Совы охотятся ночью - Горовиц Энтони - Страница 15

«Я не бросила Андреаса, – твердила я себе. – Просто уехала на недельку. Когда все кончится, я вернусь на Крит, разбогатев на десять тысяч фунтов. В конечном счете этот опыт лишь сблизит нас».

– Где ты сейчас? – поинтересовался Андреас.

– В отеле «Бранлоу-Холл».

– Хорошее заведение?

– Полный улет. Картины маслом на стенах и витражные окна. В некоторых номерах кровати с балдахином. Тебе бы понравилось.

– И кто делит с тобой твою кровать?

– Перестань!

– Мне в моей постели тебя не хватает. Здесь без тебя вообще все не так. Многие из постоянных гостей жалуются.

Настроение изменилось, мы посерьезнели. Я только сейчас поняла, что покинула Крит, даже не подумав о неизбежных краткосрочных последствиях. Мы ничего не обсудили, не попытались сгладить углы, проявившиеся в наших отношениях. Последний наш разговор получился резким. «Я не хочу, чтобы ты уезжала», – сказал Андреас. Но я все равно уехала. И сейчас призадумалась: не повела ли себя плохо и, что еще хуже, не разрушила ли что-то очень важное для себя?

– Как там Панос и Вангелис? – осведомилась я.

– Прекрасно.

– Скучают по мне?

– Конечно скучают! – Андреас раскинул руки, так что они скрылись из виду по обе стороны экрана. – Но мы справляемся.

Я нахмурилась:

– Хочешь сказать, что вы вполне способны обходиться без меня?

– Нам нужны деньги! Ты уже получила гонорар?

По правде говоря, Лоуренс ничего мне пока не заплатил.

– Я в процессе, – сказала я.

– Если бы не деньги, я бы тебя ни за что не отпустил. – Эти его слова прозвучали очень по-гречески. Я не бралась угадать, шутит мой партнер или нет.

– Ну, расскажи мне про убийство, – продолжил Андреас. – Выяснила, кто его совершил?

– Я пока ничего не знаю.

– Это был муж.

– Что?

– Я говорю, что пропавшая женщина наверняка на его совести. В подобных случаях всегда виноват муж. Он не показался тебе подозрительным?

– Я с ним еще даже не разговаривала. И дело гораздо сложнее, чем можно подумать. Все крутится вокруг событий восьмилетней давности. Если кто-то убил Сесили, то именно из-за них.

Андреас указал на экран. Его палец, непропорционально увеличившийся, нацелился на меня.

– Ты, главное, береги себя. Помни, что если опять попадешь в неприятности, меня на этот раз не будет рядом, чтобы помочь.

– Почему бы тебе не сесть на самолет и не прилететь в Англию? – промолвила я, мечтая, чтобы он оказался со мной.

– Без тебя «Полидорус» еще может обойтись. Но не без нас обоих.

Я услышала крики. Они доносились из-под террасы, как мне показалось, но точно определить было сложно. Андреас прислушался, потом пожал плечами, извиняясь.

– Мне нужно идти, – сказал он.

– Если дело в микроволновке, то ее надо сначала выключить, а потом снова включить. Она постоянно барахлит и капризничает.

– Это подходит ко всему в нашем отеле. И вообще ко всей стране! – Андреас наклонился ближе. – Я скучаю по тебе, Сьюзен. И беспокоюсь. Не подвергай себя риску.

– Не буду.

Крики продолжались, становясь все громче.

– Люблю тебя.

– И я тоже тебя люблю.

Мы потянулись друг к другу через две тысячи миль. Пальцы наши одновременно нашли курсор. Мы нажали на клавиши. Экран опустел.

Следующий день начался с неприятного сюрприза.

Позавтракав у себя в номере, я как раз спускалась по лестнице, когда заметила человека в костюме, решительной походкой направлявшегося от фасада отеля к офису администратора. Я сразу его узнала: сердитый взгляд, темная кожа, мускулистые шея и плечи. Даже походка у него была необычная: он двигался как бульдозер в поисках стены, которую можно снести. Так или иначе, нельзя было не узнать старшего суперинтенданта Ричарда Локка, и на миг меня обуяло желание развернуться и юркнуть в свой номер, сделав вид, будто я что-то забыла, лишь бы не встречаться снова. Помнится, бравый детектив страшно разозлился, когда я в прошлый раз вмешалась в его расследование.

Но я уже зашла слишком далеко, и пути назад не было. Поэтому я склонила голову пониже и поспешила вперед, делая вид, что не замечаю полицейского, погруженная в собственные мысли. Мы прошли буквально в нескольких дюймах друг от друга, и он хоть и видел меня, но явно не узнал. Мне пришлось отметить это обстоятельство как прискорбный недостаток наблюдательности в человеке, величающем себя сыщиком. Говоря по совести, он, должно быть, просто думал о чем-то другом. Я слышала, как Локк спросил про Эйдена Макнейла, и сообразила, что старший суперинтендант пришел доложить мужу об успехах в поисках его жены, а скорее всего, об отсутствии оных. И от души порадовалась, что полицейский меня не узнал, – эта встреча не пошла бы на пользу нам обоим.

А еще это происшествие давало мне повод отложить свою беседу с Эйденом, которой я до сих пор откровенно боялась. Я не разделяла мнения Андреаса, заявившего, что «в подобных случаях всегда виноват муж». То обстоятельство, что Эйден женат на Сесили, отнюдь не возводило его в ранг главного подозреваемого. Напротив, невзирая на слова Лизы, все говорило о том, что эти двое были счастливы вместе. А еще у них был ребенок. Это ведь наверняка означает, что муж не хотел причинить Сесили вреда? Ну и как мне с ним говорить?

Каким облегчением было сесть в свой старый добрый родстер «Эм-Джи-Би» и нажать на газ, уезжая прочь из отеля. День выдался чудесный, но мне хотелось как можно скорее тронуться в путь. Поэтому я выждала, пока миную подъездную дорожку, и только потом остановилась и подняла крышу. Затем я поехала дальше: гнала, врубив максимально разрешенную скорость и ощущая, как поток ветра холодит лицо и треплет волосы. Промчавшись между зеленых лужаек и посадок, я выбралась на трассу А12 и свернула на север, к Уэстлтону. В день своей гибели Фрэнк Пэррис навещал некий Хит-хаус. Мне требовалось выяснить, не там ли жили его родственники и, что еще важнее, не обитают ли они там до сих пор.

Уэстлтон – милая деревушка, а если точнее, то и не деревушка даже, а просто поселение на перекрестке дорог. Здесь пересекаются Йоксфорд-роуд, ведущая в Йоксфорд, Данвич-роуд, ведущая в Данвич, и Блитберг-роуд, ведущая в Блитберг. Чего вы тут не найдете, так это Уэстлтон-роуд, ведущей в Уэстлтон. Как будто кто-то подсказывает, что нет особой причины посещать то место, куда вас занесло. Там есть старомодный автосервис, паб, обозначенный указателем, но невидимый глазу, букинистический магазин, а больше почти ничего. Говорят, деревня расположена рядом с превосходным природным заповедником и отсюда можно прогуляться до моря. Уверена, это славное местечко для жизни.

Разыскать Хит-хаус оказалось непросто, особенно в старой машине без навигатора. В отеле я распечатала карту, но нарезала немало кругов, пока не наткнулась на фермера, моющего трактор из шланга. Фермер указал на узкую улочку, которой я не замечала, по большей части из-за отсутствия у нее названия. Улочка увела меня далеко от центра деревни, в собственно природный заповедник, и в конце уперлась в поросший травой луг с бревенчатым домом на дальней его стороне. Это и был Хит-хаус. Название было написано на американский лад на почтовом ящике у ворот.

Дом был из тех, что предназначены предстать взору летним утром среди свежескошенных лужаек, усыпанных цветами кустов, с раскачивающимся под деревьями гамаком и так далее. Хит-хаусу было уже лет сто, и, даже не входя внутрь, я знала, что найду там голые балки и открытые очаги, укромные уголки и потолки, с которыми нужно быть начеку, чтобы не удариться головой. Особой красоты в здании не наблюдалось: крыша кое-как залатана черепицей другого цвета, сбоку пристроена уродливая современная оранжерея. Но это был дом из тех, что уютны уже сами по себе. В нем имелось, надо полагать, пять или шесть комнат, две из которых примостились под фронтонами крыши. На дереве висел набор колокольчиков, умиротворяюще позвякивающих на ветру.