Рассвет любви - Дрейк Шеннон - Страница 38

• Предыдущая
• 38/78
• Следующая

— Только не подлизывайся, — сурово оборвал его Эрик. — Нам тоже случалось убивать, и не раз. — И он повернулся к юноше спиной. — Не верю я англичанам!

— Я решил дать ему шанс, — помолчав, сказал Брендан. Встрепенувшись, Грегори опустился перед ним на одно колено.

— Я никогда еще не приносил присягу верности. Но сейчас я даю ее вам, сэр!

— Вставай, парень, — буркнул Брендан. — Мы это повидали предостаточно — и слов, и клятв, которые никто не думал держать. Посмотрим, сдержишь ли ты свою. Ладно, собирайте доспехи и мечи, — обратился он к остальным. — Нужно убираться отсюда, и поскорее, пока кто-нибудь из этих лживых ублюдков не вернется назад вместе с Эбером.

Этой ночью, забравшись далеко в лес, они отважились развести костер. С одной стороны их защищала река, с другой — отвесный склон небольшой горы.

Добычу уже успели разобрать: большую часть оружия отправили Уоллесу — тот как раз собирался присоединиться к Джону Коммину Рыжему, свирепому шотландцу, который сам мечтал о короне Шотландии, даром что приходился родственником королю Баллиолу. Коммин никогда не клялся в верности Эдуарду, это был неукротимый мятежник, боец по натуре, но что касается дипломатии и таланта полководца, ему было далеко до Роберта Брюса.

Томас де Лонгвиль нашел в обозе великолепные шелка и тут же объявил, что преподнесет их в подарок той хорошенькой горничной, которая не только проболталась ему про обоз, но и вообще обладала редкой сговорчивостью, особенно в постели.

— Ха! — обрадовался он, растянув на руках тонкую ткань. — Моей крошке это пойдет!

Среди припасов нашлось несколько мер яблок, и шотландцы, усевшись вокруг костра, с аппетитом похрустывали спелыми фруктами, греясь у огня, так как ночь была холодной, и посмеиваясь над де Лонгвилем.

— Пойти-то пойдет, да ненадолго, потому как ее придушит эта старая чертовка, леди Эбер! — предупредил его Эрик.

— Господи, а я и не подумал! После того, что случилось сегодня, возможно, ей вообще небезопасно там оставаться! — ахнул де Лонгвиль. — Может, отвезем ее на север, а, Брендан?

Тот кивнул.

— Лучше бы ей убраться оттуда нынче же ночью.

— Там, откуда я родом… — начал вдруг Грегори. И запнулся.

— И что? — подбодрил его Брендан.

— Так вот… там люди до смерти боятся шотландцев. После их набегов от деревень остается только пепелище. Крестьян они загоняют в хлев или в амбар и сжигают… живьем. Поэтому, когда по призыву герцога Йоркского стали набирать солдат, я согласился, хотя воевать — это не по мне.

— Еще солдат! — присвистнул Лайам. — Сколько их у него, особенно сейчас, после того как Брюс привел к нему свою армию?

— А что, у него был выбор? — пробормотал Эрик.

— Ну ты скажешь тоже! — возмутился Лайам.

— Нет, подожди! — Брендан поднял руку. — Я сам считал его подлым предателем. Да, все, что ему нужно, — это корона! Но попытайтесь встать на его место: Джон Баллиол, с тех пор как папа выпустил его на свободу, почему-то сидит во Франции. А это постоянная угроза не только для Эдуарда, но и для Брюса, потому что, когда Баллиол вернется — если он вернется, — он законный король. А тут еще сам Брюс по уши влюбился в Элизабет де Берг, отец которой, граф Ольстер, — один из вернейших и влиятельнейших сторонников Эдуарда. И потом, — Брендан снова поднял руку, чтобы заставить замолчать зароптавших было товарищей, — остается еще его семья, весь его клан, куча двоюродных братьев и сестер, которые живут слишком близко от границы, чтобы чувствовать себя в безопасности.

— Он храбро сражался несколько лет; его войско при Каррике стояло насмерть, — поддержал его Эрик. — Прежде — гроза Англии, теперь — великое благо для нее. Однако попомните мои слова — Роберт Брюс был и остается шотландцем. Он не будет долго служить Эдуарду.

— Это верно. Но когда он пойдет в гору, где окажутся те, кто сейчас с ним, — на горе или под горой? — философски заметил Лайам.

— Ему еще придется многое доказать, — согласился Брендан, — если, конечно, он устанет прислуживать Эдуарду. Но сейчас перевес на стороне англичан.

Все долго молчали, уставившись на костер. Наконец Эрик прокашлялся.

— А если не секрет, мастер Грегори, откуда ты родом?

— Это крохотное, но очень живописное местечко к северу от Йорка, возле замка Клэрин. Места у нас красивейшие: долина, множество речек и озер…

— Как ты сказал? — вздрогнув, переспросил Брендан и напрягся. — Клэрин?!

— Да. Там есть старинный замок, построенный чуть ли не во времена Вильгельма Завоевателя — между прочим, он тоже не очень-то доверял шотландцам. Кто там только не живет! Большинство, конечно, англичане, но много шотландцев, фламандцы, есть и потомки норвежских и датских викингов…

— Клэрин, — растерянно пробормотал Брендан.

— Да. Вы знаете это место?

— Мы знакомы с одной леди родом из ваших мест, — ответил Эрик.

— Так вот оно что! Стало быть, вы и есть тот человек, кто напал на корабль моей леди…

— Да, — угрюмо буркнул Брендан, и вокруг костра вновь воцарилось молчание.

Через некоторое время Брендан спросил:

— Ты видел эту леди? Как она?

— О, у нее все хорошо! Хотя, говорят, ее графу в последнее время неможется.

— Неможется? — переспросил Эрик. — Ты имеешь в виду, что он стар? — догадался он.

— Да нет, годы тут ни при чем. Он болен, тяжко болен. Говорят, что-то с желудком, а то и с кишками. Это очень грустно, ведь наша леди очень привязана к нему.

— Откуда тебе это известно? — подозрительно спросил Брендан.

— А я ее часто видел — леди Элинор все время бывает на людях: объезжает округу, заботится об арендаторах и крестьянах, присматривает за тем, как идет строительство замковых укреплений. Клэрин-то ведь не Лондон, знаете ли. И даже не Йорк. И все ж она на голову выше всех этих знатных дам из столицы: добрая, заботливая, навещает больных, не гнушается разговаривать с простыми людьми, всегда подарки делает, когда в семье родится ребенок. Мы видели, какая боль у нее в глазах, стоит кому-то спросить о здоровье графа.

— Да, добрая леди, — неприязненно хмыкнул Брендан, — однако вот отослала же тебя сражаться за англичан, хотя ты сам этого не хотел!

— Так то ж был приказ самого герцога Йоркского, — просто объяснил Грегори. — А уметь держать в руках меч… что ж, для простых людей вроде меня это неплохо.

— То-то оно и видно! — захохотал Коллум. — Теперь ты, парень, вне закона!

— Если вы завоюете свободу, мне у вас будет неплохо.

— Если, — подчеркнул Эрик.

— Когда, — твердо поправил его Брендан.

Вскоре Грегори доказал, что может быть полезен не меньше, чем Томас де Лонгвиль. Зная несколько языков, он незаметно прислушивался к разговорам, мог пробраться туда, куда остальным был вход заказан, и при этом вернуться в целости и сохранности.

Недели через три после того, когда случай привел его к Брендану, он вернулся из замка Эбера с целым ворохом новостей. Грегори удалось разнюхать, что в следующую пятницу большая часть гарнизона лорда покинет город, чтобы напасть на лагерь Уоллеса и Коммина на севере. В крепости почти не останется людей. Ее можно будет взять голыми руками. Да и предупредить Уоллеса с Коммином о готовящемся нападении.

Угрюмо выслушав Грегори, Брендан махнул ему, приказывая уйти, и задумался.

— Откуда ты знаешь, что ему можно верить? — ворчал Эрик. — А может, это просто ловушка?

— Устроим засаду у крепостных ворот, — предложил Брендан. — К Уоллесу и Коммину пошлем гонца, а сами не двинемся с места, пока не убедимся, что англичане ушли.

— Если парень врет, мы покойники.

— Все там будем! — подмигнул Брендан. Эрик насмешливо пожал плечами.

— Кому ж охота жить вечно? — захохотал он.

Элинор любила свой замок. Что может быть лучше родного дома?

Конечно, старый замок не мог тягаться великолепием с роскошным обиталищем Алена, где она жила в Париже, но это семейное гнездо передавалось по наследству из поколения в поколение, а в их северных краях такое было редкостью.

• Предыдущая
• 38/78
• Следующая