Мстительные духи (ЛП) - Хейс Роберт - Страница 11

— Хочешь взять? — Харуто вытащил катану из-за пояса и протянул ее.

Гуан посмотрел не меч, все внутри сжалось. Харуто знал, что он не мог коснуться оружия. Он пятнадцать лет не держал оружие и не собирался начинать, даже ради мести за смерть сына.

— Даже не смешно, старик, — сказал сухо Гуан. — Я отвлеку старушку.

Харуто улыбнулся ему и убрал катану за пояс.

— У нее большая нагината, а твои чернила высохли.

— Я что-нибудь придумаю.

— Не умри! — сказал бодро Харуто.

— В этом мы согласны, старик, — Гуан отошел, оставив Харуто, решил подойти к ним с другого угла.

Старушка сошла на снег.

— Мы не убивали этих людей, — сказала она, в голосе была хрипотца.

Харуто сделал пару шагов вперед, вытащил из-под кимоно императорскую печать. Он бросил ее на снег к ногам онрё.

Старушка посмотрела на печать, ее глаза расширились.

— За меня, Кира.

— Нет! — сказала онрё. Она спрыгнула с крыльца к старушке, стояла на снегу, будто ничего не весила. — Я тоже могу сражаться, — у нее в руке был блестящий кинжал, отражающий угасающий свет дня.

— Это не игра, Кира, — рявкнула старушка. — Он — оммедзи.

Сомнения мелькнули на лице онрё, но пропали, оставив только хищную решимость.

— Хорошо!

Онрё повернула ладонь, свет вспыхнул на ее маленьком кинжале. Харуто резко повернулся, крутя посохом, но сзади ничего не было. Онрё бросила в него кинжал. Он попал по плечу Харуто, оттолкнув его.

— Попала! — закричала весело онрё. Она подпрыгнула и захлопала в ладоши.

— Сосредоточься, Кира, — сказала старушка.

— О, конечно. Прости, — онрё стерла улыбку с лица и нахмурилась.

Харуто хмыкнул, вытащил кинжал из плеча. Он разбился в его ладони, тысяча зеркальных осколков мерцала вокруг него. Онрё побежала по снегу, еще один маленький кинжал уже был в ее руке. Старушка закричала, чтобы она остановилась, но без толку. Она шагала по колено в снегу за онрё, крутила нагинату, готовая ударить.

Онрё быстро пересекла расстояние и ударила Харуто по груди. Он остановил удар посохом. Она ударила его по левой руке, и он допустил это, закричал от боли, но взмахнул правой рукой с посохом, ударил онрё по лицу. Она рухнула в сугроб возле ближайшего дома.

— Огонь! — прорычал он и вонзил первый ритуальный посох в замёрзшую землю, вытащил второй.

— Харуто! — закричал Гуан, старушка приближалась к нему.

Харуто повернулся вовремя, отразил копье женщины. Они оба были по колено в снегу, обменивались ударами. Посох и копье кружились так близко, что старые глаза Гуана не могли уследить. Стало ясно, что у женщины было преимущество. Она была седой и с морщинами, может, ее суставы болели, как у Гуана, но она была хороша. Она взмахнула копьем, поднимая снег, и отбила посох Харуто. Пока он пытался вернуть равновесие, она отвела ногу, уперлась другой, склонилась и вонзила кончик нагинаты в его бок, оставила его там.

Харуто закричал, красное пятно быстро появилось на его кимоно.

— Хорошо, хватит, — прорычал Харуто. Он схватил клинок, торчащий в его боку, и вытащил его, стиснув зубы и шипя.

Старушка отпрянула, уверенная, что бой был окончен. Онрё вскочила на ноги с зеркальными кинжалами в руках.

Харуто стал двигаться, прыгнул, ударил старушку по груди левой ступней, развернулся в воздухе и ударил ее по голове правой. Она пролетела по воздуху и рухнула в снег у ног Гуана. Она застонала и пошевелилась, но не могла быстро встать.

Глаза онрё расширились, она шагнула вперед.

— Ян…

Харуто толкнул девушку.

— Гуан, отвлеки женщину. Я разберусь с онрё, — он повернулся к девушке, ползущей к нему. — Забавный трюк — толкнуть ци в ноги, чтобы распределить вес и не погрязать в снегу, — он усмехнулся и запрыгнул на снег. — Именем Тяна я убью тебя, онрё.

Лицо девушки исказилось. Она склонила голову и окинула его взглядом.

— А?

Гуан не мог дальше смотреть. Старушка выхватила копье из снега и поднималась на ноги. Она выдыхала пар, но не выглядела сильно раненой.

— Я буду твоим противником, — сказал Гуан с уверенностью, которую он не ощущал.

Старушка посмотрела на него, щурясь, и снова пошла к Харуто. Он обменивался молниеносными ударами с онрё, посох и кинжалы крутились так быстро, что Гуану пришлось отвести взгляд.

— Эй! — прорычал Гуан, зашагав за женщиной. — Не игнорируй меня, — старушка направила копье к его горлу, и он отклонился вовремя, не стал кровавым месивом на снегу.

— Не мешай, старый дурак.

— Кого ты назвала старым, карга? — прорычал Гуан. Он вытянул из сумки бумагу, прокусил большой палец до крови. Его чернила замерзли, но он мог использовать эту технику иначе. Старушка замерла, глядя то на него, то на бой, а потом решила, что Гуана нужно было убить первым. Она пошла сквозь снег к нему, крутя нагинатой. Она сделала выпад.

Глава 7

Гуан успел начертить кровью одно слово на бумаге. Щит. Бумага стала прямоугольником шириной с его тело, удлинилась, получила ручки на внутренней стороне, и слово, которое он написал, гордо пылало между ними темно-красным. Гуан шагнул к женщине, сжимая щит обеими рукам. Она взмахнула копьем, и он остановил удар, шатаясь от силы.

Гуан смог устоять на ногах, осмелился выглянуть поверх щита. Старушка хмуро посмотрела на него. Он улыбнулся ей.

— Не ожидала этого, да? Может, сойдемся на том, что мы слишком старые, чтобы драться, и посидим? Я напишу стихотворение о твоей ярости.

Старушка взглянула на Харуто и онрё. Харуто вонзил в землю посох земли, они обменивались ударами. Гуан отметил, что они яростно улыбались.

Старушка зарычала и пошла на Гуана, направляя удар по щиту с разворота, отгоняя ему. Это ощущалось как удар молотом по щиту, и клинок царапал бумагу. Старушка пыталась прорезать его защиту, но если она поймет, что лучше бить по Гуану, ему конец. Он снова отступал, следя за клинком. Ему не нужно было атаковать. Он не мог сравниться с навыками женщины, но это было не все. Он поклялся не брать оружие. Щит не считался, но это могло измениться, если он попробует ударить ее им. Гуану нужно было только отвлекать ее, пока Харуто не закончит с ёкаем.

Женщина села на корточки, вытянула перед собой ногу, развернула копье и оттолкнулась, уперлась концом оружия в щит Гуана, сбивая его с ног, отправляя его на спину. Она стояла и смотрела на него, кривясь от боли.

Гуан застонал. Прошли годы, он давно не участвовал в бою. Он держался от них подальше по многим причинам в эти дни, и одной из них была боль. Он встал на четвереньки, кровь текла из большого пальца, текла струйкой по снегу под ним. Он попытался встать, поскользнулся, упал на колено и закричал. Он уже был не на снегу, это был лед. Она толкнула его на замерзшее озеро. В дюжине шагов за ним была брошенная удочка, стульчик стоял рядом с ней. Гуану хотелось сдаться и проверить тот стул. Он не хотел больше биться.

Старушка пошла вперед, остановилась на льду. Она отыскала равновесие, улыбнулась и стала скользить к Гуану по льду.

— Может, ничья? — Гуан пятился. Лед стонал под ним, и он надеялся, что ему показалось, что где-то под ним лед трещал.

— Если нужно убить тебя, чтобы помочь Кире, я это сделаю, — сказала старушка. — Я не дам вам забрать ее, — она нахмурилась, морщины стали глубже. — У меня есть только она.

Гуан оглянулся на Харуто, пока пятился. Посох воды был в земле, но Гуан был далеко, уже не слышал боя, и снег скрывал их из виду, снова падая.

— Тогда ей не стоило убивать моего сына, — сказал Гуан. Слова ощущались неправильно в его рту. Лед снова застонал под ним.

— Я сказала, мы не убивали тех людей.

— Плевать на них, — прорычал Гуан. Это было правдой. Он знал, что должен был переживать, но после потери сына они ничего не означали. — Я говорю о своем сыне, Тяне.