас отвернулась. Не захотели иметь с нами дел, потому что боятся проклятых райтаров!..

Я покачала головой.

– Не надо, Джулиан! Не стоит себя так мучить! Прошлого уже не вернуть, и нам стоит жить настоящим. Оно не такое уж и плохое, если присмотреться к нему повнимательнее…

Но он не собирался ни меня слушать, ни к чему-либо присматриваться. Махнул рукой, словно хотел одним ударом разрубить всех наших врагов. Затем резко развернулся и кинулся вниз по той самой тропинке, петляющей среди кустов.

Догнала я его только возле повозок.

– Джулиан! – позвала его.

Брат повернулся, но его лицо хранило безразличное выражение.

– Все хорошо, Дайрин! – заявил он с фальшивой улыбкой – Прости, что я сорвался там, наверху. Но все, я уже успокоился. И да, я помню, что я тебе пообещал. Больше никаких глупостей, я и забыл о них думать.

Затем отвернулся и направился к лошадям, потому что наш короткий привал подходил к концу. Я же смотрела ему вслед и думала о том, что нисколько ему не верю.

И еще о том, что все мои надежды, что Поющие Водопады помогут мне снова установить с братом связь, потерпели сокрушительный крах.

Вместо того, чтобы сблизиться, Джулиан и вовсе перестал со мной разговаривать. Молчал весь остаток дня, не отвечая даже на мои простейшие вопросы, и я сдалась, решив оставить его в покое.

Не хочет говорить – и не надо, не буду за ним бегать!..

Затем наступил вечер, за которым пришла теплая звездная ночь. Наш небольшой караван наконец-таки свернул на постоялый двор, где дядя Захарий с сыновьями собирались заночевать. Мы с Джулианом давно решили не тратить те крохи денег, которые дал нам в дорогу отец, и остались в повозке.

От щедрот дяди Захария нам с кухни принесли сытный ужин, после чего мы стали укладываться спать. Но перед этим поделили – брат все же снизошел до разговора, – кто и когда станет караулить, потому что по договору с соседом мы должны были приглядывать за караваном не только днем, но и ночью.

Джулиан откровенно зевал, демонстративно жалуясь на усталость, поэтому караулить первой вызвалась все-таки я. Брат моментально заснул, а я сидела, прислонившись к полотняной стенке, поддерживая Связь с Грезой, устроившейся неподалеку.

Драконица тоже не спала, да и я, стряхивая с себя дремоту, время от времени окидывала повозки через откинутый полог внимательным взглядом. Впрочем, ни на бутыли с маслом, ни на огурцы дяди Захария никто покушаться не спешил, так что моя часть караула прошла спокойно.

Перед рассветом пришло время поменяться, но растолкать Джулиана мне так и не удалось. Брат наотрез отказался просыпаться. Пробурчав, чтобы я от него отстала и чтобы караулила сама, раз уж мне так надо, повернулся на другой бок и снова засопел.

Так я и просидела до утра одна.

Потом, правда, после завтрака немного вздремнула в повозке, пока вдали не показались стены Милерина. Разбудил меня дядя Захарий, заявив, что мы почти на месте, и я, чтобы ничего не пропустить, перебралась на лошадь.

Ехала, зевая украдкой и разглядывая раскинувшийся перед нами огромный город. Окруженный зелеными полями, Милерин, казалось, дремал на груди у серебристо-синей ленты реки. Конечно же, город не был таким большим, как столица Нотубрии, которую я почти не помнила, но все равно оказался густо населен. В нем проживало почти полмиллиона человек.

И я уставилась на его серые, испещренные рытвинами крепостные стены – Милерин знавал и плохие времена, – пытаясь уложить в голове, как такое количество людей могло уместиться в одном месте. Затем перестала считать людей и укладывать их в голове – все равно не получалось. Вместо этого стала смотреть на устремлявшиеся в ярко-голубое небо шпили Храмов Торна и круглую Башню Богини Бартетт – пожалуй, самое высокое здание Милерина.

Заморгала, напрягая зрение, потому что мне почудилось то, чего не могло там быть по определению. Прищурилась и наконец-таки разглядела. Оказалось, я ни в чем не ошиблась – рядом с Башней Бартетт переливалось в солнечных лучах магическое поле.

Оно походило на купол, объяснение которому у меня нашлось лишь одно…

– Что это?! – повернулась я к брату, ехавшему рядом со мной и хранившему демонстративное молчание, словно это он, а не я, караулил всю ночь. – Это ведь не то, о чем я думаю?!

Джулиан с независимым видом пожал плечами, но отвечать на мой вопрос не спешил.

– Сейчас же говори! – приказала ему.

Допустим, дядя Захарий мог и не знать – судя по всему, он и не знал, – а вот Джулиан, почти все время обитавший в Милерине, уж точно был в курсе!

– В городе появились райтары, – неохотно отозвался брат. – Недавно, всего пару месяцев назад. Как раз там, где раньше были Арсенал и Казначейство. Выгнали всех и накрыли ту часть района защитным полем. Думаю, внутри у них даже есть свой портал. Тот, который ведет в их мир, – пояснил Джулиан. Затем почему-то добавил: – Ну, мне так кажется!

На это я покачала головой. Ах вот как!..

Выходит, райтары вовсе не где-то далеко, в центральной части Нотубрии, но уже добрались и до Южной Провинции. Отхватили себе часть города, отгородившись от остального мира непроницаемым куполом. А Джулиан, который обо всем знал уже целых два месяца, ничего нам не рассказал.

Ни мне, ни отцу, хотя иногда присылал письма или приезжал, когда у него заканчивались деньги!..

С другой стороны, если бы он рассказал папе, непонятно, как бы тот отреагировал. Подозреваю, в попытке оградить своих детей от неприятностей, он не только бы не отпустил бы меня в Милерин, но и, рискуя «поймать» очередной приступ по дороге, отправился бы в банк сам. И ему обязательно бы стало плохо в дороге, или, что еще хуже, стоило завидеть тех самых райтаров!

К тому же серьезно встал бы вопрос о дальнейшем обучении Джулиана…

Но все равно, так поступать, как он, было нечестно! Брат должен был все рассказать – пусть не папе, но хотя бы предупредить меня!

– И что ты сделаешь? – спросил Джулиан с вызовом. – Полетишь на своем чудовище в «Синие Холмы», чтобы пожаловаться нашему папочке?

– Помолчал бы уже! – сказала ему. – И поискал бы в себе хоть немного благодарности за то, что папа оплачивал твою учебу два этих года. Потому что как будет дальше, я понятия не имею!

Сказала и отвернулась – мне почему-то было противно.

Затем нащупала на груди мешочек, в котором хранила аккуратно сложенные и перевязанные банкноты с изображением короля Густава III, хотя Нотубрией, по большому счету, правили райтары.

Эти банкноты мне обязательно надо было сегодня довезти до банка, иначе… Я боялась даже подумать, чем все для нас обернется!

…Неподалеку от Милерина, решив, что наплевать мне на райтаров – мы их не трогаем, зачем им нас трогать?! – я распрощалась с Грезой. Отпустила драконицу, но наказала ей быть рядом и прилететь в город по первому зову, если нам с ней придется предстать перед работодателем.

Кстати, в небе над Милерином я заметила пару драконов, но были ли они со всадниками или нет, так и не разглядела, сколько бы ни задирала голову.

8
Перейти на страницу:
Мир литературы