Белые львы (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 8

BDSM

существует целый ряд правил, но всегда воспринимал их как ролевую игру, не более. Игру, на его взгляд, непонятную, даже извращенную и отвратительную, но лишь игру. А здесь все было всерьез. Всерьез. Йен это чувствовал, и это не укладывалось в его сознании. Он сделал шаг к парню и, совсем как Мурзин, взял его за подбородок, заставив посмотреть себе прямо в глаза. Неожиданно парень мотнул головой и отступил. – Вы не мой хозяин, – проговорил он тихо. Мурзин не смог сдержать довольной улыбки. – Ты… – выдохнул Йен, – всего пять минут назад ты свободно говорил со мной, и тебе не требовалось ничье разрешение. Теперь же пришел некто, объявил, что он – твой хозяин, и ты не смеешь открыть рот без его согласия! – Минутку, – с улыбкой вмешался Мурзин. – Я не объявлял себя его хозяином. Я сказал лишь, что этот молодой человек поступает в мое распоряжение. Ему еще предстоит заслужить право называть меня своим хозяином, и он знает это. – Тогда кого он называл хозяином? – Вот этого! – Мурзин с нескрываемым пренебрежением указал на стоявшего рядом блондина. – Формально он остается его хозяином. Мне лишь переуступлены права на использование. – Права на использование? – Йена передернуло. – Вы так говорите о… живом человеке? – Йен, а когда вы заключаете многомиллионные контракты, вы разве не используете живых людей в своих интересах? Не одного человека, а тысячи! Десятки тысяч! Даже больше! И разве вы об этом когда-нибудь задумывались? – Я не продаю и не покупаю людей! – Да неужели? – хмыкнул Мурзин. – Еще как покупаете и продаете! Вместе с предприятиями, которые без этих людей не будут стоить ничего. Людей, сама жизнь которых зависит от этих предприятий. Вы такой же торговец людьми, просто предпочитаете об этом не думать. – Нет! Ничего подобного! – Ладно, не будем затевать здесь мировоззренческий диспут. Это смешно, в конце концов. Скажите прямо, Йен, вам просто понравился этот парень, вы его хотите и злитесь оттого, что он достался мне, а не вам, так ведь? Если Мурзин рассчитывал смутить этим Йена, то он просчитался. – Да, – глядя ему прямо в глаза отвечал Йен. – Он мне понравился. Даже очень понравился. И я хотел бы, чтобы он был со мной. Но я, в отличие от вас, никогда не стал бы его покупать или, как вы выражаетесь, приобретать право на использование… – Вы никогда не занимались сексом с проститутками? – Не передергивайте, Мурзин! – Хорошо, – на губах Мурзина появилась странная улыбка. – Я вижу, что вы очень хотите этого парня. Да он и впрямь хорош. Не красавец, но чертовски сексуален. Просто чертовски, – задумчиво проговорил он. – Йен, а что бы вы отдали за этого парня? Как насчет двух процентов плюс одна акция «Сокоде»? – Ваши шутки неуместны, – процедил Йен. – О’кей, не стану спорить. Но, Йен, я на полном серьезе предлагаю вам этого парня, – спокойно произнес Мурзин. – Нет, не навсегда. Только на ночь. Вот на эту ночь. Он будет вашим до утра. Только до утра. Как вы на это смотрите? У Йена перехватило дыхание. Он знал, что должен сказать «нет». Обязан сказать «нет»! Но… не мог. Он хотел. Очень хотел этого парня. Нет, не просто секса. Он хотел смотреть, бесконечно смотреть в серые глаза, похожие на спокойные озера, в которых отражалась вселенная, и погружаться в их бездонную глубину. В глаза, в которых временами, подобно молниям, сверкало нечто пугающее, нечеловеческое, царственное, и тут же гасло. – Я никогда не занимаюсь сексом без согласия партнера, – проговорил он, едва ворочая внезапно пересохшим языком. – Так давайте спросим его, – широко улыбнулся Мурзин. – Ну что, – обратился он к парню, – согласен ты провести ночь с этим господином? – он кивнул на Йена. Йену показалось, что в серых глазищах на какую-то долю секунды мелькнула растерянность и нечто, похожее на радость. Но тут же взгляд снова стал отрешенным. – Согласен, – тихо сказал парень, опустив голову. – Что ж, как видите, он согласен, – Мурзин продолжал улыбаться, глядя на Йена. Происходящее, казалось, его забавляло. Йен растерялся, но тут же взял себя в руки. – Никогда не поверю, что вы делаете это из чистого альтруизма, Геннадий. – Можете считать, что я внесу это в статью «незапланированные социальные расходы», – пожал плечами Мурзин. – А если серьезно, Йен, то вас это ни к чему не обязывает. Не скрою, я надеюсь, что мой небольшой подарок или… скажем так, мой жест доброй воли позволит нам несколько сблизить позиции на переговорах. Во всяком случае, смягчит ненужную враждебность. Но, повторяю, вас это ни к чему не обязывает. Можете до утра провести время с этим молодым человеком. В этом доме отличные спальни для гостей, поверьте. Но завтра, ровно в одиннадцать утра этого юношу будут ждать у входа в особняк. Приятной ночи, Йен! Мурзин улыбнулся, небрежным жестом приказал слегка ошалевшему блондину следовать за собой и удалился, оставив Йена наедине с Сашей. – Все равно эту пользованную шлюху надо сначала проверять у врачей, – чуть слышно пробормотал Мурзин себе под нос. *** Вечеринка была в самом разгаре. Публика была уже изрядно навеселе, многие откровенно пьяны. Юноши, в начале вечеринки пытавшиеся строить из себя нежных принцесс, уже превратились в хохочущих, развязных шлюх, которых щипали за все места и за которыми гонялись пузатые полуголые мужики в возрасте. Двоих трахали, перекинув через барную стойку. В соседнем зале уже вовсю шла оргия. Йен хотел посидеть где-нибудь в уголке, но когда он заметил, как десятки похотливых взглядов сразу устремились на его Сашу, ему стало противно. Ему казалось, что эти взгляды физически оскверняют, обливают грязью парня, и без того утонувшего в грязи. Он подозвал человека из обслуги, и через пару минут они с Сашей были уже в большой спальне на втором этаже особняка. Здесь была отличная звукоизоляция, снизу не долетала ни музыка, ни шум, ни крики. Спальня, само собой, была отделана пошло, в бордово-черных тонах, создавая полное впечатление борделя. Да, впрочем, этот загородный особняк и был элитным борделем, так что ожидать чего-то другого было бы странно. Йен первым делом отправил Сашу в душ. Он и сам с удовольствием пошел бы с Сашей, чтобы самому смыть с него пот, остатки чужой спермы и похоть многочисленных взглядов. Но Йен подумал, что парень это воспримет как желание клиента заняться сексом прямо в душе. А Йену этого не хотелось. Саша вышел из душа в полотенце, обернутом вокруг крепких бедер, и Йен снова замер. В этом парне было что-то странное, притягивающее. Странное потому, что Саша вовсе не был ослепительным красавцем. Да, симпатичным, но не более. И его тело… Объективно говоря, это было привлекательное, атлетическое молодое тело, но ничего из ряда вон выходящего в нем не было. И все же этот парень заставлял смотреть на себя. И Йен понимал, что далеко не только его одного. Очень многих. Да он и сам был этому свидетелем во время «выступления на подиуме». – Мне надеть сбрую? – поинтересовался Саша совершенно обыденным тоном. Йен отрицательно покачал головой. Сбруя теперь ассоциировалась у него с похотью и развратом, что царили внизу. Ему хотелось, чтобы ничто оттуда не проникло в комнату, где они были вдвоем. Саша кивнул и спокойно стоял, явно ожидая дальнейших приказаний. – Не веди со мной так, как… с теми, – Йен не смог сдержать раздражения. – Ты не раб! Запомни это! Густые брови поднялись. Саша как будто с интересом посмотрел на Йена. Но затем взгляд его снова стал отрешенным. – Конечно, – спокойно сказал он и плавно, даже грациозно пройдя по комнате, сел в кресло рядом со столиком, на котором стояла выпивка и легкие закуски. Саша как будто преобразился. Теперь он был обычным парнем. Симпатичным, ничуть не скованным. Но Йен чувствовал, что это лишь одно из обличий все той же шлюхи, которая просто сменила наряд. – Подожди меня, – буркнул он. – Мне тоже надо принять душ. Йен провел в душе минут 15, пытаясь справиться с внезапно охватившей его неуверенностью, словно он был подростком, который впервые в жизни решил заняться сексом. Йен понимал, что причин для волнения нет, что в комнате ждет парень-проститутка, готовый выполнить любое его желание, но все равно не мог справиться с собой. Ему хотелось понравиться этому парню, понравиться по-настоящему, ему хотелось быть не просто клиентом для этого парня, а кем-то большим. Да, Йен осознавал, что это глупо, смешно, жалко, но ничего не мог с собой поделать. Когда он, наконец, вышел из душа, то застал Сашу склонившимся над столиком и что-то быстро писавшим на салфетке. К стоявшей на столе выпивке парень даже не притронулся. И Йену страшно захотелось узнать, что тот пишет. Он увидел строки, выстроенные в столбик. Стихи. На русском, которого Йен не знал.