Айрин, графиня из Бездны (СИ) - "Izzi Genius" - Страница 3
- Предыдущая
- 3/100
- Следующая
Глядя на отца, дочь старалась запомнить его движения, а затем повторить их. Гленн поправлял наиболее заметные ошибки.
Но учёба не ограничивалась лишь тренировками с оружием и работой со снадобьями. Когда сошёл снег, отец позвал её в самый дальний угол двора, там, где он обычно разделывал убитых животных. На столе лежал выпотрошенный куорг, рядом аккуратной горкой были сложены внутренности. Гленн взял легкое — Айрин уже успела выучить, как называются основные органы — и положил перед дочерью.
— Смотри внимательно. На каждом органе есть узор из сосудов. Ты должна нарисовать его как можно тщательнее.
Девочка вгляделась в лёгкое. Оно полностью было серым, без каких-либо узоров.
— Смотри.
Айрин сощурилась, вглядываясь в поверхность. Действительно, там, в глубине, проглядывались неясные цвета, будто бы спрятанные нити.
— Вижу.
— Отлично — отец сунул палку её в руку — Попробуй изобрази.
Аури неуверенно принялась водить концом палки по земле, оставляя едва заметные дорожки. Нитей поначалу было немного, но чем дольше Айрин смотрела, тем больше их проступало. В конце концов оказалось, что узором покрыта вся поверхность.
— Я не могу — заявила дочь, выронив палку и протирая глаза — Их там много.
Отец подошёл к ней, поднял палку и вложил в руки.
— А ты попробуй.
Аури начала рисовать заново. Когда она закончила, землю покрывала хаотичная сеть пересекающихся росчерков. Дочь вопросительно посмотрела на отца. Он улыбнулся.
— А теперь давай я.
Он достал своё копье и уверенными движениями принялся выводить остриём линии на земле, временами бросая взгляд на лёгкое. Управился он за две минуты, и его росчерки, тоже пересекающиеся и неровные, образовывали странно правильный узор. Айрин посмотрела на свой рисунок — он был лишь бледной копией отцовского.
— Видишь? Я хочу, чтобы каждый раз, когда я буду приходить с охоты, ты рисовала такой рисунок. И помни, во времени я тебя не ограничиваю. Сейчас у тебя получилось плохо лишь потому, что ты рисовала сосуд за сосудом, по частям, короткими линиями. В следующий раз прежде чем рисовать, попробуй отследить артерию полностью. Попробуй нарисовать её, не обращая внимания на другие. Хорошо?
Девочка кивнула. И отец, довольно улыбнувшись, поднял её на руки и понес в дом.
С этого дня два-три раза в неделю отец приносил какой-нибудь орган убитого животного и просил дочь нарисовать сосуды. Та брала в руки палку и долго всматривалась в плоть, легонько выводя на земле линии. Постепенно линии становились всё четче, а узор — всё сложнее. Через два месяца отец объявил, что на завтра устроит соревнование.
— Постарайся рисовать как можно лучше. Подробнее. Если сможешь также, как у меня, тебя ждёт сюрприз.
На следующий день Айрин ждала отца с нетерпением. Тот ушёл на охоту ещё в сумерках и вернулся к обеду, с диковинным животным на плечах.
— Вот, нарисуй — отец положил перед дочерью печень животного. Голос его при этом дрогнул. Аури вгляделась в орган. Что-то в нём было неправильное. Она моргнула, провела рукой по глазам и снова вгляделась. Дело было в цвете — он странно себя вёл.
— Что-то не так? — спросил отец.
— Нет, нет, всё нормально — ответила девочка и начала отслеживать сосуд.
— Я же вижу, тебя что-то смутило. Что?
Айрин замешкалась и посмотрела на отца. Тот внимательно смотрел на неё. Слишком внимательно.
— Цвет — наконец произнесла Аури.
— Да? Что с ним?
— Тут другой цвет — продолжала девочка, ободрённая поддержкой отца — Он будто… он будто сверху.
— И какой это цвет?
— Розовый.
Отец наклонился и посмотрел в глаза.
— Розовый, как у малины? Или розовый, как у мякоти айдахо?
— Как у малины.
Гленн счастливо рассмеялся, схватил дочь, поднял над головой и закружился.
— Да! Да! Я знал! Знал! У тебя получилась!
Айрин ничего не понимала, но, зараженная радостью отца, смеялась вместе с ним. Наконец он опустил её на землю, обнял, а затем, вспомнив, схватил на руки и побежал к дому.
— Лин! Лиин! — закричал он, подбегая к порогу, и одним махом влетел в дом. Линария, готовившая обед, всё бросила и шагнула к ним навстречу.
— Что случилось?
— Аури увидела ауру!
Линария облегченно улыбнулось. И тут же в её глазах засверкали молнии.
— Чтоб тебя Разум покинул, Гленн! Я … Нет, ты точно хочешь отправить меня к Четверым!
Гленн опустил дочь на пол, шагнул к жене и заключил её в объятья.
— Прости. Прости! Я совсем потерял голову. Аури увидела ауру, и я… — он вздохнул и тут же улыбнулся — Но ведь здорово!
— Да, отлично — Линария высвободилась из объятий — А теперь позволь, я закончу ужин.
Айрин, стоя на полу, переводила взгляд с широко улыбающегося отца на вернувшуюся к готовке мать.
— А что такое аура?
Гленн посадил дочь на кровать и сел рядом.
— Помнишь, мы рассказывали, что в мире есть люди, в жилах которых течёт благородная кровь?
— Короли и герои?
— Ну… почти. Помнишь, они могут творить магию? Так вот, эту магию всегда окружает аура, и её можно увидеть.
Линария у плиты не удержалась и хмыкнула.
— Такое видение — редкий дар — продолжал Гленн, не обращая внимания на жену — Редкий и опасный. У нашего семейства он есть. Мой дед владел даром, и отец, и я. А теперь я знаю, что он есть и у тебя.
— А мама? — спросила Айрин.
— Нет, у мамы его нет. И она в него не верит.
— Я допускаю, что так может быть — раздался голос Линарии.
— Она в него не верит. Потому что те, кто им владеют, скрывают это.
— Почему?
— Такие люди слишком опасны для благородных. Раньше, в старые времена, люди с даром видения свободно рассказывали об этом, но в Эпоху Единого Короля за ними начали охотиться. И с тех пор считается, что их всех убили. Но они остались. Просто стали умнее и осторожнее. И теперь никому не рассказывают о своём даре. Даже самым близким людям.
— А зачем ты рассказал маме?
— Спасибо, дочь — откликнулась Лин.
— Так получилось. Когда долго живешь с человеком, невольно выдаёшь себя.
— Но как ты выдал себя — не унималась Айрин — А мама тебе не верит?
Со стороны Лин послышался сдавленный смех.
— Она начала себе выдумывать всякое — смутившись, отвечал Гленн — и я рассказал. Теперь она мне не верит, но и не придумывает всякую чушь.
— И я теперь всегда так буду видеть?
— Ауру. Да — улыбнулся Гленн — Но этому нужно обучиться. Ты лишь подтвердила, что дар у тебя есть, и мы будем его развивать.
— А как?
— Увидишь. Для этого нужно выйти в Лес.
Позже, когда они и вправду начали выходить в Лес, нередко Гленн останавливался и указывал на ветки, или камни в скалах, или куски мха на деревьях.
— Что скажешь?
Айрин вглядывалась в указанные места, пока одно из них не начинало мерцать розовым. Каждый раз эти мерцания были разными. Иногда — словно мазок не больше мизинца, а иногда пятно размером с ладонь. На одной скале это был странный узор, напоминавший свинью. Отец говорил, что размер и форма пятна никакого значения не имеют, но Айрин была уверена, что есть какая-то закономерность.
Такие пятна были редки, но находились в самых неожиданных местах. Раз заметив его, уже невозможно было потерять. По совету отца, Айрин несколько минут стояла возле отпечатка ауры и разглядывала его на разные лады- в упор, или боковым зрением, или расфокусировавшись, а иногда — скосив глаза или наоборот собрав их в кучу. Постепенно Айрин начала замечать ауру без указаний отца. Она внимательно изучила дом и нашла три отпечатка — за сундуком, на кухонном столе и в левом верхнем углу. Затем Айрин облазила двор, но там отпечаток был всего один — на одном из кольев и в сарае.
— Да, метки чаще возникают рядом с местом, где живут люди — подтвердил её догадки отец. — В больших городах отпечатков намного, намного больше, чем в лесу. Но не волнуйся, их всё-равно недостаточно, чтобы отвлекать внимание.
- Предыдущая
- 3/100
- Следующая